— Уважаемая Анна Николаевна, мы позволили вам присутствовать на этом собрании. Будьте добры вести себя подобающим образом.
— Но я хочу сказать…
— Это собрание акционеров, — напомнил Матвей.
— Я хочу сказать, что Павел Андреевич ничего не скрывал.
— Да? А что вы скажете о дополнительном договоре на финансирование точек быстрого питания, который вы заключили в Англии? — вмешался Матвей. — Когда Нестеров отправлялся на переговоры с Борн, он не поставил акционеров в известность о том, что будет получать добавочные инвестиции. Я узнал об этом недавно и был неприятно удивлен, — повернулся он к Попову.
Акционеры загудели. Эта информация была для них неожиданной.
— Но заключение этого договора и не было предусмотрено изначально, — сказала Анна. — Это предложение внесла Борн уже во время заседания. И инвестиции по нему еще не начали поступать.
— Вы можете показать нам этот договор? — спросил Попов.
— Конечно. То есть нет. Сейчас нет. Вчера во время обыска все документы были изъяты. Даже компьютер.
— Понятно. — Матвей усмехнулся.
— Вы получите этот договор, как только закончится проверка.
— На тот момент это не будет иметь значения, — сказал Попов. — Ни я, ни кто-либо из достойных людей, сидящих здесь, не желают, чтобы фирмой, в которую они вложили деньги, управлял человек, которому нельзя доверять. А как мы сейчас убедились, Нестерову доверять нельзя.
— Но Павел Андреевич…
Анну перебил Матвей:
— У вас, кажется, не только служебные отношения с Павлом Андреевичем, — ухмыляясь, сказал он, — не так ли? Вы имеете все основания его защищать.
Кто-то из акционеров хмыкнул. Анна покраснела.
— Если у вас все, мы продолжим совещание, — сказал, улыбаясь, Попов.
Анна села. Леонид наклонился к ней.
— Анна Николаевна, сейчас лучше ничего не предпринимать, — прошептал он. Анна кивнула.
— Итак, господа, продолжим? — спросил Попов.
— Безусловно, — сказал кто-то из акционеров. — И лучше без шекспировских трагедий.
— Согласен. Перейдем прямо к делу. Я выдвигаю Матвея Головина.
Матвей кивнул присутствующим. Попов продолжил:
— С его резюме вы могли ознакомиться ранее и убедиться, что он прекрасная кандидатура на это место. Два образования. Экономическое, полученное в одном из престижных колледжей Англии, второе — в России. Факультет управления. В данный момент Матвей Ильич работает, как вы знаете, в строительной компании «Наш дом», то есть имеет опыт, необходимый для работы в этом бизнесе. Конечно, Матвей Ильич молод, и это может вызывать опасения, но я считаю, что его молодость не может стать препятствием для успешной работы. У меня нет сомнений, что он вполне оцравдает наше доверие. Помимо всего изложенного, вы имели возможность просмотреть, на мой взгляд, очень перспективные предло-жения по улучшению деятельности нашей компании и увеличению прибыли, также составленные Матвеем Головиным. Кто будет высказываться?
— Попробую я, — подал голос Евгений Дубов, государственный чиновник, руководитель одного из подразделений в Министерстве строительства. — У меня лично кандидатура Головина сомнений не вызывает, хотя раньше, признаюсь, я не мог подумать о том, чтобы Матвей Ильич имел какие-либо амбиции. Но, как говорят, в тихом омуте черти водятся. Я буду голосовать «за». Как говорится, молодым везде у нас дорога.
— Есть у кого-то вопросы, возражения? — спросил Попов.
Акционеры ответили, что нет. После слов Дубова возражений быть и не могло. Анна хотела снова встать, но Леонид удержал ее за руку.
— Все ли правильно с юридической стороны? — обратился к нему Попов.
— Все верно, — подтвердил Леонид.
— Тогда голосуем.
Пять акционеров подняли руки, и теперь Матвей мог сообщить свои друзьям о том, что стал президентом.
Леонид не смог выбить разрешения для Анны навестить Павла, но пообещал, что завтра его отпустят. И единственным желанием Анны, когда она ложилась в постель, было желание, чтобы быстрее наступило завтра.
В квартире Алины громко играла музыка. На столе стояло несколько бутылок шампанского, конфеты, фрукты.
Матвей, обнимая за талию хохочущую белокурую девицу, заплетающимся языком уже в который раз хвастливо докладывал о своем триумфе.
— И я ей как залепил про то, что они с Нестеровым — ха-ха! Она вся пятнами покрылась. Им всем понравилось. Детка, — он посмотрел на блондинку, — я президент! А ты моя Моника.
— Моника брюнетка, — захихикала девушка.
— Да какая разница? Ты рада, что я президент?
— Конечно. — Девушка звучно поцеловала Матвея.
— Вот так! — сказал он. — Я им теперь покажу. Они у меня… Что захочу, то и сделаю!
Олег смотрел на Матвея, едва сдерживая себя от ярости. Он думал только о том, как бы глупость этого придурка не испортила так удачно осуществляемое дело. Возможно, что лучше было бы заключить сделку с кем-нибудь другим, но тогда существовала опасность, что он не сможет все держать под контролем. А это именно то, что ему было нужно. Быть невидимым, но реальным владельцем «Грависа». Но ничего. Пусть он рискует, зато пройдет немного времени, и все деньги компании будут в его руках. Тогда он уедет за границу и начнет все заново. Откроет свою фирму и будет ее единственным владельцем. Олег улыбнулся в предвкушении будущих побед.
— О чем ты думаешь? — спросила Алина.
— О тебе, — не задумываясь, ответил Олег. — Думаю, когда они наконец-то уйдут и мы сможем остаться одни.
Алина опустила глаза.
— Слушай, Олег! — воскликнул Матвей. — А давай в какой-нибудь клуб рванем? Оторвемся по полной программе.
— Никакого клуба, — строго сказал Олег. — А то новоиспеченный президент в первый же день залетит в вытрезвитель, и ему объявят импичмент.
— Ой, ой, ой, какие мы строгие, — начал кривляться Матвей. — Ну и ладно. Мы тогда пойдем с девочкой ко мне. Повеселимся, да, Моника?
Матвей и его подруга встали с кресла, и Матвей, сделав шаг, тут же рухнул на пол, увлекая за собой девушку. Они барахтались на полу и хохотали.
— Так, — вздохнул Олег. — Ты никуда сегодня не пойдешь. Остаешься здесь.
Алина с неодобрением посмотрела на Олега, но не стала возражать.
— А ты, дорогуша, отправляйся домой, — обратился он к блондинке.
— Пусть она тоже останется, — закапризничал Матвей.
— Она пойдет домой.
— Я хочу, чтобы она осталась!
— А я сказал, она пойдет домой! — рявкнул Олег.
— Понял, — смиренно сказал Матвей. — Детка, ты слышала? Дядька сказал: домой.
— Уже поздно, — начала ныть детка. — Я боюсь.
