Скоро уже весь пятачок земли перед энсетиной хижиной был утоптан копытами адских тварей. Двое чертей уже допрыгалось — один, смертельно раненный, исчез под землей, а другой все еще визжал, как недорезанная свинья, скатившись вниз по склону в кусты. Но оставшиеся в живых, если это понятие к ним применимо, темпа сбавлять не собирались. Матею все труднее удавалось уходить от противников невредимым, кисти и локти его покрывались мелкими, но ощутимыми порезами и уколами, и он задыхался. С трудом уже он орудовал исколотой правой рукой. Собрав остаток сил, Матей бросился в фисташковые кусты, где отнял у раненного черта его оружие и таким образом почувствовал себя относительно защищенным и с левого бока. Трио нападавших подоспело вовремя, и Матей не успел прикончить их собрата.
В кустах драться оказалось сложнее, и черти получили преимущество за счет своего количества. Матей ломанулся сквозь фисташки вниз, на берег, и обернувшись на секунду, заметил, что Энсета, улыбаясь, внимательно следит за ходом событий. А ведь сейчас она легко могла уничтожить его любым заклинанием, так как у него попросту не было времени, чтобы его отразить — черти не отставали ни на шаг.
Черти по-прежнему наступали. И пусть их обнаженные торсы были покрыты кровоточащими порезами, а один из них прихрамывал — они сумели загнать герцога в воду, а сами при этом оставались на берегу, оставляя в полосах бурого песка между камнями следы козлиных копыт.
Матей зашел в море по колено, чтобы черти не могли достать его с берега, и те сердито трясли уродливыми рогатыми головами от злости и бессилия.
Решившись, они попрыгали в воду и тут же напали, возбужденно взмахивая хвостами из стороны в сторону. И опять они получили преимущество. В воде двигаться было сложнее, Матей не рассчитал расстояние и получил сразу две раны — под ребра и в правое плечо. Плечо болезненно запульсировало, судя по всему, оно было превращено в фарш, потому что руку он поднять, как ни старался, не смог. В самый последний момент ему удалось отразить атаку забежавшего слева хвостатого. Если так пойдет и дальше, они заберут его изрубленные останки с собой в ад в качестве трофея, а Энсета посадит какие-нибудь цветочки на том самом месте, где они утащат его под землю.
Один из вражеских ударов снова достиг цели, его бок спас только толстый кожаный ремень. Матей сумел-таки проткнуть насквозь хромавшего черта, но когда он вытаскивал из темного тела клинок, еще один черт успел забежать справа и нанести быстрый, но точный рубящий удар по ключице. Герцог потерял равновесие и полетел в воду. На его спину обрушились еще удары, а затем все стихло.
Матей пришел в себя в хижине Энсеты. Когда он необдуманно резко поднялся, то вскрикнул от неожиданно сильной боли в плече. Вообще-то, все порезы давали о себе знать, но плечо… Это просто адская боль…
На крик в хижину прибежала Энсета. Герцог, делая вид, что не замечает ее, на ощупь попытался определить тяжесть ранения и еще раз, только значительно медленнее, опираясь на левую руку, попытался для начала сесть. Это ему удалось, правда, начал болеть еще и проколотый бок.
— Неплохо тебя отделали, а? — Злорадно усмехнулась Энсета, разогревая какое-то зелье в очаге.
Отдышавшись, Матей так же медленно поднялся на ноги и проковылял к столу, надеясь, что в стоявшей на нем кружке — вода. Он сделал сразу порядочный глоток и закашлялся, отплевываясь.
— Попросить воды тебе гордость не позволяет? — Прикрикнула на него Энсета. — Поэтому пьем морскую? — И, демонстративно отвернувшись от герцога, сунула ему кувшин с пресной водой. Он залпом осушил половину, но тут колдунья отобрала у него воду:
— Больше не пей, а то по швам треснешь. Между прочим, я на тебя потратила свои любимые нитки. — Едко заметила она. Глаза ее светились от злорадства. Матей, готовый уже ко всему со стороны старой ведьмы, осторожно сместил повязку на плече и увидел, что края ран стянуты нитками веселой ярко-голубой расцветки. Глядя на его ошарашенный вид, Энсета расхохоталась.
— И на том спасибо, — сквозь зубы ответил он, заметив, что ведьма согнулась пополам от смеха. Герцог, чувствуя, что стоять становится трудно, оперся здоровой рукой о стол.
— Да ты ложись, полежи. — Все так же едко посоветовала Энсета, наблюдая за его действиями.
— Как-нибудь в другой раз. — В тон ей ответил герцог. — Нужно еще Дыма найти, если до него твои черти, конечно, не добрались.
— Да кому он нужен, — небрежно махнула Энсета, зная, что эти слова заденут герцога за живое. — Он на привязи, во дворе.
— В любом случае, вынужден тебя покинуть. Дела, знаешь ли, — Матей набросил на плечи свою неизменную мантию, заботливо вычищенную Энсетой, но не стал продевать руки в рукава.
— А ты ничего мне сказать не хочешь? — Ведьма преградила ему выход из хижины.
— Думаю, мы в расчете.
— А я так не думаю, — возразила колдунья, жестикулируя кочергой. — Ты мой должник. Я спасла тебе жизнь — спасла тебя от чертей, — она принялась загибать пальцы. — Вытащила из воды, даже сделала искусственное дыхание…
— О-о, — протянул Матей, все еще держась за стол. — Не забудь еще про нитки упомянуть твои любимые.
— Шелковые, — подсказала Энсета.
— Именно, шелковые. Но мне пора.
Энсета бухнула на стол всклинь набитую торбу.
— Это еда и питье. Не бойся, не отравленное.
— Надеюсь.
Матей, придерживаясь за стену, вышел из хижины и тяжело взгромоздился в седло, привязал к нему энсетину торбу с продовольствием и тронул поводья. Конечно, лучше было бы остаться у ведьмы, пока раны хотя бы не подсохнут. Но черт возьми, его замок все еще в осадном положении, да еще и без владельца. В прошлый раз за время его отсутствия Рокберн взял замок приступом, а теперь он не собирается давать ему такого шанса. К тому же оставаться в лапах ведьмы… Нет уж, лучше медленно, но все же двигаться в сторону Хиль-де-Винтера.
И как ни тяжело ему было ехать в седле, он заторопился к Белому Древу.
— Ты все еще должен мне за спасение! — Крикнула ему вдогон Энсета.
— Старая ведьма, — прошептал Матей, останавливая и разворачивая коня.
— Я все слышу!
Матей вздохнул. Он был меньше получаса в сознании, но боль уже порядком вымотала его.
— Что ты предлагаешь?
— Для начала мог бы почтительнее относиться к своему наставнику и учителю по Искусству! Не запечатывать, например, во всякие скляночки…
Матей кисло улыбнулся.
— И не являться без приглашения, — продолжала она. — С заклинаниями на смерть наготове. Чему вас, герцогов, только учат! Где твои манеры? Знала бы, что ты приедешь, я бы что-нибудь поинтереснее чертей приготовила…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
