– Я бросаю меч. – Отменный стальной клинок упал в грязь. – Я сдаюсь.
– В самом деле? – Кинжал Осберна оставался в ножнах, но Дэвид не потребовал, чтобы тот отдал его. Дэвид встал и переместил кинжал под металлическим нагрудником к горлу Осберна. – Снимите шлем.
Осберн начал его стаскивать.
– Не торопитесь, милорд. Я и вправду хотел бы вас убить. Вы оскорбили и пытались уничтожить мою жену. Вы зверски избивали собственную жену. Вы – позор для Англии, и без вас все бы почувствовали себя счастливее.
Осберн двигался теперь с величайшей осторожностью, и Дэвид с усмешкой увидел, как у него дрожит подбородок.
– Вы по доброй воле сдаетесь мне и заплатите выкуп, какой я потребую? – спросил Дэвид громко.
– Да, – процедил Осберн, злобно глядя на него.
– Я требую, чтобы вы отдали под мою опеку вашу жену Филиппу.
Толпа ахнула, и Дэвид услышал, как король спросил:
– Что? Что он сказал?
– Она умерла. – Осберн вытер рот тыльной стороной ладони.
– Тогда мы откопаем ее тело немедленно и покажем королю Генриху, как вы обходитесь с богатыми наследницами, которых он дает вам в жены. – Дэвид отступил и повернулся к Осберну спиной. – Давайте займемся этим сейчас же.
Услышав женский крик, Дэвид отскочил как раз вовремя, чтобы избежать удара кинжалом, который пытался нанести ему Осберн. Сам Осберн пошатнулся, стараясь сохранить равновесие, и в этот момент Дэвид вонзил свой собственный кинжал ему в горло.
Осберн был мертв еще до того, как его тело ударилось о землю.
Рыцари Осберна окружили Дэвида.
– Он убил королевского кузена! – яростно кричали они.
Кто-то пробивался сквозь толпу к Дэвиду, и он увидел что это был Гай Арчер, обвешанный таким количеством оружия, которого хватило бы, чтобы обезглавить добрую половину жителей Лондона.
– Мы будем сражаться спина к спине, сэр Дэвид, – сказал он. – Мы будем драться до конца.
Рыцари, окружавшие короля, покинули его и столпились вокруг сражавшихся. Если бы Генрих мог сделать то же самое, не теряя своего достоинства, он бы вскочил и смешался с толпой. Но он остался на месте и, наклонившись вперед и вцепившись в ручки кресла, наблюдал за битвой. Элисон воспользовалась случаем. Поднявшись на возвышение, она обнажила свой короткий меч и подошла к королю.
Генрих не двинулся с места. Взгляд его скользнул по сверкавшей стали меча, потом по державшей его руке и остановился наконец на ее лице. Его изумление доставило ей удовольствие.
– Что вы здесь делаете с мечом, леди Элисон?
– Беру вас в заложники. – Она говорила бесстрастно, стараясь твердо держать меч и надеясь, что ее репутация женщины, которая ни перед чем не остановится, убедит короля, что дело обстоит серьезно.
Так оно и получилось.
Откинувшись в кресле, он недоуменно спросил:
– Могу я узнать, почему?
– Я хочу, чтобы вы приказали рыцарям Осберна прекратить нападение на сэра Дэвида Рэдклиффа и Гая Арчера.
Генрих взглянул на сражавшихся.
– Но они действуют успешно.
– Двое не могут победить столько народу. – Она заметила, что ее меч слегка наклонился, и вернула его в прежнее положение.
– Как-то раз, спасая мне жизнь, сэр Дэвид одолел пятнадцать бойцов. Сейчас их не больше двадцати, и Гай Арчер защищает его сзади. А почему вас так беспокоит судьба сэра Дэвида? – спросил он как бы невзначай.
Элисон держала меч у его головы. Почему она должна была беспокоиться, что вышла замуж без королевского позволения? И все же это ее волновало. Брак без разрешения короля иногда приравнивался к измене. Выпрямившись, она отвечала ему спокойно:
– Сэр Дэвид – мой муж.
– Он женился на вас? Я хочу сказать… вы замужем?
Его удивление едва ли можно было счесть лестным.
– Мы женаты.
– Я знал, что сэр Дэвид – отважный воин, но я никогда не думал, что он отважится принять… – король оглядел ее с головы до ног, – …такой вызов.
– Мы прекрасно ладим друг с другом, но мы не сможем продолжить, если его убьют.
Генрих осторожно отодвинул лезвие.
– Теперь вы метите мне в живот. Убийцы обычно приставляют нож к какому-то определенному месту.
Тон их разговора становился почти дружелюбным.
– Дэвид говорил мне, что если мне случится нападать на кого-нибудь, я должна метиться в глаза, горло или живот.
– Ваш клинок уже побывал во всех этих местах, и если он опустится ниже, моей династии может прийти конец.
Она подняла меч выше.
– Так вы прикажете рыцарям Осберна прекратить бой?
– Я думаю, мне не придется этого делать. Кажется, мой кузен был непопулярен, и, по крайней мере, некоторые из присутствующих приветствуют его кончину.
Элисон взглянула на поле битвы.
Генрих отвел в сторону кинжал, пока он не уперся в ручку кресла.
Она не заметила. Элисон только видела, как сначала одного рыцаря, а затем еще одного вывели с поля боя женщины. Одна за другой рыцарские жены выходили, брали мужей за руки и оттаскивали от сражающихся. В битве вышла заминка. Рыцарь не может сосредоточиться на своем деле, когда рядом расхаживают женщины.
– Королева была бы довольна такой преданностью семейному долгу, – сказал Генрих.
– Все женщины знают, кто такой Осберн, хотя мужчин это никогда не интересовало.
– Суровый упрек. – Генрих дотронулся до ее руки. – Но, возможно, вполне заслуженный.
Наконец против Дэвида и Гая осталось всего пять рыцарей.
– Они, наверно, не женаты, – заметила Элисон.
Генрих засмеялся.
Дэвид и Гай нападали все более агрессивно, и рыцари начали отступать.
– Теперь мы увидим настоящий бой. Сэр Дэвид к тому же возьмет с них выкуп, – сказал Генрих. – Они получат урок, который им скоро не забыть.
Как и предсказал король, Дэвид и Гай разоружили рыцарей. Гай получил выкуп с троих, а Дэвид с двоих.
Дэвид снял шлем, и вдруг рядом с ним оказался Айво. Наблюдавшая за ним Элисон увидела, как изумился Дэвид, когда ее телохранитель предложил ему свои услуги. Он оглянулся, и она поняла, что Дэвид увидел ее. Он принял помощь Айво с благодарностью.
Наконец Айво признал Дэвида достойным своей госпожи.
С непокрытой головой, безоружный, но в доспехах, Дэвид направился к королю. Толпа расступилась перед ним. Дэвид шел медленно и с достоинством. Чем ближе он подходил к возвышению, тем больше ускорял шаги. Подойдя совсем близко, он требовательно спросил Элисон:
– Что вы здесь делаете, миледи?
Казалось, Элисон не сознавала, какое смятение чувств пробудила в Дэвиде. Своим педантичным тоном, так раздражавшим его, она ответила:
– То же, что и вы, по всей вероятности.
– Сомневаюсь.
Он вскочил на возвышение, и его взгляд упал на сверкающий в ее руке клинок.
