У Шимаса исчезло малейшее желание отдавать этот плащ – хоть ведьмам, хоть диннеши…
– Так ты пришел забрать у нас меч и плащ? – с удрученным вздохом спросила Риана.
– Нет, ни в коем случае. Я всего лишь предлагаю вам добровольно отказаться от них. Имейте в виду, это ваш единственный шанс, больше такого предложения не последует. Отклонив его сейчас, вы уже никогда не сможете избавиться от этих вещей. Меч всегда будет с тобой, Риана, а плащ – с тобой, Шимас. Если отдадите кому-нибудь или просто выбросите, они все равно вернутся к вам. Всю жизнь на вас будет охотиться Ан Нувин в попытке заполучить себе каплю силы и перо от крыла диннеши. Ты, Риана, наживешь немало врагов среди собственных сестер, которые будут завидовать твоему могуществу, считая, что ты его не заслужила. А тебе, Шимас, придется остерегаться как ведьм, так и коллег-колдунов; кое-кто из них захочет убить тебя, чтобы завладеть твоим плащом. Подумайте, стоят ли ваши находки тех опасностей, которые будут ожидать вас в будущем, оправдают ли они те многочисленные трудности, что наполнят вашу жизнь из-за их присутствия. В конце концов, вам грех жаловаться, что вы напрасно совершили это долгое путешествие. Как я и обещал, вы нашли тут новое знание – раскрыли тайну происхождения драконов. И уверяю, вам не придется уговаривать других людей поверить вам на слово. Если отдадите мне меч и плащ, я подскажу, где можно найти материальные свидетельства, однозначно и бесспорно подтверждающие мой рассказ. За ними не нужно отправляться на край света, они есть и на Абраде.
Такое предложение показалось Шимасу весьма заманчивым. Он только хотел выяснить, какого рода будут обещанные подсказки – туманными и неопределенными, вроде «ищите и обрящете», или четкими указаниями о том, где именно находятся эти материальные свидетельства и что они собой представляют. Пока Шимас мысленно формулировал свой вопрос, Риана уверенно произнесла:
– Я оставляю себе меч. Прости, Несущий Свет, если я не оправдала твоих надежд, но это мое окончательное решение. Я выбираю силу, а профессору аб Нейвану пускай достаются знания. Отведи его в сторону, расскажи, что нужно, а я даю слово, что не буду пытаться что-либо выведать. Могу даже пообещать, что никому не расскажу о происхождении драконов. Буду держать все в тайне, чтобы профессор мог беспрепятственно раздобыть соответствующие доказательства и объявить миру о своем открытии.
Диннеши покачал головой:
– Твое великодушие, Риана, достойно наивысшей похвалы. К сожалению, этого мало. Цена моей информации – обе вещи: и меч, и плащ. За одну из них вы ничего не получите.
Ведьма с неподдельным сожалением взглянула на Шимаса:
– Извините, профессор, но я не передумаю. Мы с вами уже достаточно давно знакомы, и вы должны понимать, что силу я ценю больше, чем знания.
– Я это понимаю, леди Риана.
– Ты, Шимас, – сказал диннеши, – можешь просто отдать плащ, удовольствовавшись тем, что уже знаешь. Тогда спокойно вернешься в Кованхар, продолжишь жить обычной для себя жизнью университетского преподавателя – скучной, однообразной, зато счастливой. А с плащом тебе о такой жизни не стоит и мечтать.
– Да, знаю… – Шимас замолчал, собираясь с решимостью. – Не сомневаюсь, что впоследствии я об этом очень пожалею и буду проклинать себя за свой выбор. Но я оставляю плащ.
Взрослые и мудрые глаза мальчика-диннеши, казалось, пронзили его насквозь.
– Ты уверен?
– Вовсе нет! – невесть почему рассердился Шимас. – Я уже сказал, что пожалею об этом. И в то же время я уверен, что точно так же буду сожалеть, отказавшись от плаща. Остаток своей скучной и однообразной жизни буду мучиться мыслью об этой утрате, больше не найду покоя, не смогу чувствовать себя счастливым, занимаясь любимым делом. Если ты хорошо меня знаешь, должен это понимать. И с твоей стороны было бы порядочнее не ставить меня перед выбором, а просто потребовать, чтобы я вернул плащ. Выдумал бы какую-нибудь сказочку – например, что гвыфинские чары пагубно действуют на колдунов. Я, может, и засомневался бы, но не стал бы спорить.
Диннеши ответил не сразу, а сначала подошел к Шимасу и пристально посмотрел на него снизу вверх.
– Поверь, я бы так и сказал, если бы на самом деле собирался забрать плащ. Но я хотел, чтобы он остался у тебя, так же как и меч у Рианы.
– Тогда зачем, – отозвалась Риана, – ты предлагал их отдать?
– Потому что иначе было бы неправильно. И не просто неправильно, а подло. Я не мог навязывать вам такую ответственность и обрекать вас на тяжелые испытания, не получив вашего согласия и не дав шанса отказаться. Вас предупредили о последствиях, и вы сделали свободный, осознанный выбор. Теперь вам не на кого жаловаться, некого обвинять, кроме самих себя.
– Но ты… – начал было Шимас и сразу осекся. Очевидно, диннеши решил, что их разговор окончен, и, не попрощавшись, растворился в воздухе. – Гм… Не очень вежливо с его стороны. Наверное, он догадался, что я хочу сказать, и просто не знал, как на это ответить. Поэтому поторопился исчезнуть.
– А что вы собирались сказать? – поинтересовалась Риана.
– Что он, хотя был честным и откровенным, все-таки бессовестно манипулировал нами. Во всяком случае, мною точно манипулировал. Когда понял, что я соглашусь обменять плащ на доказательства его истории, сразу же выдумал дополнительное условие, что предоставит информацию только за плащ вместе с мечом. Это был беспроигрышный вариант, ведь вы ясно дали понять, что не откажетесь от меча.
Риана скептически усмехнулась:
– Бросьте, профессор, вы бы и на это не согласились. Подумали бы и решили, что плащ с мечом сами по себе являются убедительными доказательствами. А те материальные свидетельства, если они и вправду существуют, никуда не денутся, рано или поздно их найдут.
– Так решили бы вы, – возразил Шимас, – но я…
Внезапно под ними задрожала земля. Риана мигом побледнела и напряглась, а вдоль лезвия ее меча снова засверкали мелкие молнии.
– Вот черт! – произнесла она. – Начинается…
У Шимаса тяжело застучало сердце. Как и Риана, он сразу понял, что означает эта дрожь, и через несколько секунд его самые худшие опасения подтвердилась. На полдороге между ними и Драконьим Гнездом в воздух поднялась туча песка, и из-под земли выбралось двуногое и двурукое существо. Его можно было бы принять просто за высокого и голого человека, если бы не черная, как сажа, кожа, непропорционально маленькая голова и длиннющие руки, свисающие ниже колен.
Риана немедленно нанесла удар, однако промахнулась – меч добавил ей силы, но не меткости. Однако сопутствующих гвеврических разрядов в воздухе вполне хватило, чтобы демон, ослабленный условиями земного мира, плюхнулся на землю, скорчившись от боли.
Впрочем, угрозу представлял не он, а чудовища, следовавшие за ним. Первой из туннеля вылетела огромная птица, точнее, крылатый ящер, и ведьма, пробормотав его название: «мадваллин», направила на него вторую молнию, от которой он легко уклонился. Тем временем появились еще две твари – паучище размером с быка, в котором Шимас узнал дагванала, земноводное чудовище, часто встречающееся морякам на отдаленных островах, и незнакомое ему существо, похожее на саранчу, увеличенную в несколько сотен раз. Риана, которая, судя по всему, изучала инфернальные силы гораздо старательнее, чем теорию предвидений, назвала его шинахайдом.
Демон что-то прорычал чудовищам, махнул рукой, указывая на юг от себя, и опять заполз в яму. Песок вокруг него забурлил, засыпая туннель. Демон выполнил свою миссию, доставив на остров троих чудовищ, а сам сразу вернулся в Тындаяр.
Все три твари не стали нападать на Шимаса и Риану, а дружно бросились в противоположную сторону – вдогонку Колвину, который, выполняя приказ своей госпожи, послушно шагал к Драконьему Гнезду. Он почти добрался до склона и был слишком далеко для того, чтобы расслышать надрывный крик Рианы:
– Колвин, защищайся! Я разрешаю! Защищайся…
Она быстро побежала вперед, время от времени бросая молнии. Одна из них все-таки попала в прыгучего шинахайда, и тот с отбитой задней лапой закувыркался по земле. Тем не менее смог подняться и поскакал дальше, хотя уже не так быстро, как летел мадваллин и бежал дагванал. Следующая молния окончательно остановила его, но остальные два чудовища оказались более увертливыми и успешно уклонялись от ведьминских ударов.
Шимас наконец опомнился, выругал себя за дурацкую профессорскую привычку основательно обдумывать каждый свой следующий шаг и, оттолкнувшись от земли, стремительно взлетел вверх. Прежде левитация не была его коньком, он очень плохо держался в воздухе, и ему приходилось сосредоточивать на этом все свои силы. А теперь все получалось легко и непринужденно; создавалось даже впечатление, что плащ реагирует не на его магические действия, а на одни лишь мысли.
