украл у меня, пока я лежал без сознания, мучимый тяжелой раной.
— Если эту рану нанес Гнусомунд…
— Я был ранен в битве с урлами, которые напали на нас у пещеры дракона, — сказал Тристан. — И рану эту мне нанес царевич Глуншул, которого теперь уже нет в живых.
— Глуншул мертв! — вскричал Иаран. — Вот только этого мне не хватало! Кто убил его?
— Леопардисты, — хором ответили Вирель и Миста. — Урлы напали на нас, когда мы вышли из пещеры.
— Боги! — В эту секунду события, произошедшие в Сухом ущелье, волновали короля куда больше, чем судьба собственной дочери. — Урлы, леопардисты… опять. Значит, нас ждет новая война. А что кин Гнусомунд?
— Трусливо прятался в пещере, а потом похитил Талисман с поля боя, — выпалила Миста. — Это произошло, когда мы вместе с леопардистами относили в крепость раненого кина Тристана.
— Это ложь! — крикнул Гнусомунд, продолжая пятиться. — Я добыл Талисман в смертельной схватке с драконом, а этот человек хочет оболгать меня и присвоить мою великую победу.
— Все, что было сказано, бездоказательно! — заявила Харибда. — Они пытаются оговорить моего сына.
— Четыре человека, находящиеся в этой комнате, могут подтвердить мои слова. — Тристан осмелел. — Одна из них — принцесса Амбинии, двое — сами участники Турнира. Кроме того, свидетелями могут выступить пятеро леопардистов. Если и этого будет мало, то я готов принести клятву на Жезле Истинного Слова или выпить слезы дракона.
— Так вы обвиняете кина Гнусомунда в похищении Талисмана? — переспросил король. — Это очень серьезное обвинение.
— Перед лицом короля Амбинии, а также принцессы и наследницы престола я заявляю, что кин Гнусомунд — лжец и вор, похитивший Талисман, добытый мной! — твердо произнес Тристан. — Пусть он опровергнет мои слова или вызовет меня на поединок, если считает себя оскорбленным.
— Его величество приглашает всех присоединиться к нему! — Харибда отворила двери в зал, где собрались ожидавшие выхода короля придворные.
— Вовсе нет, — воскликнул король, — я никого не приглашал!
— Ваше величество, — Харибда отвратительно улыбнулась, — человек, который бросает оскорбительные обвинения в лицо моему сыну, самому благородному и отважному рыцарю королевства, является не более чем лжецом и проходимцем. Его заслуги сильно преувеличены, а то, что он устроил здесь, вторгнувшись в тронный зал, просто дешевый спектакль.
Она запустила пухлую бледно-серую руку в толпу придворных и извлекла оттуда перепуганного насмерть мужчину с брюшком и толстыми, как сардельки, пальцами.
— Этот ваш так называемый Рыцарь Бедных — мошенник и самозванец, — торжествующе сказала Харибда. — Вот этот человек сейчас расскажет нам о нем кое-что интересное.
Тристан замер. В перепуганном мужчине он узнал кина Бутуза Жирные Ноги.
Глава восемнадцатая. Хельмхорт
— Ваше величество, — голос Бутуза дрожал. — Перед вами мой беглый оруженосец. Он вероломно покинул меня в трудную минуту, когда я один бился с дюжиной троллей.
— Ложь! — вскричал Вирель. — Ты хотел продать нас скварам, и мы бежали, чтобы не попасть в рабство.
— Он оставил меня умирающим, с тяжелой раной в груди, — скулил кин Бутуз, — и лишь мое невероятное мужество помогло мне одолеть врагов, которых я порубил в мелкую капусту во славу вашего величества.
— Ложь! — вновь закричал Вирель. — Ты упал с коня, наглотавшись какого-то зелья…
Ропот придворных и на этот раз заглушил его слова.
— Это правда? — спросил король Тристана.
— Я не предавал его, — сказал Тристан, — и ни с кем он не сражался. Мне пришлось бежать, потому что на нас напали сквары.
— Молчи, самозванец! — вскричала Харибда, и гул десятков придворных голосов одобрительно поддержал ее. — Ты вероломно предал своего доброго господина. Но и это еще не все. Ты спровоцировал новую войну с урлами и предательски убил царевича Глуншула, напав на него вместе со своими дружками леопардистами.
Окружающие зашумели, но Иаран Десятый сделал нетерпеливый жест рукой, и придворные, панически боявшиеся королевского гнева, покорно притихли.
— Ваше величество, перед вами государственный преступник, — сказала Харибда. — И вы должны примерно наказать его, чтобы другим было неповадно.
— Тихо! — повторил Иаран, и взгляд его стал очень суровым. — Я сам знаю, что я должен.
Придворные замерли в нетерпении. Интереса к происходящему не проявлял разве что князь Интроверт, который дремал, не обращая внимания на царивший вокруг шум.
— Вы выдвигаете серьезные обвинения, сударыня, — проговорил король, обращаясь к Харибде. — А доводы кина Тристана определенно не лишены логики. Я не могу отправить в тюрьму человека, чья вина не доказана. Если обвинить кина Тристана, опираясь только на ваши слова, то придется взять под арест и вашего сына, опираясь на слова Рыцаря Бедных.
Харибда побледнела. Гнусомунд, воспользовавшись тем, что взгляды придворных были устремлены на короля, попытался выскользнуть из зала, но стальная рука матери удержала его.
— Полагаю, — сказал король, — есть только один способ выяснить правду. Я прикажу доставить сюда Жезл Истинного Слова. Кин Гнусомунд и кин Тристан принесут на нем клятвы и после этого ответят на мои вопросы. Или же прибегнем к поединку.
Харибда едва не лишилась дара речи.
— Пока же, — закончил король свою короткую речь, — я не вижу основания для ареста кина Тристана и не считаю его преступником.
