— Почему вот так всегда? Я знаю — когда им нужна ровная площадь, они могут сделать ее, но ведь построили эту припадочную дорогу и решают проблему, впрягая больше лошадей спереди и заставляя рабов толкать телегу сзади.
В конце фразы ему пришлось повысить голос. К ним тянулась одна из телег. Возничий изощренно клял свою медлительную бригаду из сорока волов. Его помощник сидел сзади, по-царски устроившись наверху шестифутового толстого комля единственного бревна. Его работа заключалась в том, чтобы стегать кнутом по потным спинам тридцати скованных рабов, толкавших телегу. Конвей спросил себя, сколько все это должно весить. Даже колеса телеги впечатляли — более шести футов в диаметре, с деревянными башмаками шириной добрых шесть дюймов. Следы огня на древесине говорили, что железные шины надевались на колесо раскаленными докрасна, и они вращались так медленно, что можно было разглядеть крепившие их массивные заклепки. Спицы толщиной в ногу взрослого мужчины шли из ступицы, напоминавшей бочонок. Само основание телеги было сделано из бруса толщиной дюйма четыре, скрепленного железными скобами.
Не сговариваясь, Конвей и Леклерк подождали, пока пронзительно скрипящая, стонущая телега не миновала их, а потом двинулись дальше. Они оглянулись на город, в который следовал груз.
Возвышаясь над лежащей перед ними плоской равниной, он выходил за ее пределы и спускался вниз по довольно крутому склону к сверкавшей голубой воде Внутреннего Моря. Его окружали серо-черные каменные стены длиной в половину мили и высотой пятнадцать футов. Перед ними лежало пастбище, добрые две сотни ярдов плоской вытоптанной земли, не дававшей нападавшему никакого укрытия. Внутри стен все имело прямоугольную форму. Ничто не должно было нарушать сеть прямых линий, кроме официальных зданий, которые выходили за пределы одного квартала. Кварталы располагались ступенями по высоте, так что крыша одного здания служила террасой для другого. Улицы, которые кончались у стен здания, продолжались на противоположной его стороне.
Круглый трек и стадион занимали прямоугольную область два на четыре квартала. Еще более внушительным был огромный резервуар правильной геометрической формы.
Драгоценным камнем королевства был замок Алтанара, окруженный собственной стеной, которая примыкала к западной городской стене. Внутренние земли замка были похожи на парк, с воротами, обращенными к Внутреннему Морю, и фактически в городской стене было пять ворот. Общественные ворота, намного большие, назывались Восходом, Закатом, Северной звездой и Золотым летом. Последние были названы так из-за отражавших солнце полированных медных пластин. Река с доками и складами была к югу от них.
Вдали поднимались Стеклянные Утесы, неизменные, приковывающие взгляд две сотни ярдов оплавленной земли, сверкавшей как зеркало. Что бы там ни было, человек обрушил сюда термоядерный ад. Увидев их впервые, все стали горячо обсуждать возможное название местности или вероятный характер цели, которая подверглась такому сокрушительному удару. Бернхард настаивала, что это была просто шальная ракета.
Именно такие места Оланы именовали радзонами. Никто не знал, с чем связано это название. Радиационная опасность давно исчезла, но какие-то знания о радиации остались. Конвей философски заметил, что образование — это требующий ухода сад, а невежество — сорняки. История — старая история — полна примеров, доказывающих, что при крушении цивилизации знания исчезают в первую очередь.
Все были потрясены, когда Леклерк взорвался, оскорбленный черствостью их чисто технической дискуссии. Его голос дрожал, жесты были почти судорожны.
— Мы превратили целые склоны в стекло. Вы видите? Мы развратили саму землю. Кого беспокоит, что там было? Взгляните, что осталось; это ужасно!
Он открылся им потом, этот сверкающий утес с редкими, худосочными деревьями, скорее засоряющими, чем украшающими его вершины. После этого все избегали туда смотреть и никогда об этом не говорили.
Когда телега отъехала достаточно далеко, позволяя продолжить разговор, Конвей и Леклерк пошли дальше. Они прошли уже около мили, когда Конвей показал на холм земли, высившийся сбоку от дороги.
— Знаешь, что это такое?
Леклерк не знал.
Конвей продолжил:
— Ты помнишь семейство, которое мы видели на рынке около недели назад? Мы обратили внимание, что они как будто из другого племени, и люди относятся к ним не слишком дружелюбно. Я потом спросил Ти про них. Их называют торговцами. — Он описал их странный образ жизни, добавив: — У них не слишком хорошая репутация. Одно из прозвищ, которым она их обозвала, — «грабители проклятых Богом мест». — Он остановился и показал большим пальцем на земляной холм. — Вот оно — проклятое место. Когда-то там была деревня, или поселок, или город. Его перевернули вверх дном, погребли, сожгли — что угодно. Торговцы буквально охотятся за такими местами, и когда находят, то начинают грабить. Их всегда прогоняют местные жители, но обычно они успевают кое-чем поживиться.
— Я думал, что гиганты — это мы.
— Я тоже. У меня пока не было времени спросить Ти об этом. Интересно, что некоторые из проклятых мест были и радзонами. Торговцы научились определять, когда они становятся безопасными. Вероятно, наблюдая за животными, которые проходят в зону и уже не гибнут сразу. Крутой народец. Ти обозвала их «грабители могил». Неудивительно, что их не любят.
Леклерк предложил пойти взглянуть на проклятое место поближе. На первый взгляд перед ними лежал открытый карьер; на разрезах, располагавшихся ярусами, работали люди. На краю карьера лежали несколько груд добытого материала, привлекшие их внимание.
Их соглядатаи отошли назад, удовлетворившись тем, что держат своих подопечных в поле зрения.
В самую большую груду были сложены строительные материалы: кирпичи и бетонные блоки, готовые к использованию. Железобетон разбивался на части, арматура кропотливо извлекалась и складывалась в центральную кучу, к металлам. Медная труба в хорошем состоянии лежала отдельно, охраняемая стражником. Они уже знали, что здесь она считалась драгоценностью, как и другие материалы, хранившиеся вместе с трубой, — керамика и стекло.
Мужчины, работающие в карьере, сносили свои трофеи в центр ямы, откуда кран поднимал их на поверхность земли. Конвей и Леклерк наблюдали, как грузчик снизу крикнул своему партнеру, чтобы тот поднимал груз наиболее ценных товаров.
— Взгляни на эту конструкцию, — сказал Леклерк. — Стрела крана прикреплена к столбу около того парня. Там только один шкив. Трудно поверить, но нет даже браншпиля. Парень просто тянет за веревку, и…
Не успел он закончить фразу, как веревка выскользнула из рук мужчины. С замечательной быстротой он схватил бухту сложенной около него веревки и набросил тормозную петлю на столб, очевидно предусмотренный для этой цели. Несмотря на скорость его реакции, груз пошел вниз, обрушившись на стоявшего рядом грузчика, и лишь потом, дернувшись, остановился. Грузчик рухнул на землю бесформенной дрожащей кучей. Стекло и посуда разбились с жалобным звоном.
До сих пор Конвей и Леклерк считали, что стоящие вокруг надсмотрщики лишь наблюдают за работами, не обратив внимания на дубинки, висевшие у них на поясе. Но сейчас трое надсмотрщиков бежали к месту происшествия с оружием в руках. Мужчина, работавший на подъемном кране, с безумным выражением лица метнулся в одну сторону, потом в другую. Когда стражники приблизились, он рухнул на колени, моля о пощаде. Стража ие обращала на мольбы никакого внимания.
Леклерк потянулся за пистолетом, но Конвей схватил его за руку, прошипев:
— Не будь идиотом! — и побежал к склоненной фигуре и трем избивающим ее стражникам. Заметив приближение одного из незнакомцев Алтанара, те отступили на шаг. Они усмехались, явно довольные своей работой. Леклерк торопился. Они с Конвеем затеяли с надсмотрщиками разговор об устройстве карьера. Когда они ушли, окровавленный рабочий уполз прочь. Вскоре, шатаясь, он поднялся на ноги и спустился вниз, в карьер.
Так они обнаружили, что все рабочие здесь были рабами.
— Да их тут добрая сотня, — сказал Конвей, и один из надсмотрщиков радостно закивал.
— Ровно девяносто три. Больше всего из Харбундая, некоторые из племен с Матери Рек. Мы здесь копаем самое большое проклятое место в королевстве. Там внизу много всякой всячины, оставшейся от гигантов.
— Мы видели в груде кубки для вина. Они не показались мне гигантскими, — заметил Леклерк.
Стражник казался удивленным.
— Конечно, нет. Никто не знает, где на самом деле жили гиганты. Это — проклятое место, одно из мест, где жили их рабы. Как-то раз они попробовали убежать от гигантов, но боги их всех убили. Разве у вашего народа, откуда вы пришли, нет проклятых мест?
