— Это русские, Огюст… Это я знаю точно! Но мне хочется понять, что они от меня хотели! — Отставной лейтенант уже вышел из подъезда дома, осторожно огляделся, и, хоронясь в тени деревьев, пошел вдоль по улице. — Мне нужно знать кто они, комиссар!
В телефоне повисла долгая пауза, но Жак знал, что его друг, в конце концов, ему не откажет. Так и получилось:
— Хорошо, лейтенант! Я тебе перезвоню, когда что-то будет известно!
— Спасибо, дружище! — Улыбнулся отставной лейтенант впервые за сегодняшний день. — С меня бутылка бордо!..
— Ладно! Разберемся…
***10 июня 2008 г.
Франция. Марсель…
Друзья-однополчане…
…Примерно около 4 часов ночи, на другом конце Марселя, в одной из квартир раздался входной звонок…
Ее обитатель проснулся сразу же, и тут же вскочил с постели по старой, давно заложенной в его мозг привычке…
Он огляделся в темноте, посмотрел на светящиеся цифры часов и проговорил тихо:
— Это что еще за тревога в четыре утра?
Он прошлепал босыми ногами к входной двери, и спросил негромко, не открывая замка:
— Кто там?
— Катран! Это я, Туарег… Впустишь?
В ту же секунду щелкнули замки и дверь распахнулась…
Ален Труа внимательно оглядел своего друга с ног до головы, и спросил:
— Ты что под поезд попал, лейтенант?
— Почти… Войти-то можно? Или ты не один и я не вовремя?
— Входи, конечно! — Опомнился Катран. — Проходи, располагайся… Выпьешь что-нибудь?
В ответ Жак только усмехнулся устало:
— Да уж не помешало бы…
Прошло немного времени, друзья успели пригубить по несколько глотков вина, и Катран спросил:
— Ну? Расскажешь, наконец, что с тобой произошло?
В ответ Жак Рано глубоко вздохнул, и заговорил…
Через пятнадцать минут диалога, Катран уже знал все подробности событий, прошедшего дня…
И в этот момент в кармане Туарега зазвонил телефон…
— Слушаю!
— Жак! Это Огюст!
— Что-то удалось выяснить, дружище? — Напрягся отставной лейтенант.
— Не много… Эти пятеро действительно русские… У них были обнаружены удостоверения некоего русского частного охранного агентства, находящегося в Москве… Кстати один из них — руководитель этого агентства…
— Я даже догадываюсь кто именно… — Проговорил Жак Рано.
— Пока это все… Но я буду подавать запрос в Интерпол… Что-то мне эти совершенно бандитские рожи совершенно не нравятся!
— Ну, это уже твое личное дело, и твоя работа Огюст! Спасибо тебе!..
— Да не за что, Жак!.. Ну, все! До связи!
И в трубке пошли частые гудки отбоя…
— Ну что?
— Я почему-то именно так и думал, Володя… — Проговорил Туарег задумчиво. — Эти мои ночные гости совершенно не похожи не тех, которые паслись у ресторана… Эти — явный криминал! И опять русские!..
— А это значит, Жак, что ты, сам того не ведая, или не помня, завязан в какой-то темной истории, в которой заинтересованы и ФСБ и бандиты…
— И что теперь делать? Я же в самом деле ничего не помню, Володя! А тут опять вопросы про какой-то пакет!.. Ничего не понимаю!..
— Ну, что… Раз все это идет из России, то я попробую тебе помочь, Жак… Еще не знаю, что из этого получится, но попробовать стоит!..
В ответ Жак только вздохнул:
— А что ты можешь, Володя? Ты уехал из России девять лет назад! Там наверняка уже все изменилось!..
За окном уже рассвело, но друзья этого не замечали, они напряженно думали над тем, что же можно предпринять в такой ситуации, когда…
Катран махнул залпом стакан вина, поднялся, прихватив с собой принесенные Жаком фотографии, и направился в дальний угол комнаты, где на письменном столе стоял современный новенький компьютер:
— А я, кажется, придумал!
Он включил сканер, отсканировал и перенес снимки в компьютер, и только после этого сказал:
— Есть у меня учитель, Жак… В России он живет… Ананьев Анатолий Иванович… «Дед»… Вот где настоящий профессионал спецназа!
— Старый?
— Ему что-то около шестидесяти уже…
— Небось, старая развалина в эти-то годы?
Катран как-то странно посмотрел на своего друга, и проговорил с запалом:
— Да ты бы видел его, Жак! Он крепкий, как столетний дуб! Да и с виду ему больше пятидесяти не дашь никогда! Словно заспиртовали моего Деда в тот день, когда нас вместе с Флота выбросили — ничуть не изменился, все такой же крепкий и резкий вояка!..
— Ты ездил к нему, Ален?
— Месяц назад в последний раз…
— А почему там не остался? Ведь я же знаю, что ты тоскуешь по России…
Катран посмотрел в глаза своего друга и проговорил грустно:
— Тоскую, Жак… Только… Видимо разные у меня с моей Родиной судьбы… Ведь девять лет уже прошло! Даже немного больше… — Катран закурил легкую сигарету, и пустил к потолку струйку дыма. — Там теперь уже все изменилось… Да и… Странно, но для Франции я — настоящий герой, «почетный пенсионер», а для России — бывший офицер, с позором уволенный с Флота не только без пенсии, но даже без права ношения формы… Так что…
— Круто с вами обошлись…
— Так уж получилось, Жак… И потом… Привык я уже здесь как-то… А там придется все начинать с самого нуля… Мне же уже вот-вот сорок исполнится… Поздно начинать…
— Ну, а твой учитель?
— Дед?
— Ну, да, Дед.
— А что… Он мне как отец… Я ему все это время помогал, и продолжаю помогать!.. — Улыбнулся, наконец, Катран, на одну секунду, и опять погрустнел лицом. — Мне же столько денег, сколько я от Легиона получал, и не нужно было никогда… А Дед сейчас в Москву из Калининграда переехал… У него же дочка была от первого и единственного брака… Альпинистка… Разбилась она в горах… Теперь у Деда на руках внучка осталась, Дашенька… Ей всего-то семь лет, и она очень больна, Жак… Лейкемия… Вот мы ее как-то и пытаемся лечить вдвоем… Хотя… Денег на толковое лечение не хватает… В общем… Жаль его!..
Туарег как-то странно улыбнулся… Грустная это была улыбка, вымученная какая-то…
А потом спросил:
— Ну и чем же этот несчастный пенсионер сможет мне помочь?
— Ну, да… Пенсионер он еще тот… — Странно улыбнулся Катран. — А в его пенсионном возрасте для нас может быть польза, лейтенант Рано — он очень долго служил, и знает очень многих людей, таких же пенсионеров из разных ведомств и спецслужб!.. А кое-кто еще и не пенсионер, думаю… И в ФСБ у него тоже, насколько я помню, есть боевые друзья…
И эти слова Катрана заметно приободрили Жака.
Он даже встал с дивана и подошел к другу, который уже сидел за компьютерным столиком:
— Думаешь, сумеет твой Дед что-то раскопать?
— Уверен! — Проговорил с азартом в голосе Катран, и защелкал кнопками клавиатуры. — А вот он, кстати говоря, прямо сейчас в сети! Видать не спится старому… На ловца, как говорится, и зверь бежит!..
***11 июня 2008 г.
Москва…
Старые друзья…
…Они встретились на одном из московских бульваров в самый разгар дня… Два старых боевых товарища…
— Анатолий Иваныч! — Мужчина, пришедший на встречу, был искренне рад этой встрече. — Сколько лет, сколько зим?
— Ну, здравствуй-здравствуй, Николай! Ох, и давненько же я тебя не видел!
Они крепко обнялись, похлопывая друг друга по спине.
— Ну что? Стал уже забывать Деда?
— Да вас разве забудешь, товарищ капитан второго ранга! Или первого? — Улыбнулся с хитрецой мужчина. — А может вы контр-адмиралом на пенсию уходили? А, Анатолий Иваныч?
Ананьев улыбнулся как-то странно в ответ:
— Не получилось, Коля… «Кап-три» я… Да и не пенсионер… Выбросили меня с Флота благодаря одной гниде, как кота помойного… Десять лет уже прошло.
— Как же это так, Дед? — Не поверил его собеседник.
— Да вот так, Коля… Всяко случается… — И тут он вскинул голову. — Ну, а сам-то как, старлей Тесленко? Небось, уже в полковниках ходишь? В вашей Конторе в званиях быстро растут! Особенно если такой, как ты, боевой офицер, орденоносный…
— Так точно, Анатолий Иванович! — Улыбнулся собеседник Деда. — Уже полковник… Замначальника Управления…
— Вот как? Вот ты-то мне, наверное, и нужен, Николай! — Проговорил Ананьев, обрадовавшись. — Помощь мне нужна, Коля! Вернее не мне, а моим друзьям… И, думаю, очень срочная…
Лицо полковника стало серьезным буквально в одну секунду.
Он посмотрел на свободную деревянную скамеечку в тени деревьев, пи махнул в ее сторону рукой:
— Давайте-ка присядем, Анатолий Иванович, и вы мне все расскажете!
— А время-то у тебя есть, Николай?
Тесленко взглянул на циферблат часов на запястье, и проговорил:
— Времени у нас, сами знаете, никогда нет… Но для вас… По крайней мере два часа — точно!
— Ну, мне столько и не нужно! — Проговорил Ананьев. — А дело, Николай вот в чем!.. …Прошло минут двадцать с того момента, как эти двое мужчин уселись на скамейку, и бывший капитан третьего ранга Ананьев начал свой рассказ…
