– Что случилось?! Кто стрелял?!
– Не я, – сказал Роман, мысленным усилием останавливая кровотечение. – В меня.
– Кто?!
– Они не представились.
– Сколько их было?
– Трое. С пистолетом – один.
– Мы вызовем «Скорую».
– Не надо, я доберусь до больницы сам. Рана сквозная, кость не задета.
– Откуда вы знаете?
– Я врач.
Милиционеры переглянулись, спрятали пистолеты.
– Как это было? Почему они стреляли в вас?
– Не знаю, наверное, приняли за другого. Открыли стрельбу, увидели, что не тот, и убежали.
– Сможете их описать?
Роман подумал, одновременно отдавая приказ организму начать ремонт пробитой пулей лодыжки.
– Один был высокий, кучерявый, двое – здоровые амбалы, в джинсовых безрукавках, с наколками на плечах. – Он сочинил историю своей прогулки в парке, когда на него налетели крутые молодцы и, ни слова не говоря, начали стрелять.
– Ни слова? – усомнился молодой лейтенант субтильного телосложения; про таких говорят, что у них не телосложение, а теловычитание.
– Так точно.
– Не спросили, не грабили, сразу выстрелили?
– Я же говорю – обознались. Когда я повернулся, они оторопели и бросились в кусты.
– Ладно, придётся составлять протокол. – Лейтенант достал из нагрудного кармана лист бумаги. – Пишите заявление.
Освободился Роман через полчаса.
Стражи порядка сопроводили его до автобусной остановки, поддерживая под руки, и отпустили.
Лодыжка уже почти не болела, рана затянулась. Однако это не освобождало от объяснений с Юной, и Роман со вздохом признался сам себе, что спокойная жизнь в Пскове для него закончилась. Впереди замаячила проблема переезда.
Хотя, с другой стороны, нельзя же вечно прятаться и бегать как заяц от охотников. Не пора ли становиться для тех же охотников зверем пострашнее? Ну, пусть не зверем, а человеком, которого стоит уважать. Есть у него такая возможность?
Мигнули звёзды над головой.
Вселенная ответила.
В душе поднялась небывалая доселе решимость.
– Ну, погодите, волки поганые! – погрозил он неведомо кому. – Точнее – драконы, змеи, рептилии и прочая нечисть! Мы ещё посчитаемся!
6
Ылтыын Юря казался невозмутимым, но Олег Харитонович видел, что бывший разведчик СВР волнуется.
Встретились они в Музее современного искусства, остановились у инсталляции «Испражняющийся человек». Инсталляция представляла собой нагромождение стеклянных кубов, гнутых металлических полос и гниющих кусков мяса. Она и в самом деле походила на человека, сидящего на унитазе.
– Я хотел бы поехать в Псков, – сказал Ылтыын.
– Зачем?
– Он там совсем один.
Координатор «Триэн» понял, о ком идёт речь.
– Не один.
– Юна ему не помощница.
– Ещё какая помощница! Из–за неё он изменился, причём в лучшую сторону, стал смелее.
– Его подстрелили!
– А вот это его ошибка, надеюсь, последняя в череде жизненных и ситуационных ошибок. Роману дано и с п ы т а н и е, и он должен пройти его самостоятельно, не опираясь на попутчиков.
– А если его убьют?
– Тогда мы в нём ошиблись! – сказал Олег Харитонович жёстко. Ощупал неподвижное лицо эскимоса посветлевшими глазами, смягчился. – Не убьют, поверь мне. Он очень сильный с в е т и– т е л ь, а это уже не просто экстрасенс – магический оператор! Жизнь в Пскове дала ему возможность проявиться, а главное – постичь пределы своих способностей. Ему по силам самому разрулить ситуацию в городе.
– Там два учебных центра, управляемых резидентами Ассоциации.
– Ничего, мы уже наблюдаем за ними.
– Они вычислили Варсонофия, а теперь вышли и на Волкова.
– Не думаю, что нападение на него – следствие разработки одного из Поводырей. Скорее Роман проявился случайно, и эмиссар второго центра – рекрутерского агентства – решил самостоятельно устранить помеху.
– В таком случае Рому надо немедленно эвакуировать!
– Нет!
Они скрестили взгляды. Ылтыын сдался первым.
– Я всё же перестраховался бы.
Олег Харитонович помолчал, разглядывая инсталляцию.
– Как тебе это «произведение искусства»?
Ылтыын раздвинул губы в специфической улыбке.
– Человечество ожидает печальная участь.
– Испражняющийся человек – звучит гордо.
– Но выглядит отвратительно!
– Хорошо, – пришёл наконец координатор к определённому умозаключению. – Поезжай за ним, привези в Волоколамск, я дам адрес. Всё равно впереди у нас схватка с Кочевником, он понадобится здесь.
Ылтыын благодарно сжал локоть Олега Харитоновича, затерялся в толпе высыпавших в зал экскурсантов.
Малахов кинул взгляд на остальные «шедевры» выставки, выполненные из самых разных материалов и предметов, в том числе из пивных бутылок, куриных костей и брикетов удобрений, и подумал, что разведчик прав: если победят г а д ы – человечество ждёт печальная участь.
7
Если бы не загруженность будничной работой, которой хватало с головой, Афанасий занимался бы проблемой получения удовольствий, обозначенной Олегом Харитоновичем, гораздо больше времени. Да и поиск нужной информации теперь не вызывал сложностей. Стоило позвонить аналитикам «Триэн», и через четверть часа ему по кодированному каналу электронной почты сбрасывали требующиеся файлы. Если же сведения были из разряда особо секретных, время получения пакета данных увеличивалось максимум на полчаса, в течение которых почту доставляли Вьюгину домой.
Так Афанасий на практике уяснил, что «Триэн», о которой он имел в общем–то смутные представления, на деле является с и с т е м о й, объединяющей глубоко мыслящих и энергичных людей. Координатор этой системы был прав, когда говорил не о формальной структуре, а о коллективном разуме, образующем единое энергоинформационное поле. Недаром сотрудники «Триэн» между собой называли её Ковчегом, ибо только он способен был укрыть людей от «замыслов коварных» другой системы, какую являла Ассоциация Поводырей Галактики.
Да, АПГ была игроком мирового масштаба (о галактической составляющей её игры можно было только догадываться), поэтому ей могла противостоять только такая же группировка, способная нейтрализовать экспорт «оранжевых революций», приход к власти «марионеток дьявола» и расползание демократии – как глобальной заразы, снижающей умственный потенциал цивилизации.
Как–то Афанасий пожаловался Олегу Харитоновичу, что ему не хватает времени на проект нейтрализации программ АПГ в области шоу–бизнеса.
– А ты работай спокойно, шаг за шагом, не ставь перед собой невыполнимые задачи, – посоветовал Малахов. – Торопись медленно. Поводыри нас опередили на тысячелетия, поэтому не стоит их догонять, надо заходить спереди. Задача нейтрализации системы оболванивания людей ещё впереди, с ней справиться труднее, чем с конкретным Поводырём типа Кочевника.
– Почему вы его так называете? – поинтересовался Афанасий.
– По некоторым данным, они сами взяли себе такие клички. Хотя реальной иерархии этой структуры мы пока не знаем. По сведениям разведки, возглавляет земной «клон» Поводырей рептилоид по кличке Фирдоуси.
Афанасий фыркнул.
– Ничего себе самомнение у зелёненького.
– Не относись к нему легкомысленно, – нахмурился Олег Харитонович. – Он очень мощный пси–оператор. Захочет – завяжет в узел любого, кем бы тот себя ни мнил. Причём – одним мысленным усилием.
– Ну–у, я же не знал, – сконфузился Афанасий.
– Недооценивать этих ребят опасно, – проворчал Малахов. – До начала века они позволяли себе всё, не боялись даже гулять по Луне, где у них находится главная база.
– Да, с ней я бы повозился, – цокнул языком Афанасий.
– Ещё поработаешь. А пока изучай подходы к Кочевнику, то бишь министру образования и науки господину Фурсенюку. Скоро будем брать.
– Когда?
– Как стемнеет, – усмехнулся координатор «Триэн». – Ты в резерве, но, если появится мысль привлечь вашу структуру, буду рад.
Этот разговор состоялся во вторник, третьего августа, а уже в четверг Афанасию пришла идея, которая требовала обсуждения с Малаховым.
Он позвонил. Олег Харитонович не ответил. Тогда Афанасий позвонил секретарше АНЭР:
– Доброе утро, Шехерезада. Это Вьюгин.
– Я вас узнала, Афанасий Дмитриевич.
Вдруг ни с того ни с сего заколотилось сердце.
– Я не могу найти Олега Харитоновича.
– Он занят, телефон выключил. Может быть, я отвечу на ваши вопросы?
– Благодарю, у меня к нему вопрос профессиональный. Хотя… – Афанасий вдруг подумал совсем о другом. – Хотя с вами приятно разговаривать. Разрешите пригласить вас куда–нибудь вечером?
– Вы серьёзно? – В голосе девушки прозвучало искреннее удивление.
