Но ведь нас только десять, а сколько их – знают только боги, капитан. Все могло бы получиться, только потому что мы лучше вооружены и застанем их врасплох. Если ты пойдешь туда, то выдашь наше присутствие, и мы столкнемся с превосходящими силами.
– Мне приказали разобраться с исходящей от дезертиров угрозой, – сказала я. – И если есть способ сделать это без кровопролития, я им воспользуюсь. Сейчас нам нужны все Клинки, на которых можно рассчитывать. Ги… Его величество не поблагодарит нас за то, что лишили его левантийцев, но если кто-то из вас считает по-другому, тогда самое время бросить мне вызов.
Я сердито взирала на них. На всех лицах было написано недовольство в разной степени, но никто не решился посмотреть мне в глаза над остывающими углями. Кроме Бална. Наши взгляды встретились на долгое и напряженное мгновение, и я подняла брови.
– Ну, так что? Есть желающие?
– Нет, капитан, – ответил Яфеу, а за ним и Шения, и ее лицо больше не выглядело таким юным, когда она обвела взглядом остальных Клинков, бросая собственный вызов.
Локлан поспешно покачал головой, и хотя все Охты колебались, Балн не бросил вызов, и тогда Тафа и Кехта пробормотали, что тоже не будут. Моше э’Яровена я унаследовала с Третьими Клинками, но он никогда не был почтительным воином. Затаив дыхание, я ждала его решения, и в конце концов последовал отказ. Остальные быстро последовали его примеру. Я по-прежнему оставалась их капитаном, но по стуку собственного сердца понимала, насколько близко была к потере звания.
– Ладно, – сказала я. – Чтобы съездить туда и обратно, уйдет почти все утро, но если повезет, мне быстро удастся уговорить их сдаться Гидеону, и никто не умрет. А если что-то пойдет не так, они поверят, что я единственный посланник, мы все равно сумеем напасть неожиданно.
– А если они тебя убьют? – спросила Якан, затоптав уголек сапогом.
– Если к ночи я не вернусь, командиром станет Локлан, раз здесь нет Кеки.
Локлан в ужасе вытаращился на меня, и мне захотелось избавить его от этой ответственности. Он был хорошим конюхом, достаточно хорошим, чтобы однажды стать гуртовщиком, если прежде Балн не перережет ему глотку в поединке. Если бы я могла назначить другого охотника, Локлану не пришлось бы брать все на себя, но душа Кхема до сих пор была заперта в теле, и с этим ничего не поделать без вмешательства заклинателя лошадей.
– Локлан будет за старшего до моего возвращения.
Все подняли в приветствии кулаки, даже Моше и Балн, когда я сурово зыркнула на них. Похоже, мне нужно вернуться быстро и с хорошим результатом, иначе миссия полетит коту под хвост быстрее, чем получит нагоняй Клинок, задремавший в карауле.
Дав указание поохотиться на случай, если после моего возвращения придется кормить больше ртов, я проверила упряжь Итагая, дважды проверила седло, трижды – лежит ли священная книга в седельной сумке, и углубилась в болота. Храм. Развилка. Изрезанное дерево. Большой валун в заболоченном пруду. Накануне днем мы проехали все эти места, не считая большого валуна. Ясс сказал, что за ним я найду лагерь дезертиров, у крутого склона. Следуй по тропе, сказал он, даже если кажется, что она водит тебя кругами. Так и было, но я верила ему и понукала Итагая по грязи, под моросящим дождем, и так часто разворачивалась в седле, глядя назад, что конь волновался. Но только Балн провожал меня взглядом, почти с вызовом, лишая меня уверенности. Кое в чем он был прав. Как и Гидеон. Как Яфеу и Ясс. У каждого была своя правда, но я не видела пути через эту трясину.
– Стой!
Схватившись за рукоять сабли, я поискала источник голоса. Его было нетрудно обнаружить, потому что юноша взгромоздился на ветку над тропой и не собирался прятаться. Все в нем выдавало левантийца, от цвета кожи до черт лица, но одет он был как кисианский солдат и носил длинные распущенные волосы. Несмотря на агрессивный окрик, он не потянулся к оружию, а наклонил голову, напомнив мне смущенного Раха.
– Ты кто? – окликнул меня он. – Выглядишь знакомо.
– Я капитан Дишива э’Яровен, командующий гвардией императора Гидеона.
Наверное, было бы разумнее не произносить последнюю часть, потому что появившаяся на лице мальчишки улыбка узнавания сменилась враждебным и хмурым взглядом, и он вытащил из-за спины лук.
– Тогда говори быстро, иначе я пущу стрелу тебе в глаз.
– Я пришла поговорить. Меня прислал Ясс.
Он приложил стрелу к тетиве, но, хотя и мог бы нацелиться мне в глаз, опустил ее так, чтобы она попала в грязь у ног Итагая.
– Ясс?
– Ясс эн’Окча. Он стал моим Клинком, чтобы тайно переправлять вам припасы.
Лук опустился еще чуть ниже.
– Этого маловато.
– Почему бы тебе просто не пропустить меня, чтобы я могла поговорить с вашим командиром. Ты всегда можешь выпустить стрелу мне в спину, если я окажусь предателем.
Седельный мальчишка, казалось, поразмыслил над этим предложением, а потом, не выпуская из рук лук, спрыгнул с ветки.
– Это верно, – сказал он. – Но я знаю, Рах тебе доверял, и дам пять минут, чтобы объясниться, прежде чем выстрелю. Это его я здесь поджидал.
– Раха?
– Да. Я Тор э’Торин. Наверное, ты меня не помнишь, но я был переводчиком у коммандера Брутуса.
Воспоминания о чилтейских коммандерах причинили жгучую боль, застав меня врасплох. Усталость и болезни, позор и унижения. В горле встал комок горя, и я не успела проглотить его, чтобы ответить, однако седельный мальчишка продолжил, как будто не заметив, как окоченела каждая моя мышца:
– Рах – один из немногих левантийцев, кто был ко мне добр, – заявил он слегка воинственно. – По крайней мере, раньше.
Он сжал губы и нахмурился, глядя в пространство, вероятно, из-за слов, которые так и не произнес. И эти слова царапали мне сердце.
– Раньше?
Рах и ко мне был добр.
– Он оказался не таким, как я думал, – презрительно фыркнул Тор. – Последовал за кисианской императрицей, вместо того чтобы сражаться за свой народ. – Он плюнул на землю. – Я оставил их в Сяне и поспешил сюда, драться за то, на что он наплевал. Но… мне кажется, он скоро меня догонит.
Его лоб разгладился, и Тор пробежался взглядом по Итагаю и моим седельным сумкам, а потом снова посмотрел на мои сабли. Лук завибрировал в крепкой хватке.
После долгой паузы он опять фыркнул.
– Ладно, пошли, отведу тебя к Эзме.
Имя ничего для меня не значило, но в изгнании было столько левантийцев, что это совершенно неудивительно.
– Эзма? – переспросила я. – Это она здесь главная? Из какого она гурта?
– Нет, здесь нет главного, – ответил он, проигнорировав вторую часть вопроса. – Но Эзма любит приветствовать вновь прибывших, ну и проверять их, сама понимаешь.
Мне не понравилось, как это прозвучало, но выбора не было, и я последовала за Тором по тропе мимо теснящихся деревьев, с которых на головы капали остатки ночного ливня. Тор больше ничего не прибавил, молча шел впереди Итагая, время от времени оглядываясь, словно ожидал, что я сбегу.
– Ну вот и пришли, – сказал он при виде большого валуна, который упоминал Ясс. – Добро пожаловать к последним истинным левантийцам.
Тор ускорил шаг по короткому склону, шлепая кисианскими сандалиями по грязи.
Балн называл их недисциплинированными. Плохо подготовленными к сражению. Говорил, что им не хватает ресурсов. Кучка отчаянных и заблудших левантийцев, скрывающихся в болотах и умирающих от незнакомых хворей. Я знала, что ресурсов у них достаточно, но все равно не ожидала увидеть больше сотни Клинков, крепких и дисциплинированных, как самый педантичный гурт. С одной стороны лагерь защищала крутая скала, а с другой – быстрая река с питьевой водой, настоящий рай посреди болот. Левантийцы занимались лошадьми, свежевали недавно пойманную добычу, разделывали рыбу и даже пилили бревна. Я так редко видела левантийцев за этим занятием, что вытаращила глаза. Они занимались строительством. Не просто устроили лагерь, а возводили дома.
Многие прервали свои занятия и уставились на меня, а я слишком поздно сообразила, что стоило снять плащ императорской гвардии.
