— Только когда чешуя потемнеет, а рога перестанут расти! — ответил аналогом фразы «через мой труп» Эрдарион. Было видно, что он предельно напряжён, и я даже невольно отшатнулась от него. В последний раз я видела ши’хсада таким лишь во время нашей ссоры из-за духов. И, признаться, это мне не нравилось. Я словно нутром чуяла: что-то не так.
— Эрдарион, Риндаль… Послушайте, — хотела я их остановить, но шаманы вступили в долгий спор и никак не могли прийти к единому мнению. Другие духовные наставники вели себя, конечно, спокойнее, но не спешили останавливать их: Ассиана колебалась между решительными действиями и мирными договорами, а потому не знала, на чью сторону переходить; Ас’Шшан вставлял своё слово во время спора, но редко, так что особо в этом не участвовал. А Фатара просто слушала разговор, иногда переглядываясь с ир’датом. И я решила обратиться к последнему за советом о том, что теперь делать.
— Атакаме лучше подождать, пока они придут к единому мнению. Сейчас лучше не пытайся их остановить. Но если они устроят здесь поединок, мы остановим их, — заявил он и качнул пару раз крылом в ответ. Я это расценила как «иди погуляй, Атакама, и возвращайся к концу».
Посидев ещё где-то с минуту и не найдя, что сказать им, я решила и в самом деле не встревать, а дать возможность всем сторонам выговориться, тем более, что Эрдарион и Риндаль пообещали друг другу подумать до прихода Хазариса, вождя клана Рах’Ввойд. Так что спор постепенно сходил на нет.
В итоге я покинула их и какое-то время просто бесцельно бродила по деревне клана Силлас. Но затем я нашла Хор’Гарата, который с задумчивым видом сидел у побережья моря, и решила присоединиться к нему, разместившись рядом.
— Хор’Гарат немного слышал, что говорили на собрании. Кланы не могут прийти к согласию. Клан Агора не может быть союзником Рокхана… — мрачно заявил он мне, тихо порыкивая между словами. Он выглядел таким же недовольным, как и я. «Братца» можно было понять.
— Может… надо найти решение между переговорами и войной, — ответила я ему, — каждый имеет своё мнение, которое считает единственным правильным. Надо принять среднее, но не знаю, какое…
— Защищать землю, — медный дракх’кхан строго посмотрел на меня, оборвав на полуслове, — если клан Рокхана пойдёт первым или один, клан погибнет. Кланам Даггоната веры нет, поэтому с дракх’кханами Мёртвых Полей нельзя вести разговор. Дракх’кханам осталось только защищаться.
— Это будет сложно, — призналась честно я, тяжело вздохнув, — даже я не уверена в том, что мы выстоим.
Откровенно говоря, мне было боязно от мысли, что скоро здесь начнется война, и это с каждым новым днём давило на меня всё сильнее. Мне было страшно даже представить, что однажды меня разбудят толчком и крикнут «на клан Рокхана напали!», и я в последнее время по нескольку раз просыпалась во время отдыха, опасаясь худшего. Моё беспокойство легко читалось и по моему дрожащему голосу, и по усталому виду.
Что, естественно, заметил и мой «братец».
— Атакама боится врага? Атакаме доводилось убивать дракх’кхана крови Владыки? — с лёгким презрением фыркнул он, видя моё подавленное состояние. Я поначалу не поняла, к чему он клонит, и лишь молча прижала к себе гребень, утвердительно отвечая.
— Тогда Атакама знает: враги не лучше дракх’кхана клана Рокхана, — усмехнулся он, — Хор’Гарату не терпится расколоть рога и когти врагов клана! Враг не такой сильный, как мортафанг.
Я вновь вздохнула в ответ, отвернувшись в другую сторону. К сожалению, мой кровожадный «братец» так и не понимал, чего я опасаюсь и что тревожит меня на самом деле. Причина была не в том, что я боюсь конкретно их, а в грядущем в целом. Возможно, дело было в моём всё ещё человеческом сознании, ведь людям свойственно бояться резких перемен. А возможно, я вспомнила, как я казнила врага, и это была первая кровь разумного на моих лапах. Чувствовала ли я тогда ликование? Нет. Я понимала, что любой драконид — такой же, как и я, и мысль об убийстве других разумных всё так же пугала, как и прежде. Да, я готова была защищать свою жизнь и клан, но во мне не было той ретивости, как в Хор’Гарате. Да и пугал тот факт, что после войны можно поехать крышей, как это случалось уже с бывшими солдатами на Земле, а я планировала сохранить свою психику здоровой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Медный дракх’кхан мне ничего не отвечал какое-то время, и мы просто молча сидели, каждый задумавшись о своём. Так продолжалось до тех пор, пока вдруг где-то на побережье не раздался протяжный стон, будто кто-то внезапно оказался ранен и теперь умирал.
— Атакама слышит крик? Дракх’кхан в беде, — предупредил меня сразу Хор’Гарат и подскочил, направляясь в сторону шума. Я тоже насторожилась и решила проверить, что же происходит за прибрежной скалой, откуда вырвался звук.
— Один не ходи. Там опасность, — предупредила я сородича и выхватила нож из-за пояса. Если там внезапно появившийся хищник кого-то убивает или же некий враг напал на дракх’кхана, то лучше проверить это вместе.
Медный возражать не стал, и вскоре мы добрались до скрытого среди небольших скал залива. И то, что мы увидели, потрясло нас до самой глубины души: перед нами на берегу лежал труп чёрной дракх’кханки Ассианы, глаза которой были выколоты когтями, а голова выгнута под неестественным углом. А перед ней с окровавленными лапами стояла её сестра Риндаль — вторая лок’сар, на белой чешуе которой совершенно чётко виднелись капли тёмно-красной крови.
— Что, духи нас храните, здесь происходит? — вырвалось у меня из груди, и я тут же подняла нож на уровень груди, уже опасаясь худшего. Хор’Гарат тоже насторожился и принял боевую стойку, осторожно обходя Риндаль сбоку. Мы оба уже догадывались, что здесь произошло, однако пока предпринимать действия не решались.
— Случилось то, что и должно было, Атакама и Хор’Гарат, — белая дракх’кханка подняла голову и «уставилась» на меня, не открывая глаз. В том, что она заметила и узнала нас, не было ничего удивительного — дракониды прекрасно ориентировались на слух и запах даже при полном отсутствии зрения. Я в этом уже убеждалась не раз на своём примере.
— Ты убила… Убила сестру! — агрессивно оскалившись, произнесла я, одновременно ощущая исходящую от белоснежной опасность. Я одновременно была в ярости и полнейшем шоке от увиденного, ибо даже не подозревала, что тихая и миролюбивая с виду белая дракх’кханка может быть замешана в убийстве сородича. И мало того, что перед ней был соклан, так это ещё и сестра! Что именно Риндаль побудило совершить такое вопиющее и жестокое убийство?
Впрочем, ответ пришёл довольно быстро.
— Она отказалась сотрудничать с Даггонатом, и поплатилась за это. Я вам всем предлагала союз ещё с самого начала, но вы не соглашались. И если она, — лок’сар махнула хвостом в сторону трупа чёрной дракх’кханки, — не способна видеть, что вы уже проиграли, то ей глаза и не нужны, — более зловещим и хрипловатым голосом заявила она, поднимая одну из ладоней на уровень своей морды и слизывая кровь с неё. Я недовольно поморщилась, крепче сжав рукоять медного ножа, но ничего не сказала в ответ.
— Атакама, — продолжила она, делая шаг навстречу мне, — я многое уже знаю о тебе. Твоё имя на слуху даже у клана Ро’Фанг. Атакама многое сделала как для своего клана, так и для объединения оставшихся, и Владыка не очень доволен этим.
Я удивлённо округлила глаза. Так вот оно что! Оказывается, что Риндаль — скрытая поклонница Даггоната! И никто об этом не догадывался до сего момента. Даже я! Самое обидное, что эта шпионка была у нас под носом всё это время, а никто и не «бачил» даже, как говорили у меня ещё в человеческой семье.
А между тем белая дракх’кханка сделала ещё один шаг навстречу мне, выстреливая из пасти похожим на змеиный языком, что заставило меня зашипеть в ответ.
— Не подходи! Я убью тебя! — рыкнула я, испуганно отступая назад. Несмотря на наличие оружия в лапе, теперь мне стало уже действительно страшно. Он обострялся ужасом перед неизвестным: Риндаль, судя по всему, владела предвидением, и, возможно, ещё какими-нибудь скрытыми силами, о которых я вообще могла не знал. Я помнила, что пользователи предвидения могут предчувствовать любое действие, а потому не спешила нападать или бросаться в бой. Хор’Гарат, к слову, тоже застыл в нерешительности, попутно пытаясь подобрать с земли увесистый камень в качестве хоть какого-то, но оружия. И хорошо, что меднокрылый не спешил сближаться пока.
