Ощущение не было столь сильным как в тот, первый раз, но все же Анмай тяжело оперся о пульт, вздрагивая от страха и нестерпимой боли. В его голове кружились странные видения и ему казалось, что она сейчас взорвется. Ему нужно было сдвинуть фокус про-Эвергета — попытаться поймать в него звездолет, пока его лазер не разрушил основные сооружения плато, — но он даже не мог пошевелиться. Страх то отступал, то накатывал волнами. Вдруг ему вспомнилось, как он лежал у подножия скалы, думая лишь об одном — что ему нужно двигаться ради своей жизни, несмотря на парализующую боль. И, как тогда, его охватил жар, боль отступила. Он только не знал, действует ли он наяву или все это ему уже лишь кажется. Ощущение хаоса стало столь сильным, что Вэру нестерпимо хотелось потерять сознание. Неожиданно ярко он увидел, как Советники съежились от дикого ужаса — он все же поймал их. Они скорчились, упали и исчезли. Экран погас.
В то же мгновение прекратились толчки, исчез страх. Затем на главном экране вновь появилось изображение звездолета — оно ничуть не изменилось. Вэру встал, на секунду закрыв глаза. Голова кружилась, но все остальное, вроде, было в порядке. Хьютай всхлипывала, лежа на полу. Когда он поднял ее, она обхватила его за шею. В Центральную начали возвращаться операторы, у всех на лицах застыло выражение растерянности и стыда. Они стали наперебой расспрашивать его, но Анмай не сразу решился сказать им, что все уже кончено.
* * *
— Теперь у нас есть собственный межзвездный корабль, — Анмай внимательно рассматривал изображение, переданное со спутника-наблюдателя, — если мы сможем проникнуть внутрь.
После битвы прошел уже час. Все успокоилось. Удар не вызвал больших разрушений — пострадала только Цитадель Хаоса, и так пустая. К его удивлению, часть крепости уцелела — она нависала над пробитой лазером двухмильной пропастью, словно сломанное крыло. От нее тянулось узкое ущелье глубиной в четыре вэйда, — Советники как-то нащупали про-Эвергет и уже навели на него луч, но тот не успел углубиться в дно озера. Сейчас сверху непрерывно падал пепел и пемза — все, что осталось от миллиардов тонн испаренного за минуту боя базальта.
На плато шла спешная подготовка к запуску трех ракет с экипажами — они должны были вплотную обследовать звездолет и попытаться проникнуть внутрь. Уже удалось обнаружить стыковочные узлы для атмосферных шаттлов и, если им удастся разобраться в их управлении…
Анмай знал, что там должна быть библиотека — неважно какая, но содержащая массу бесценной информации. Если только им удастся ее понять! Но с этим вряд ли могли возникнуть проблемы. Он уже знал, что язык Межрасового Альянса и древний язык Фамайа — суть одно и то же.
— И мы сможем лететь, куда захотим? — Хьютай склонилась над изображением.
— Вряд ли. Сначала нам надо разобраться во всем там, на это уйдут годы. Но срок наших работ сократился на многие столетия. Это величайший подарок судьбы — но и испытание тоже! Через шесть месяцев сюда может прилететь второй корабль. Если и он не вернется — может прибыть целый флот… года через два или три.
— Но они уже ничего не смогут с нами сделать, — удивилась Хьютай.
Анмай хмуро улыбнулся.
— Для уничтожения планеты вовсе необязательно посылать к ней армады межзвездных дредноутов и высаживать миллионный десант: достаточно одной ракеты-снаряда, летящей с субсветовой скоростью. Такой удар нельзя отразить: свет не позволит увидеть то, что движется почти со скоростью света. Даже если масса ракеты будет составлять всего восемьсот тонн, она превратит наш мир в мертвое небесное тело: возникшая при взрыве ударная волна в твердой, жидкой и газообразной материи сметет с лица Уарка все живое, и нас, и наши укрытия. Если такой снаряд будет выпущен, у нас не останется шансов. Тут все зависит от удачи — нам либо повезет, либо нет.
— Я думала, война окончена, — печально сказала Хьютай, — а теперь вижу, что угроза стала еще больше!
— Ты права. Я не знаю, сообщили ли они на базу, куда направляются, но скорее всего — да. Любой межзвездный корабль стоит очень дорого. Ему не позволят вот так просто исчезнуть. Если Советники найдут звездолет, они поймут, чем его поразили. Тогда нас не спасет уже ничто. Если нет… что ж. Наш мир мертв, Цитадель Хаоса уничтожена. У нас очень мало времени, чтобы изучить находку, Хьютай, и едва ли мы сможем ей воспользоваться. В космосе очень трудно что-либо спрятать. Скорее всего, нам придется уничтожить корабль — взорвать его, или, если сможем, направить в какое-то другое место. Вряд ли открытия, которые мы там совершим, будут приятными. И по поводу этой победы у меня нет ровно никакой радости. Ты помнишь, что я тебе говорил? Мне страшно вступать в войну, в которой у нас почти нет шансов на победу. Но ждать, когда ОНИ придут за нами, еще страшнее! И я не хочу быть таким же, как они. Я не знаю, как этого достичь, но я буду учиться. Я даже не знал, насколько я дикий, — Анмай вдруг слабо улыбнулся. Хьютай легко пригладила его вечно лохматые волосы. Он закрыл глаза.
— Я думаю, старая история закончена, и нам пора начинать новую. С чего мы начнем?
Он поднял голову. Их глаза встретились.
— Пойдем в зал про-Эвергета. Именно в нем начало новой жизни… и смерть старой тоже.
* * *
Анмай и Хьютай стояли на галерее, взявшись за руки. В зале было полно рабочих — они проверяли состояние машины после битвы. Здесь еще везде было сыро, пахло теплой водой. Внизу собралась группа молодежи, молча смотревшая на машину. Про-Эвергет спас их всех — и Анмай не сомневался, что паломничество вскоре станет регулярным.
Он повернулся к Хьютай.
— Я покажу тебе кое-что.
Они пересекли мостик и ступили на плоский восьмигранник центрального возвышения машины. Несколько толстых плит покрытия здесь были сняты. Инженеры в белом с помощью крана извлекали из ячеек огромные желтые контейнеры и ставили на их место новые, точно такие же.
— Пополняется запас гиперядер, — пояснил Вэру, — здесь, увы, все, что мы произвели. Но малые ускорители работают на полную мощность, и скоро их будет много.
Хьютай заглянула вниз. Массивный цилиндр медленно вползал в глубокую ячейку. Ее окружали пучки труб.
— На самом деле, в таком контейнере их всего сотая доля грамма. А эти огромные баки — только радиационная защита.
Инженеры быстро закончили свою работу, поставили на место и закрепили плиты и с достоинством удалились. Кроме них двоих на крыше машины никого не осталось. Она слабо вибрировала.
— Работает на холостом ходу, — сказал Вэру. — Теперь, пока про-Эвергет нам не нужен, мы вернемся к исходной программе экспериментов и будем использовать коллайдер по его прямому назначению — для познания структуры материи. Там, внизу — место столкновения пучков. Оно и есть про-Эвергет. А все остальное — всего лишь спуск и прицел. Нам столько надо узнать…
— Но самое тяжелое позади, — сказала Хьютай, опершись о верх ограждения. — У нас больше нет врагов здесь, и мы можем просто спокойно работать.
— А ты знаешь, сколько нам нужно сделать?
Анмай встал рядом с ней, заглядывая вниз.
— Прежде всего, пожалуй, всем нужно отдохнуть — люди и файа измотаны до полусмерти непрерывной работой. Затем наладить нормальную жизнь, обеспечить всех жильем и пищей — это не просто! Нужно выбрать Совет и принять новые законы. Нужно замкнуть хотя бы основные технологические цепочки, если мы не хотим превратиться в дикарей. Когда зима закончится, придется налаживать добычу необходимого сырья. Нужно занятся всерьез нейрокибернетикой — это очень важно! И мы не должны, увы, иметь здесь детей!
— Но почему?
— Когда мы построим корабль — если построим, — в него войдет не очень много файа и людей. А мы не можем никого оставлять — иначе они просто не позволят нам улететь. Мы снесем остатки Цитадели и станем строить Эвергет там, но сначала нам придется создать материалы, которыми можно перекрыть свод диаметром в милю! А когда Эвергет будет готов, мы построим над ним и под ним стены космического корабля, — я уже знаю, каким он будет! — и покинем наш мир. Надеюсь, мы успеем.
— А разве можем не успеть? Теперь, когда…
— Да. И список причин очень длинный.
Они уселись вместе у самого края, их глаза живо блестели. Вэру взял теплые руки Хьютай в свои.
— Пройдут сотни лет исследований, прежде чем мы сможем начать строительство Эвергета. А сколько займет сама работа? Века? И я боюсь… У нас не осталось врагов, но в космосе — особенно здесь — могут произойти… Наши ракеты уже трижды сбивали астероиды, угрожавшие нам!
— Но всякий раз успешно!
— Здесь довольно и одного промаха. А какие сюрпризы готовит нам Бездна? В Туманности столько всего — астероиды и планеты, лишившиеся солнц, нейтронные звезды, черные дыры… а что будет, если такая черная дыра столкнется с Бездной? Или с Нитью? А Межрасовый Альянс? На эти годы мы должны будем затаиться, но, если они будут внимательны, они найдут нас. А наши люди? Файа? Всех мучают кошмары, и наши ученые бессильны. Чем все это кончится? У нас уже восемь тысяч безумцев, а сколько их будет? И когда страх проходит, неизбежно остаются следы…
