Гришин как-то подозрительно посмотрел на Тесленко, и спросил, прищурив один глаз:
— А что это за официоз такой, Николай? Да и ты весь какой-то… Словно тебя из мясорубки вынули?
Полковник едва заметно вздохнул, заранее предполагая генеральскую реакцию, проговорил, наконец:
— У нас ЧП, товарищ генерал-майор… В Марселе…
От добродушного человека в генеральском кресле в один миг не осталось и следа! Здесь уже был палач-экзекутор:
— Докладывай, полковник! — Проговорил он тихо, но требовательно.
— Сегодня днем Игнатьеву удалось захватить одного из наших сотрудников…
— Что-о-о?!! — Это был рык раненного льва.
— Самый молодой сотрудник… Техник группы… Лейтенант Баранов…
— Повтори, твою мать!!! — Лицо генерала стало пунцовым от ярости.
— Игнатьев допросил Баранова… Он хоть и знает теперь, что за ним установлено наблюдение, но уверен, что это просто случайная разработка, и его она никак не касается… — Проговорил полковник, уставившись в одну точку на стене. — Лейтенант хоть и попался… Да оно и немудрено — у Игнатьева боевая спецподготовка, а Баранов просто «технарь»… Но… Все же молодец… Сумел в критической ситуации не раскрыть все задание…
Гришин медленно вышел из-за стола, и сбоку подошел к полковнику:
— Слышь, Тесленко! — Проговорил он негромко. — Посмотри-ка на меня…
Полковник повернул голову, и…
Генерал кулак, смачно впечатавшись в челюсть полковника, опрокинул его на паркет кабинета…
Полковник, сидя на полу, тряхнул головой отгоняя разноцветных «мух», утер кровь с разбитой губы, и проговорил без злобы:
— Хорошо прилетело… Как конь лягнул… Да и правильно, сам виноват — на ответственное направление неопытного сопляка поставил… — Он поднялся на ноги, и открыто посмотрел генералу в глаза. — А у вас, Иван Сергеевич, рука оказывается тяжелая… Да и удар правильно поставлен…
— Я не всю жизнь в кабинетах просидел!.. — Бросил генерал, потирая ушибленный кулак. — Доводилось и мне по горам побегать…
И полковник Тесленко понял, что генерал уже «спустил пар», и больше вспышек ярости ожидать не приходится…
А генерал тем временем прошелся по кабинету, продолжая растирать кулак, и уселся в кресло около окна:
— Значит так, Николай… Этого Барана сюда, в Москву! Первым же рейсом! — Проговорил генерал устало.
— Баранов его фамилия, товарищ генерал…
— Я и говорю — Баран!.. Он технарь, говоришь?
— Очень хороший технарь, Иван Сергеевич! Талантливый!.. — Ответил полковник. — Из любого говна такую пулю слепить может, что любо-дорого!.. Я потому его в эту группу и включил… А вообще, если честно, я его прочил в начальники Технического отдела после этой операции — наш-то подполковник Диденко уже давно на пенсию просится…
Генерал как-то странно посмотрел на Тесленко:
— Старый, говоришь, наш «главный технарь»?
— Ему 57 лет уже, Иван Сергеевич… А должность-то подполковничья… Так что у нашего «Старшего технаря» перспектив никаких — без Академии, да и возраст уже… Вот и просит найти ему замену…
Генерал хитро прищурился:
— Подполковничья должность, говоришь?.. — Он посмотрел в окно, и хмыкнул, словно придумал какую-то нехорошую шутку. — Значит, сделаем так!.. Баранова снимешь с группы и в Москву! На должность вместо Диденко!.. А подполковника на почетную пенсию…
— А как же?.. — Опешил Тесленко.
— А что, Николай? — Улыбнулся генерал странной улыбкой. — Лейтенант, по вине старшего группы, попал под пресс специалиста не своего уровня, но не сломался в пиковой ситуации, а даже наоборот — протащил дезинформацию, и ввел фигуранта в заблуждение! Теперь Игнатьев расслабится, зная, что он случайный человек в этой разработке!.. В общем… Этот Баранов у нас еще и героем оказался!..
— А?..
— И пойдет наш герой за свой подвиг на повышение по службе — будет служить на подполковничьей должности! «Вечным капитаном»… Ну, по крайней мере, пока я буду начальником Управления…
Полковник Тесленко смотрел на генерала совершенно ошалелым взглядом, а тот продолжал свою иезуитскую экзекуцию:
— А вот майора твоего, который в Марселе старший группы — наказать!.. За недальновидность и непредусмотрительность! — Генерал уже откровенно улыбался. — Объявить неполное служебное соответствие и тоже в Москву! А потом и дальше… Куда-нибудь на один из наших курортов! Скажем, в Мурманск или Нижний Тагил…
— А группа?
— А что группа? — Прищурился генерал Гришин.
— Кто там останется старшим, товарищ генерал? Правда, капитан Кузнецов уже вполне вырос до «старшего», но… Да и… Без технаря…
— А ты на что, Николай?
— Не понял?
— А ты, бля, включай мозг и начинай понимать, полковник! — Рявкнул генерал так, что Тесленко непроизвольно вытянулся по стойке «Смирно!». — Ты что думаешь, что один раз по морде схлопотал и все, прощен?!! Нет, дорогой мой заместитель! То, что там, в Марселе оперативники обосрались, как детсадовцы, твоя прямая вина — не умеешь подбирать кадры для серьезной работы!
Генерал встал и подошел к Тесленко вплотную:
— А раз не умеешь работать головой, Коля, то будешь работать руками и ногами!.. — Спокойный тон генерала не мог ввести в заблуждение полковника, ибо тот видел море злости, которое плескалось в генеральских глазах. — Сутки тебе, полковник! Найти толкового технаря, собрать дополнительную группу из опытных оперативников, человек пять-шесть, передать дела моему второму заместителю, и вылететь в Марсель! Все ясно?
— Так точно, товарищ генерал-майор! — Гаркнул Тесленко.
— Ну, вот и хорошо, что ясно!.. — И генерал опять вернулся на свое место за столом. — Пора тебе немного развеяться от кабинетной работы, Коля, и попахать «на земле», а то совсем уже в Москве завонялся!.. А заодно и подтереть за своими подчиненными все то говно, которое они напороли!
— Разрешите идти, товарищ генерал! — Гаркнул Тесленко еще раз.
— Через сутки ты должен мне доложить о том, что уже находишься в Марселе с усиленной группой! — Проговорил Гришин жестко, и углубился в прочтение каких-то бумаг. — Все! Свободен!..
***9 июня 2008 г.
Франция. Марсель… Квартира Жака Рано…
Гости…
…Этого долгий день приближался к полуночи, заканчиваясь наконец, а бывший лейтенант-легионер Жак Рано все сидел за резным журнальным столиком в своей, маленькой, но такой уютной квартирке, и напряженно думал, рассматривая тех несколько фотографий, которые он добыл сегодня у лейтенанта ФСБ Баранова…
Здесь, в этой крохотной квартирке-студии, Жак, как и в своем ресторане, тоже все устроил так, словно это была бедуинская палатка: столик на низких ножках, не очень широких топчан с множеством разноцветных подушек, тяжелые шторы на единственном окне, которые даже днем пропускали внутрь скупые косые лучики света, желтые бра на стенах, и множество свечей во всевозможных местах… На стене над топчаном висел огромный, во всю стену цветастый арабский ковер из верблюжьей шерсти, а на нем… Целая коллекция холодного оружия — арабские сабли, кривые ятаганы, ножи, метательные топорики…
Из этого, «восточного колорита» выбивались только современный плоский телевизор на противоположной стене, да современный музыкальный центр, из которого лилась неспешной рекой негромкая, немного заунывная арабская музыка…
Это была самая настоящая берлога Туарега… … — Что же это такое? — Он уже давно привык разговаривать сам с собой вслух, когда поговорить было не с кем — так его мысли формировались более четко. — То, что этот лейтенант-мальчишка соврал — даже дураку понятно! Не стали бы спецслужбы другого государства тратить время целой группы на случайного человека, в ожидании истинного «объекта»! Никогда не стали бы — это просто глупо!..
Лейтенант-пенсионер встал и подошел к мини-бару, который разделял его жилище на «палатку» и небольшую кухню, налил себе сок из большого хрустального кувшина, и вернулся на свой любимый топчан:
— Нет… С этим делом надо бы как-то разобраться… Да еще этот человек… Сергей Кабанов… Странное имя… Хотя у русских все имена немного странные… — Жак отпил из бокала глоток. — Что он там говорил? Требовал вернуть ему какой-то пакет… Какой пакет?!
Жак задумчиво посмотрел на выключенный телевизор, взял пульт и выключил музыкальный центр — негромкая, но музыка, почему-то, мешала ему сосредоточится. Сегодня Жаку была нужна абсолютная тишина.
— Скорее всего он и в самом деле ошибся… Хотя… В его словах было столько ненависти и злобы… И он был абсолютно уверен в том, что я тот, кого он называл Александром…
Отставной лейтенант хотел было развить эту мысль, но…
В этот момент мелодично пропел звонок входной двери…
