— Поспи, если хочешь. Я пригляжу за этими негодяями, — предложил Браги.
И Вали заснул, точнее, провалился в неприятное состояние между бодрствованием и сном.
На море стоял полный штиль, и корабль некоторое время шел на веслах. В полусне ритмичные удары весел казались Вали биением сердца какого-то зверя. Этот ритм вошел в его сознание, захватил его разум, а потом как будто несколько изменился. Он был уже не таким неспешным и простым, а сделался быстрее, безумнее. Вали задремал — то есть, так ему показалось, — и увидел Адислу с Фейлегом и ту странную руну. Она словно пульсировала и двигалась, вибрировала и вздрагивала, и Вали понял, что ритмичные удары производят вовсе не весла, а эта самая руна. И она уже не была бестелесной и воздушной, как казалась ему раньше, она стала осязаемой, она была нарисована на поверхности чего-то. Он сделал вдох и ощутил запах шкуры и дров, точнее, костра. Руна дрожала. Она была нарисована на коже бубна. Кто-то бил в бубен с этим вселяющим жуть символом. Вали поглядел сквозь руну и увидел Адислу — но где она? Она стояла в центре круга, окруженная дикими зверями: волками, медведями, оленями, был даже громадный орел. Но в следующий миг в голове у Вали прояснилось, и он понял, что это за звери — люди в звериных масках. Они били в бубны с бесчисленными изображениями руны, которые как будто отрывались от кожи при каждом ударе и улетали в ночь. Он знал, куда они летят, — к нему. Они словно омывали его, окутывали собой со всех сторон. Вали решил, что эти люди в масках нарочно показывают ему, что Адисла у них. Они призывают его, даже прокладывают для него путь, чтобы он пришел. И было там нечто еще, нечто древнее, жаждущее, оно парило на задворках его сознания, наблюдая. От его присутствия казалось, что стоишь на краю темной шахты, пропасти в никуда, и еще от него веяло тем же пронизывающим холодом, который Вали ощущал, пока Диза творила свой обряд.
Гул бубнов заполнил его сознание.
Обернувшись, он увидел того человека, с которым встретился в клине, — высокого, бледнокожего, с копной рыжих волос.
— Помоги мне найти ее, — попросил Вали.
— Ты найдешь ее, — пообещал рыжий, — и потеряешь себя. Прими подарок от колдуна. Твой гнев — ворота для него, и он слышит, как они отворяются. Впусти этих крошек.
Он нагреб горсть изломанных рун и высыпал Вали на голову.
— Чего хочет от меня этот шаман?
— Чтобы ты познал самого себя.
— Кто я?
Рыжий обнял Вали и поцеловал в лоб.
— А ты хочешь узнать?
— Я хочу узнать.
— Тогда узнай.
Вали снова тонул, мутная вода мешала смотреть, заполняла легкие, душила до потери сознания. Бубны гремели у него в голове, и на фоне их гула он слышал, как Джодис приказывает опустить его ниже. Он видел себя в пещере, где была руна, которая, как он знал, обозначает его самого, Адислу и Фейлега, он знал, что они втроем — неделимое целое. И до него дошло, что он упустил в прошлый раз: он не понимал, откуда сам смотрит на происходящее. Он ощутил боль во рту, как от укола булавки, почувствовал стягивающие его веревки, запах крови и огня, и понял, что внутри него все клокочет от гнева, вызванного несправедливостью.
Вали попытался произнести свое имя, но сумел издать только болезненный вой, рев оскорбленного чувства справедливости. Он был волком!
— Вставай! Клянусь мошонкой Тора, нам выпал шанс! Просыпайся же. Да что с тобой? Что случилось?
Голос, громкий, настойчивый, принадлежал Браги. Вали слышал и другие голоса — воины выкрикивали оскорбления и угрозы.
Он поднялся. Происходило что-то странное. Купец Велес с громким топотом промчался мимо Вали, размахивая руками, словно пытаясь оттолкнуться от воздуха. В следующий миг он с неожиданной ловкостью схватился за одну из веревок, которыми были привязаны к бортам большие бочки, подтянулся и нырнул внутрь, проворно, словно кролик в нору.
Вали огляделся вокруг. Громадная полная луна обратила воду в жидкий металл, и всего лишь на расстоянии полета стрелы от них расстилалась широкая полоса густого тумана, поблескивающего в лунном свете. Слышался шум дождя — во всяком случае, что-то очень похожее, — и все старались как-то укрыться от него: прятались под щитами или вжимались в борта корабля.
Вали присмотрелся. Два драккара, самые настоящие военные корабли с драконьими головами, надвигались на них, осыпая их судно дождем черных стрел. И откуда они взялись?
— Хаарик! Хаарик! — нараспев скандировали голоса.
На них шли викинги из Аггерсборга. Если Хаарик на борту, то Вали желает увидеть, какого цвета у него кровь.
В ярком свете луны вырисовывался берег. Они слишком близко подошли к владениям Хаарика и теперь расплачивались за оплошность. Но Вали даже был бы рад стать пленником Хаарика. Ведь тогда он оказался бы ближе к Адисле. Правда, сейчас Вали было не до логических рассуждений. Его что-то терзало. О чем это ему говорил человек в плаще из перьев? Он не мог сосредоточиться. В голове до сих пор гудели те бубны. А в следующий миг разум окончательно покинул его. Нынешние противники — родичи тех, кто похитил Адислу, убил маленького Манни, выгнал его из дома и оторвал от людей, которых он считал своей семьей. Вали закашлялся. Точно так же он кашлял в трясине. Горло сжалось и пересохло, в голове звенело, в ушах стоял непрерывный гул. Вали не мог упорядочить свои мысли, не мог понять, в какую сторону движется.
«Даны, даны Хаарика, воры и убийцы! Растерзать, уничтожить. Убить всех до единого. В живых никого не оставлять. Никого! Клянусь убивать их. Рвать и кусать, кусать и рвать!»
Что это с ним происходит? Вали дрожал всем телом и кашлял. Ему было нестерпимо холодно, так же холодно было, когда Браги вытащил его из трясины.
— Морские разбойники! Князь, сейчас или никогда! Надо с ними договориться. Мы сможем снова стать свободными! — Это говорил Браги, но Вали никак не мог сосредоточиться на его словах. Голова кружилась. Ему казалось, что тот мир, который он видел во сне, мир из-под темных вод, ожил вокруг него.
Некоторые воины Бьярки стреляли в нападавших, но большинство все еще пытались достать оружие из бочонков. Вали как будто брел в облаке страха и злости, словно люди вокруг исторгали из себя эти чувства вместе с потом.
Один драккар прошел впритирку к их борту, враги втянули свои весла, с треском ломая корпусом корабля весла противника. От удара люди попадали на дощатый настил, всего трое остались стоять на ногах: сам Вали, Фейлег и Бодвар Бьярки, который ухмылялся и похохатывал, прикрываясь огромным щитом и сжимая в руке отличный меч.
В борт вонзились абордажные крюки. Грохот битвы стоял в ушах Вали, вокруг разило страхом. Ему казалось, что руна вонзилась ему в горло и тащит его навстречу ужасной судьбе. Пульс громыхал в ушах, как будто что-то силилось выбраться наружу. И в следующий миг выбралось — слово, которое было больше чем слово, оно походило скорее на черный водоворот, в котором Вали быстро потерялся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
