— Не беспокойтесь. Это не мафия, — сказала Анна.
— Вы знаете об этом, да?
— Да, знаю. Не беспокойтесь, ничего серьезного. Спасибо, что предупредили.
Виктор Васильевич пожал плечами:
— Ну ладно. Тогда я пойду. — Он закрыл дверь.
Анна заставила себя собраться. Она сжала руки в кулаки, так что ногти впились в ладони. Глубоко вздохнула. Это вывело ее из состояния транса. Она взяла записную книжку и разыскала номер Бровкина.
Меньше чем через час Анна и Леонид Бровкин сидели в комнате для посетителей в ожидании Павла. Она теребила уголок белой блузки, беспокойно поглядывая то на входную дверь, то на молодого адвоката, перелистывающего страницы свежих «Известий».
Леонид Бровкин, светловолосый парень в круглых очках с тонкой металлической оправой, стал носить гордое звание адвокат не так давно. Прошло полтора года с тех пор, как он закончил юридический институт с красным дипломом. Павел познакомился с ним на одной из конных прогулок в чудесном березовом лесу, и ему сразу пришелся по душе этот забавный и одновременно очень серьезный молодой человек. По всем внешним признакам Леонид был студентом-отличником, занудой и педантом. Поведением и жестикуляцией, однако, он напоминал школьника-хулигана, а в беседе был находчив, умен и вежлив. Эти не сочетаемые на первый взгляд качества привлекали к нему самых разных людей. Павлу тоже понравилась непринужденная беседа, завязавшаяся с этим парнем. А когда он узнал о том, что тот получил юридическое образование, то сразу попросил у него совет для решения одного щекотливого вопроса. И Леонид так обстоятельно разложил все по полочкам, что Павел тут же предложил ему сразу две должности: юриста фирмы и своего личного адвоката. Впрочем, он не думал, что этот парнишка понадобится ему когда-либо в его второй ипостаси. Однако понадобился. И даже быстрее, чем Павел мог предположить.
Анна подскочила с места, когда в комнату вошел Павел, держа руки за спиной. На нем не было галстука и пиджака. Рубашка помята. В ботинках без шнурков. За Павлом следовал длинный крепкий парень в синем костюме.
— Паша!
Анна хотела броситься к Павлу на шею, но жесткий взгляд охранника остановил ее порыв, и Анна остановилась.
— Анюта, что ты здесь делаешь?
— С тобой все в порядке? — спросила Анна, проигнорировав вопрос Павла.
— Да. Все хорошо. Не волнуйся.
— У вас двадцать минут, — сказал охранник. Немного помедлив, он вышел из комнаты.
— Здравствуйте, Павел Андреевич, — поприветствовал Бровкин, тоже встав с места.
— Здравствуй, Леонид. Давайте сядем.
Все трое опустились за стол. Анна взяла Павла за руку.
— Паша, что случилось? Почему ты здесь? Тебя арестовали? — Голос ее дрожал, как порванные струны виолончели.
— Какое вам предъявили обвинение? — деловито спросил Леонид, сразу переходя к делу.
— Все очень расплывчато. Обвиняют в финансовых махинациях, связях с криминальными структурами.
Анна охнула.
— Насколько я знаю, они намереваются проводить обыск в фирме, — продолжил Павел. — Если они не сделали этого еще, то сделают в ближайшее время.
— Значит, они еще не получили ордер на обыск, — сказал Леонид. — Но это дело нескольких часов.
— Мне надо быть на фирме, — сказала Анна. — Я должна при этом присутствовать.
— Аня, я прошу тебя, пожалуйста, ни во что не вмешивайся. — Павел сжал Анне руку. — Это скоро закончится.
— Тебя выпустят?
— Конечно, выпустят. Куда они денутся? А Леня постарается, чтобы это произошло как можно быстрее.
— Я немедленно подам апелляцию, — подтвердил Леонид. — Кроме того, без предъявления конкретного обвинения они не могут держать вас здесь более сорока восьми часов.
— Паша, что мне делать? Чем я могу тебе помочь? — вопрошала Анна, стискивая руку Павла все сильнее.
— Анюта, не лезь в это дело. Если тебя будут о чем-либо спрашивать, говори, что ничего не знаешь. Ты просто секретарь. Ты отвечала на звонки и подавала кофе. Все. Договорились?
— Паша, тебя тут кормят? — вместо ответа спросила Анна.
Павел улыбнулся. Нежно погладил кисть женщины.
— Что бы я делал без тебя.
Дверь открылась, и высокий охранник вошел в комнату.
— Все, — сказал он. — Время вышло. Вставайте, Нестеров.
Павел подчинился. Анна торопливо обняла его.
— Анечка, ты не беспокойся. Все будет хорошо. Скоро увидимся, — сказал Павел и вышел, уводя за собой охранника. Анна обессилено опустилась на стул.
Глава 40
Тонкая струйка дыма от сигареты, которую Олег держал, зажав большим и указательным пальцами, медленно поднималась к потолку. Он сидел в кресле, положив ноги на журнальный столик, и разговаривал по телефону. Губы расплывались в улыбке.
— Да, я понял, — сказал он невидимому собеседнику. — Нет, здесь даже и вопросов быть не может, все пройдет как по маслу, я тебя уверяю. Да, да, да… Именно… Спасибо тебе. Пока.
Олег бросил трубку и затянулся сигаретой, выпуская дым колечками, что говорило о его прекрасном настроении.
В комнату вошла Алина в коротких джинсовых шортах и белой майке. В руках она держала миску, в которой взбивала крем для пирога. Она села в кресло напротив Олега, продолжая свою работу.
— С кем ты говорил? — спросила она.
— С приятелем. Что у тебя там? — он указал на миску.
— Крем. Буду печь торт.
— Здорово. Дай-ка мне попробовать.
Алина подошла к Олегу, села на подлокотник кресла. Он обмакнул в крем палец, облизнул.
— Вкусно.
Убрав миску из рук девушки, он притянул ее к себе и поцеловал.
Анна сидела на диване в своем офисе, а рядом были Лариса и Галина. Лариса гладила Анну по волосам, словно та была маленькая девочка, и заботливо смотрела в глаза.
— Может быть, тебе воды принести? — предложила она.
— Нет, спасибо.
— Какая сволочь на него настучала? — Галина ударила сжатыми кулаками по коленкам. — Кто?
— Только подумали, что все закончилось, и на тебе! Опять двадцать пять. — Лариса встала с дивана и присела на стол Анны, облокотившись о компьютер.
— Может быть, кто из акционеров? — предположила Галина.
Анна пожала плечами:
— Я не знаю. Может быть. На собрании Головин предложил сменить президента.
— Может, его папочка этим и заправляет? Обиделись, что сынка не сделали вице-президентом?
— Не думаю. Его отец крупный бизнесмен. Политик. Для него наша фирма как песчинка в море. Не станет он такие интриги строить. А если бы хотел этого, то не стал бы ждать столько лет. Нет, это не он.
— Значит, сам сынок.
