«Это казалось невероятным, — звучал из „Волленсака“ голос Бротигэна. — Конечно, казалось, черт побери! Только гораздо позже я выяснил, как невероятно дешево они нас покупали, даже предлагая такие цены. Динки становится особенно красноречив, когда речь заходит об их жадности… под „ними“ в данном случае подразумеваются бюрократы Короля. Он говорит, что Алый Король пытается положить конец всему созданному Господом, не выходя за жесткие рамки бюджета, и, разумеется, он прав, но, думаю, даже Динки понимает, пусть он в этом, само собой, не признается, если ты предлагаешь человеку так много, он просто отказывается этому верить. Или, в зависимости от его воображения (у многих телепатов и ясновидящих воображение отсутствует напрочь), не может в это поверить. В нашем случае контракт заключался на шесть лет, с возможностью продления, и Армитейдж тотчас же хотел услышать мое решение. Очень мало методов манипулирования людьми столь же успешны, как этот, дама и господа, заключающийся в том, что ты запудриваешь мозги своей жертве, сковываешь их жадностью, а потом торопишь с ответом.
И я, конечно же, тут же на все согласился. Армитейдж сказал мне, что уже во второй половине дня моя четверть миллиона будет в „Морском банке“ Сан-Франциско, откуда я могу забрать деньги в удобное для меня время. Я спросил, нужно ли мне подписывать контракт. Он протянул мне руку, огромную, как окорок, и сказал, что вот он, наш контракт. Я спросил, куда я поеду и чем мне предстоит заниматься, эти вопросы следовало задать с самого начала, уверен, вы со мной согласитесь, но я был так поражен его предложением, что мне это и в голову не пришло.
А кроме того, я полагал, что и так знаю ответ. Я думал, мне предстоит работать на государство. По одному из проектов, которым дала путевку в жизнь „холодная война“. В каком-нибудь отделе ЦРУ или ФБР, занимающемся телепатами, где-нибудь на острове в Тихом океане. Помню, я еще подумал, что из всего этого может получиться хороший радиоспектакль.
Армитейдж ответил: „Вы поедете далеко, Тед, но при этом будете совсем рядом. Пока это все, что я могу вам сказать. За исключением последнего. Относительно наших договоренностей я попрошу вас держать рот на замке на протяжении всех восьми недель, оставшихся до вашего… гм-м… отъезда. Помните, развязавшийся язык топит корабли. Рискуя вызвать у вас паранойю, попрошу учесть, что за вами будут следить“.
И разумеется, за мной следили. Позже, если точнее, гораздо позже, я сумел вспомнить во всех подробностях два моих последних месяца во Фриско, и понял, что кан-тои неусыпно следили за мной.
„Низшие люди“.
8— Армитейдж и два других чела встретились с нами у дверей отеля „Марк Гопкинс“, — продолжил голос из магнитофона. — Дату я запомнил прекрасно: Хэллоуин 1955 года. Пять часов пополудни. Я, Джейс Макговерн, Дейв Иттауэй, Дик… Не могу вспомнить его фамилию, он умер шестью месяцами позже, Хамма сказал, что от пневмонии, и остальные ки’каны его поддержали, ки’кан означает говночеловек, или говнюк, если вас это интересует, но Дик покончил с собой, и я это точно знал, даже если остальные — нет. Остальные… помните дока Номер два? Остальные и раньше, и теперь точно такие же. „Не говорите мне того, что я не хочу знать, сэй, не вносите диссонанс в сложившийся у меня взгляд на мир“. Последней была Таня Лидс. Крепкая штучка…
Пауза и щелчок. Голос Теда вернулся, временно посвежевший, окрепший. Третья бобина подходила к концу. „Конец-то истории ему придется скомкать“, — подумал Эдди, и мысль эта вызвала у него разочарование. Помимо прочего, Тед оказался потрясающим рассказчиком.
— Армитейдж и его коллеги приехали на „форде-универсале“, который в те благословенные дни называли гробом. Они повезли нас в глубь материка, в город Санта-Майру. С заасфальтированной Главной улицей. На остальных твердое покрытие отсутствовало. Я помню множество нефтяных качалок, которые напоминали молящихся богомолов, что-то в этом роде… но к тому времени уже стемнело, так что они были лишь силуэтами на небесном фоне.
Я ожидал увидеть железнодорожную платформу, может, автобус с табличкой ЗАКАЗНОЙ на лобовом стекле. Вместо этого нас подвезли к пустующему складскому зданию с перекошенной вывеской над воротами ПОГРУЗОЧНЫЙ СКЛАД САНТА-МАЙРА, и я уловил мысль, ясную и понятную, долетевшую ко мне от Дика, фамилию которого я забыл: Они собираются нас убить. Они привезли нас сюда, чтобы убить и украсть наши вещи.
Если вы не телепат, то не знаете, как вдруг становится страшно. Ощущение такое, будто кто-то залезает в твою голову. Я увидел, как побледнел Дейв Иттауэй, а у Тани, пусть она не издала ни звука, как я уже и говорил, характер у нее — кремень, в уголках глаз выступили слезы. В кабине хватало света, чтобы это увидеть.
Я наклонился, взял руки Дика в свои, сжал, когда он попытался их отдернуть. Послал ему свою мысль: Они не дали бы нам по четверти миллиона долларов, большая часть которых и сейчас хранится в „Морском банке“, только для того, чтобы привести нас в эту дыру и украсть наши часы. И тут же ко мне пришла мысль Джейса: У меня даже часов нет. Я заложил свои два года назад в Альбукерке, а к тому времени, когда подумал, что надо бы обзавестись новыми, это случилось в минувшую полночь, все магазины уже закрылись, да и я был слишком пьян, чтобы сползти с высокого стула у стойки бара.
Его мысль сняла напряжение, мы все рассмеялись. Армитейдж спросил нас, чего мы смеемся, и мы расслабились еще сильнее, потому что могли делать то, чего не мог он и его люди — общаться без слов. Я сказал ему, что просто так, и вновь сжал руки Дика. Это сработало. Я… полагаю, помог ему. Впервые в жизни. Потом такое случалось часто. В этом одна из причин моей усталости. Ментальная помощь сильно выматывает.
Армитейдж и остальные повели нас в здание склада. Помещение пустовало, но в глубине стояла дверь, с написанными на ней мелом двумя словами, в окружении неполных лун и звезд. СТАНЦИЯ „ТАНДЕРКЛЕП“ — вот что мы прочитали на двери. Но не обнаружили ничего похожего на станцию: ни железнодорожных путей, ни вагонов, ни автобусов, ни даже дороги, помимо той, по которой мы приехали к складу. По обе стороны двери были окна, но в них мы увидели лишь пару-тройку каких-то небольших строений, скорее всего сараев, от одного из которых остался только сгоревший остов, и землю, заваленную мусором.
„Почему мы сюда пришли?“ — спросил Дейв Иттауэй, и один из спутников Армитейджа ответил: „Вы увидите“, — и мы увидели.
„Дама проходит первой“, — с этими словами Армитейдж распахнул дверь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
