Бренди был густым и обжигающим. Наверное, руссийский, они на Кавказе хороший бренди делают...
Прислонившись к фальшборту, я стал ждать, чем закончится разговор Петера с командой.
Кают для пассажиров на шхуне не было, и поместили нас в кубрике.
Маленьком, чистеньком, со скобленым столом посередине и крепкими лавками вдоль стен. Запах рыбы был неистребим – но куда от него деться на рыболовной шхуне?
Кутаясь в принесенные матросами одеяла из колючей верблюжьей шерсти, мы сидели, переглядываясь, еще не до конца поверив в спасение. Одежду нашу сушили где-то на камбузе.
Иудейского капитана звали звучно – Авром-Бер Адмони. На иудея он ничуть не походил, здоровенный – под стать Арнольду и Жерару, рыжий, в перепоясанной кожаным поясом шерстяной блузе, со стальной серьгой в ухе, с густо татуированными руками. Были на руках и русалки, и выцветшие от времени надписи, и силуэты кораблей. Знал я такую манеру: каждый корабль, на котором плавать доводилось, на собственной коже изображать.
А еще капитан неплохо говорил на романском, то ли ради торговых дел его выучив, то ли довелось жить в Державе.
– И тогда мы наняли два планера и отправились к святым местам воздухом, рассказывал капитану Жерар. Едва узнав, что капитан владеет романским, он отстранил Петера от переговоров. – Но судьба вновь оказалась к нам сурова.
Встречный ветер сбил нас с курса, и если бы не ваше судно...
До того момента Авром-Бер Адмони курил трубку, кивал и ничем не выказывал удивления. Но теперь покачал головой:
– Впервые на моей памяти паломники нанимают планер, уважаемый.
Голос у него был зычный, сильный, такой же бесхитростный, как и внешность.
Именно потому я ни секунды не сомневался – он нам не верит.
– Что ж, время не стоит на месте. – Жерар пожал плечами.
С минуту они пялились друг на друга через стол, выжидали. Авром-Бер выколотил трубку о каблук, спросил:
– А не довелось ли уважаемым паломникам разглядеть, что случилось с волной?
– Какой волной? – удивился Жерар.
– Очень большой волной, чуть не накрывшей вас за миг до спасения.
– Моряку виднее, что может случиться в море, – уклонился от ответа Жерар.
– Мы были слишком испуганы, чтобы смотреть по сторонам.
Шхуну по-прежнему мотало, но уже не так сильно. Едва не погубивший нас шквал унесся дальше.
– Море полно чудес, – проронил наконец капитан. – Как и вся жизнь. Мы возвращаемся в Хайфу, уважаемые. Долг человеческий – помогать попавшим в беду... располагайтесь как сумеете. Женщинам я могу отдать свою каюту.
Жерар кивнул.
Но капитан не спешил уходить.
– Не самый лучший час выбрали вы для паломничества. В Хайфе нынче людно.
– Много паломников? – осведомился Жерар.
– Очень много, – ответил Авром-Бер. – Трудно найти место в гавани. «Сын Грома» не смог войти в бухту и встал на якорь в двух кабельтовых от берега.
– Державный линкор? – Голос Жерара едва заметно дрогнул.
– Да. – Авром-Бер принялся набивать трубку. – Мы маленькая и беззащитная страна. Разве можем мы отказать державному линкору, что решил посетить наш порт?
– Надеюсь, преторианская гвардия не чинит бесчинств? – осторожно спросил Жерар.
– Разве это бесчинства? – Капитан усмехнулся. – Да, господа преторианцы устали от морского перехода, иногда они позволяют себе отдохнуть в трактирах или пошалить в веселых кварталах... но они платят, и жители довольны.
Я посмотрел на Хелен – во взгляде летуньи была тревога. Закашлял Антуан, потом спросил:
– Долго ли преторианцы собираются гостить в Хайфе?
– Кто же станет докладывать бедному моряку? – ответил вопросом Авром-Бер.
– Думаю, что долго. Руссийская эскадра пришла на два дня раньше, но гренадеры и не собираются уходить. Впрочем, они разбили свой лагерь за городом, и в Хайфе не появляются. Им рады лишь торговцы провиантом.
– Много гостей, – сказал Жерар, помедлив.
– Много, – согласился капитан. – Жизнь полна чудес. Корабли Державы и Ханства любят заходить в наши порты. Но они стараются не делать этого вместе.
– Вряд ли нам понравится в Хайфе, – покачал головой Жерар. – Когда в городе так много солдат, цены взлетают до небес. А мы остались без средств...
Капитан кивнул.
– Можно ли нам сойти в ином порту? – Жерар уже не просил, он велел, его голос обрел ту силу и убедительность, что усмиряла самые шумные толпы. И капитан эту силу почувствовал – посмотрел на епископа с новым интересом.
– Иных портов поблизости нет. Можно высадиться на шлюпках, уважаемый. Но это опасно.
– Мы пережили уже немало опасностей, – сказал Жерар. – Как мы можем отплатить за этот риск?
Авром-Бер Адмони обвел всех внимательным взглядом, поочередно задерживаясь на каждом лице. Обдумывая что-то... наверное, сколько можно с нас содрать.
Ясное дело, понимает, что среди стольких высокородных должны быть люди со Словом...
– Две тысячи лет назад с нашей земли в мир пришел Искупитель, – сказал он вдруг. – С тех пор здесь мало что изменилось, уважаемый. Мой народ верит в свою веру и говорит на своем языке. Но это не значит, что в Хайфе не ведают, что творится в Державе...
В кубрике повисло молчание. Шевельнулся Арнольд, с его голых плеч сползло одеяло. Но капитан на насторожившегося офицера внимания не обратил.
– Я знаю, что может сделать человек, – продолжил капитан. – Даже со Словом. И знаю, чего он сделать не может. Укротить бег волны.
Его взгляд остановился на Маркусе. Мальчик встал, зябко кутаясь.
– Ты ли тот, кто пришел вновь? – спросил Адмони. Маркус молчал.
– Я прикажу идти к берегу, – сказал капитан. – Но я не смогу заткнуть все рты. Когда корабль вернется в Хайфу – там узнают о случившемся. О том, как два планера упали с небес, о том, как укротились волны, о мальчике из Державы, идущем обратно по пути Искупителя.
– У нас есть деньги, – заговорила Хелен. – Капитан, мы готовы купить молчание команды.
Адмони усмехнулся, не отрывая взгляда от Маркуса.
– Можно купить молчание. Но можно ли купить чудо? Он поднялся. Замешкался на миг, будто не решаясь что-то сказать, и вышел.
– Если придется, мы справимся с командой, – резко сказал Арнольд. – Этот капитан... слишком многое понимает. Жерар покачал головой. Задумчиво проговорил:
– Нет, этого не потребуется. Беда не в капитане и не в команде. Они не станут чинить нам препятствий, но... Адмони прав: тайну не удержать.
Преторианцы и гренадеры бросятся за нами.
– Они опоздают, – заговорил Маркус. – Я должен добраться до Меггидо.
Потом... потом они не будут нам страшны. Меггидо ведь недалеко, совсем недалеко. Я просил Хелен дотянуть, жаль, что не вышло.
