class="p1">Что касается Тома Паркера, то он проводил большую часть времени в маневрах, пытаясь заставить RCA поднять ставки любыми способами: либо демонстрируя заинтересованность других компаний, либо пробуя притянуть сюда сделку с «Хилл энд Рэйндж» относительно сборника, которая могла бы повлиять на увеличение стоимости контракта. Ко времени съезда диск–жокеев в Нэшвилле 10 ноября он был достаточно уверен в успехе своей задумки. И хотя все вокруг чувствовали, что что–то витает в воздухе, вряд ли в RCA знали, что Сэм Филлипс не отступился от своей первоначальной цены, и вряд ли Филлипс знал о том, что RCA пока дает меньше. Скорее всего Полковник рассчитывал на то, что RCA увеличит свои вложения в надежде, что эта сделка поможет им проскочить неприятные финансовые подробности.
Глава RCA по специальным проектам Стив Шоулз (его интересовал не только стиль кантри–энд–вестерн, но также и негритянский госпел и ритм–энд–блюз) тоже присутствовал на съезде. Полковник старался проводить как можно больше времени с ним и рекламным директором Энн Фульчино, не самым большим своим поклонником, после того как в прошлом году во Флориде Паркер устроил сцену, в которой отобразил свое видение будущего. Он не пренебрег тем фактом, что и «Кэшбокс», и «Биллборд» выбрали его мальчика как самого многообещающего молодого исполнителя направления кантри и вестерна в диск–жокейских рейтингах; и факт, что оба издания представляли имя Элвиса в списке соискателей на звание «новой звезды этого года» на фестивале «Кантри–энд–вестерн» и что их читатели отдали за него 250 000 голосов.
Что касается самого Элвиса, то он с трудом находил время, чтобы носиться туда и обратно, вылетая из Нэшвилла поздно вечером в пятницу, чтобы побыть несколько часов дома, прежде чем в 10 утра снова лететь в Шривпорт, дабы появиться там на «Хайрайде», а затем лететь обратно в Мемфис на фестиваль «Вестерн Свинг» с участием одних звезд в «Эллис Аудиториум» в воскресенье. Съезд стал для него чем–то вроде смутных обрывков воспоминаний — Полковник, представляющий его многим старым друзьям; Хэнк Сноу, взявший его под свое покровительство; Боб Нил, держащий в узде своих старых друзей и коллег, — каждый из них получал удовольствие и устраивал свои дела. Во всех отелях и на всех вечеринках были девушки, которым надо было представляться (если тебя еще не знали). Представитель «Хилл энд Рэйндж» Грелун Лэндон привез и показал Элвису и Бобу Нилу пробный вариант сборника. Обложка была напечатана в розовых и черных тонах, а сзади была фотография Вернона и Глэдис Пресли, смотревшихся молодо и счастливо. (Рот у Глэдис был приоткрыт, волосы были уложены, и выглядела она хорошенькой как куколка.)
Элвису никогда не приходило в голову, как много друзей у него в бизнесе. Здесь был Бифф Колли и Т. Томми Катрер со своим глубоким грохочущим голосом, только что приехавший из Шривпорта; все местные диск–жокеи и рекламщики были здесь, и все они были внимательны к нему, как будто он… отличался от всех. Сам он не ощущал, что отличается от других, хотя вел себя как ребенок, подтягивающийся на носочках и испытывающий непреодолимое желание оказаться там, куда с трудом достает. Когда он подскочил к главе кантри и вестерн–направления компании RCA Чику Крампэкеру, которого он впервые встретил в Ричмонде, а затем в Меридиане, штат Миссисипи, прошлой весной, он с гордостью объявил: «А я теперь с вами, ребята». А Бадди Бэйну, коринтскому диск–жокею, который принял его в начале этого года и показал ему альбом с фотографиями, сделанными во время его концерта в «Опрае», он с гордостью заявил: «Я верю, что смогу это сделать. Полковник только что продал мой контракт RCA». На что Бадди ответил: «Я тоже верю, что ты сможешь».
Столько людей хотели от него то одного, то другого — он не мог спокойно ждать всего этого. Ему нравилось давать автографы, он был рад поболтать о музыке или о чем–нибудь еще с любым, кто подходил к нему, но он ни с кем не хотел говорить о бизнесе, поскольку ничего не понимал в бизнесе. Для этого здесь были Боб и Полковник. Мэй Борен Экстон, дама из Джексонвилла, которая работала на Полковника во Флориде, пыталась заставить его послушать одну песню почти сразу, как только он вошел в холл. Он сможет получить ее, если запишет свою первую пластинку на RCA. Она так рада, что он заключил такую замечательную сделку. Но у него не было желания сейчас слушать никаких песен, нужно было столько сделать, но Боб в конце концов заставил его подняться с ним и Мэй в комнату. Песня ему очень понравилась. Он сказал: «Мэй, проиграйте ее еще раз». И она проигрывала ее снова и снова. Она отличалась от других песен, что–то похожее на «Hard Luck Blues» Роя Брауна, только эта песня была про отель, где разбиваются сердца, где текут слезы, и портье одет в черное. Он знал всю песню наизусть еще до того, как вышел из комнаты. «Это будет моей следующей записью», — сказал он, кивнув в сторону Боба, и Мэй знала, что он был серьезен и что, пожалуй, теперь можно было оставить его одного.
В воскресенье он играл в «Эллис Аудиториум» в рамках программы, которую в Press–Scimitar назвали редким местным выступлением. Здесь он был ведущим исполнителем, и в афише его имя было над именем Хэнка Томпсона и Карла Смита, а этот новый парень из Джексона, Карл Перкинс, был в самом низу программы. Оба его родителя присутствовали на выступлении, и Полковник обеспечил им хороший прием. И Полковник, и Хэнк Сноу периодически звонили им, чтобы сообщить, что все шло нормально, что новая сделка с RCA вот–вот будет заключена, и они даже пару раз останавливались в Гетуэлле, чтобы навестить их. Глэдис все еще недолюбливала Полковника, и он знал это, но она потихоньку привыкла к его манере работы. Вернон больше помалкивал, но он, похоже, знал, куда ветер дует. На концерте в тот вечер на Элвисе был надет его большой красный костюм, и после того, как он порвал три или четыре струны своей гитары, он схватил инструмент Билла. «Скотти на сцене для того, чтобы поддерживать порядок», — сказал кто–то из зрителей; и после окончания концерта, когда все выступавшие прямо на сцене подписывали автографы, Элвис расхаживал по сцене как тигр в клетке, как будто не мог найти выхода своей энергии.
15 ноября, когда настал срок выплаты первой суммы. Полковник все еще лихорадочно работал над соглашением с RCA. Билл Буллок продолжал до последнего
