Ананьев только улыбнулся грустно:
— А че ж не сразу адмиральские погоны и должность? Или кишка не позволяет, Гришин?
— Адмиральские погоны еще заслужить надо, Ананьев! Хотя… Если бы не твой дурной характер, то ты бы уже наверняка давным-давно не то что «контр», а «вице-адмиралом» был бы! — Ответил Гришин совершенно серьезно. — Но… Пообещай я тебе адмиральское звание, ты бы меня тут же послал бы!
— Конечно, послал бы! Даже не сомневайся!
— И правильно сделал бы, водолаз! Потому, что это вот так сразу — не реально!.. Я же тебе предлагаю то, что действительно могу сделать!
— Понятно… — Усмехнулся Дед.
— И третье!.. — Продолжил генерал Гришин. — Бывший «каплей» Ечин, за которого ты только что так переживал, получит аналогичную возможность вернуться на Флот, но в звании «капитан второго ранга», с учетом всего вышеперечисленно для тебя, Анатолий… Будем считать, что я таким образом перед вам двумя извиняюсь за то, что сделал тогда сгоряча и из обиды…
Ананьев закурил, и посмотрел с презрением на сигарету:
— Вот видишь, генерал… Никогда не курил — для водолаза это просто смерть… А как с дочкой случилось… А потом, когда про то, насколько Дашенька больна узнал… Закурил на старости лет… Мать ее эту заразу!!! — Он с ненавистью бросил сигарету на землю и раздавил ее каблуком, а потом посмотрел в глаза Гришина. — Все что ты мне тут сейчас наплел, «супер», красиво, но половина из этого всего — брехня!
Генерал хотел, было, что-то возразить, но Ананьев поднял ладонь, пресекая всякие возражения:
— Ну, хотя бы то, что меня, в моих почти 60 лет от роду, на службе восстановишь! Командование Флота на это никогда не пойдет — был Дед, да весь вышел… Мне бы, хотя бы пенсию мою, с учетом боевых и наградных, да по выслуге лет дали, и на том спасибо — иной «кабинетный» генерал, типа тебя, позавидует…
— Я обещаю только то, что могу, Анатолий…
— А вот ради внучки, и ради того, что ты пообещал сделать для Катрана. — Дед опять потянул сигарету из пачки. — Выслушаю я тебя, генерал… Хрен с тобой!.. Только это еще не значит, что я уже на все согласен!
Гришин только улыбнулся в ответ:
— И на том спасибо, «кап-три»…
— Так что у тебя за дело ко мне такое срочное, генерал?
— Тот парень… Друг твоего Катрана по Легиону…
Ананьев непонимающе уставился на Гришина:
— Он-то тебе на кой ляд сдался? — Удивился Гришин. — Парень, как я понял, о себе вообще ни хрена не помнит! Да и вообще! Он бедуин! Кочевник!
— Вот в том-то и дело, Анатолий!.. — Генерал поерзал на скамейке, словно пытался под пытливым взглядом многоопытного отставного подводного диверсанта выгадать несколько секунд, но сообразив, что из этого ничего не получится, заговорил. — В том-то все и дело, Анатолий Иваныч, что он не бедуин…
И только сейчас генерал раскрыл папочку и стал вынимать из нее фотографии и копии каких-то документов:
— Вот, смотри!.. — Он по одному отдавал документы в руки Деда. — Этот парень, которого, включая и его самого, все считают арабом-бедуином, на самом деле наш, русский… Александр Игнатьев… Лейтенант фельдъегерской службы, который пропал без вести в конце августа 98-го года… После теракта на пассажирском судне в Красном море…
В глазах Ананьева мелькнула искра понимания:
— Так это что же получается, генерал? Так это мы тогда…
— Именно! — Подтвердил генерал. — Ты со своим Катраном тогда доставали для меня именно его спецпортфель с диппочтой…
— Ни хрена себе завернулось!!! — Проговорил пораженный таким известием Ананьев и потянулся за очередной сигаретой. — А Володька-то ни сном, ни духом об этом не знает!
— Вот ты, Анатолий, и сделаешь так, чтобы узнал! И не он один, а и сам Игнатьев! — Проговорил запальчиво Гришин. — Ведь он же хочет узнать, кто он такой на самом деле? Хочет! Вот ты ему и расскажешь!..
Ананьев подозрительно посмотрел в лицо генерала:
— А тебе-то это на хрена нужно? Что-то ты опять не договариваешь, «супер»! — И свел брови на переносице. — Опять в свои поганые игры поиграть со мной захотел?
— Нет! Теперь все будет начистоту! — Ответил генерал. — Просто… Это дело и в самом деле государственной важности и строгой секретности… Но я тебе, Дед, расскажу! Под свою личную ответственность!.. Знаю, что болтать лишнего языком не будешь — не обучен! Потому, что сам полжизни по грифом «совсекретно» прожил…
— Это уж точно…
— Так вот… Та командировка у лейтенанта Игнатьева была не совсем обычной…
— В каком смысле?
Генерал сделал небольшую паузу, словно собирался с духом:
— Он вез не только спецпортфель, Анатолий… У него было и еще одно задание, но уже по линии ФСБ… Он вез еще и некий пакет, который должен был передать нашему человеку в Марса Аллам из рук в руки. — И тут же, предваряя вопрос Ананьева, торопливо проговорил. — Что в пакете, сам понимаешь, сказать не могу — гостайна…
Ананьев только улыбнулся устало:
— Так это ты, поэтому тогда, десять лет назад, так волновался, чтобы тот портфельчик, что Катран со дна приволок, никто случайно раньше тебя не открыл?
— Служба, Анатолий Иваныч… Сам понимаешь… — Так же устало ответил генерал. — Мне бы голову снесли, если бы этот пакет не в те руки попал…
— Да уж, понятное дело… Ну и что?
Генерал посмотрел на пачку сигарет, торчавшую а кармане рубашки у Ананьева:
— Дай-ка ты и мне сигарету, что ли…
Он закурил, глубоко затянулся, и:
— А то, Дед, что пакет этот так и небыл найден!.. — Проговорил, наконец, Гришин. — И вот только теперь, когда нашелся Игнатьев, и появилась надежда, что его можно вернуть…
Ананьев прищурился, отбросил в сторону окурок, и задумался на несколько секунд:
— А ведь здесь ты мне не соврал, генерал… Володька говорил, что к его другу привязались какие-то странные люди, с требованием вернуть какой-то пакет… И что следят за ним и «фээсбэшники», и какие-то другие, по замашкам очень сильно похожие на наших бандюков…
Гришин улыбнулся в ответ:
— Первые — мои люди… Вторые — действительно бандюки… И я даже могу назвать тебе имя их пахана…
— Ладно… Мне этого знать ни к чему! Мне даже не интересно, каким боком в этом деле наши бандюки замешаны!.. — Отмахнулся Ананьев. — Но то, что ты мне и в этом не соврал…
Гришин посмотрел вдоль аллеи, обернулся на девушку в коротенькой юбочке, проходившей мимо, и проговорил:
— Я хочу, чтобы ты понял, наконец, Анатолий Иваныч, что сейчас я играю открыто! — Гришин закрыл папочку и спрятал ее в портфель. — Мне нет никакого смысла тебе врать, потому что знаю — уличишь и тут же пошлешь меня куда подальше! А без тебя в этом деле мне не справится!
— Так чего же ты, в конце концов, от меня хочешь, Иван?
— Ну вот! — Улыбнулся генерал. — Ты наконец-то назвал меня по имени… Поверил?
— Пока что не увидел повода сомневаться в твоих словах… Но поверил ли… Этого я еще и сам не знаю!
— Тогда слушай дальше!.. — Теперь тон генерала несколько изменился, и стало понятно, что он уже ставит задание. — Этот пакет очень важен, «кап три»! Но вы его тогда не нашли! Значит… Знать где он находится, может только Игнатьев!
— Но он же не помнит ни хрена! — Хлопнул ладонью по колену Ананьев. — Видать сильно его тогда при взрыве по башке шибануло, если он не то что имени своего не помнит, а даже родной язык забыл! Как же он расскажет, где этот твой пакет!
— А вот ты ему и расскажешь кто он такой есть… Расскажешь историю со спецпортфелем и пакетом… Расскажешь, что у него была жена и есть сын… И что его жена вышла теперь вышла замуж за его лучшего друга, и уже успела родить второго сына… Глядишь, от таких новостей его амнезия и пройдет!.. — И тут Гришин строго, как непосредственный начальник посмотрел на Ананьева. — Промолчишь, Анатолий Иваныч, ты только о том, что все это рассказал тебе я…
И тут Ананьев заулыбался:
— Хочешь сказать, что вербанул меня, Иван? Был «кап три» Ананьев, а стал шпион Пупкин? Засланный казачок?
— Не шпион, Толя, а разведчик! А сия ипостась для тебя, подводного диверсанта, совсем не нова!
— И что должно случиться, в конце концов?
— Этот пакет должен вернуться в Россию, Дед!
— Неужели это до сих пор так важно?
— Настолько, что о том, что в этом пакете не знает даже мой первый заместитель, полковник Тесленко, твой боевой товарищ!..
Ананьев посмотрел по сторонам, словно искал кого-то, и проговорил задумчиво:
— А Николай все-таки сволочь!.. Мог бы и рассказать, кто у него начальник!
— Он на это не имеет права, Дед… — Улыбнулся в ответ генерал. — Ты же догадываешься, наверное, о наших правилах, Анатолий…
Дед посмотрел на снующих мимо них прохожих, и проговорил с усталостью в голосе:
— Ну и что теперь, генерал? Мои действия?
