рыжеволосой феи ноткой высокомерия отвечала девушка.
– Похоже, что это так? Я ведь спросил, потому что знаю, где она, не правда ли? – разозлено говорил Тим, собираясь уйти.
– Не нужно иронии, – поправляя волосы заметила Мерьем. – Ты звонил ей?
Тяжело вздохнув, парень посмотрел на фею с уставшим видом, дав ей понять, что тем самым подруга напрашивается на еще один глупый и очевидный ответ.
– Она тебе ничего не говорила насчет этого? – спросил парень, все еще тая надежду на помощь Мерьем.
– Элла ушла рано утром, я еще спала. Ты только не переживай. Она не могла найти приключения на свой тощий зад так быстро. Ты ведь знаешь, в каком месте она пропадает всегда.
– Ладно, я пошел в библиотеку.
– Стой, я с тобой.
Зеленоглазая девушка тут же быстро надела джинсовую куртку и направилась за брюнетом.
– Поверить не могу, что она опять что-то вытворяет, – ворчала фея, идя по коридорам университета.
Тим напряженно думал о чем-то и не слушал подругу. В такие моменты он никогда не выслушивал недовольные речи рыжеволосой феи.
– Ты как? – резко спросила Мерьем, что выбило Тима из колеи, ведь зеленоглазая девушка никогда не интересовалась никем кроме себя.
– Плохо, думаю, ты тоже.
– Я тоже. Говорила с отцом, впервые с… Ты понял, – с болью в голосе и в душе говорила Мерьем. – Он не утешен, но королева просто не в себе.
– Мы даже представить не можем, как ей больно.
– Она заболела, тяжело заболела. Нашу планету ждут тяжелые времена.
Зайдя в библиотеку, оба сразу же замолчали, не желая говорить об этом при ком бы то ни было.
– Элла! – крикнула Мерьем.
– Тише, – одернул ее Тим.
– Я не намерена рыскать по этой огромной библиотеке в поисках одной маленькой противной принцессы.
Парень пожал плечами и направился напрямик вдоль книжных полок к учебным местам. Мерьем, возмущаясь, пошла за ним. Нежная, теплая и такая радостная улыбка появилась на лице брюнета, когда он увидел сидящую в одиночестве и с кучей книжек Эллу, даже не посмотревшую в сторону вошедших.
– Принцесса, какого черта ты заставляешь нас волноваться? – громко спросила Мерьем в привычной манере, которая означает, что все ей должны.
Элла медленно подняла голову и безэмоционально посмотрела на друзей.
– Ты и вправду весь день провела в библиотеке? – продолжала задавать вопросы Мерьем, вальяжно заняв стул, стоявший напротив блондинки.
– Что случилось? Я тебе несколько раз звонил, – заботливо спросил Тим, присаживаясь рядом с ней.
Элла молчала, с каким-то полустрахом и полуотчужденностью глядя на пришедших.
– Что за книжка? – выхватив из рук Эллы том, спросила Мерьем. – Зачем тебе это? Ты кого-то убивать собралась?
– Я не понимаю… – прошептала принцесса, закрыв лицо руками.
Тим и Мерьем настороженно посмотрели друг на друга.
– Блонди, ты чего такая расстроенная? – уже более снисходительно произнесла рыжеволосая подруга. – Все же хорошо, все закончилось.
– Нет, такого не может быть…
– Да о чем ты?
– Эти книги… В них говорится, что ни одна даже самая сильная фея не может убить Мага, не израсходовав всю жизненную силу. Если бы это было так, я бы умерла, как и должно было быть, – наконец начала говорить Элла. – Но я жива. По какой причине – понятия не имею. Это просто невозможно, я не должна быть…
– Не говори так! – вскрикнула Мерьем, не на шутку испугавшись этих слов.
– Какая разница – почему ты жива? Главное, что ты в порядке, – взяв руку Эллы в свою, сказал Тим.
– Нет, если жива я, то и Саша… Вы понимаете? – со слезами на глазах говорила Элла. – Он тоже жив.
– Нет, это точно не так. Мы были там, ты его убила. Он умер так, как в битвах умирают все волшебные создания – испарился в воздухе, – заметила Мерьем, опровергая слова подруги и пытаясь успокоить ее.
– Если умер он, то почему жива я? – встав со стула и начав ходить из стороны в сторону, говорила Элла.
– Наплевать, – высказалась фея с Воды.
– Нет, ты прекрасно знаешь, что это не так. Законы магии не могут быть нарушены. Эта сила должна была убить обоих. Что-то пошло не так. Мне нужно понять, что именно.
Наступила тишина. Мерьем и Тимур нервно переглядывались и со страхом смотрели на принцессу, которая, кажется, уже была не в себе после целого дня, проведенного за совсем ненужными ей книгами в полном одиночестве.
– Элла, прекрати. Это ненормально. Просто забудь, – вдруг сказала Мерьем.
– Забудь? – закричала блондинка. – Я убила лучшую подругу, надеясь, что никогда не смогу обвинять себя в этом, потому что сама умру. А если я вам скажу «забудьте о Руслане»?
Последняя фраза выбила Мерьем и Тима из колеи. Напоминание о самых ужасных моментах жизни этих молодых людей не могло никак не сказаться на них: оба были жутко подавлены и не могли мыслить рационально.
– Ты перегибаешь, – вдруг произнесла Мерьем. – Мы пытаемся тебе помочь, беспокоимся, а ты ведешь себя как капризный ребенок, которому нужно объяснить, почему небо голубое. Это жестоко по отношению к нам, мы точно этого не заслужили. Извини, но мы пережили больше боли чем ты. Ты не можешь так с нами разговаривать.
Девушка резко встала и пошла прочь из библиотеки. Элла почувствовала, что была неправа, но извиниться еще не могла: не была способна мыслить здраво и неэгоистично. Она посмотрела на Тима, который задумчиво сидел на месте, уставившись в стоящий напротив него стул. Парень резко почувствовал это и произнес:
– Сначала я пережил смерть лучшего друга, брата, а потом был на твоих похоронах. Я не хотел жить и желал, чтобы и мое жалкое существование поскорее закончилось. Но случилось чудо, и ты теперь снова смотришь на меня, говоришь со мной. Мне наплевать на то, почему это случилось. Я готов отдать все, что угодно, лишь бы больше никогда не вспомнить об этом. Элла, я звонил тебе весь день, переживал, пытался уйти с пар, но ты знаешь, что это невозможно в академии. Я думал, что случилось что-то серьезное, а ты просто снова давишь на больное всем. Это очень жестко.
Тут же он встал и медленно пошел прочь. Элла смотрела ему вслед, желая остановить, но не могла: ноги не двигались, а слова не желали выходить наружу. Еще пару минут она постояла на месте, продолжая смотреть на закрытую дверь и пустые одинокие стены библиотеки, а потом вновь села за книги и принялась изучать их. Она забыла об этом так же быстро, как душевнобольные оставляют мысли обо всем вокруг, что не относится к их болезни – а эту одержимость назвать чем-то другим было невозможно.
Весь вечер две израненные души провели вместе, разговаривая на кухне мужского блока обо всем, что могло хоть немного развеселить их и отвлечь от навалившихся бед. Они весело смеялись, вспоминая прошлое, то беззаботное детство, когда внутри ничего не болело, когда им не пришлось пережить
