будет напрасной тратой денег; кроме того, у них будет ещё одна запись в Нью–Йорке и что просто необходимо выпустить что–нибудь прямо сейчас.
Элвиса тем временем как будто не касались ничьи сомнения. В Мемфисе он появился на родительском вечернем шоу в школе «Хьюмз», равно как и на рождественском шоу мисс Скривенер, организованном в помощь нуждающимся студентам. Он купил себе новую гитару, «Мартин Д-28», и остановился в «Чиске», чтобы объяснить радиослушателям Дьюи, почему так долго отсутствовал. Элвис дал интервью Дьюи, рассказал о новых записях, и Дьюи приходил все в большее и большее возбуждение, говоря о мире, в который входил Элвис, и об открывающемся перед ним будущем.
В мемфисской студии записи все внимание было сосредоточено на двух новых выпусках «Сан» — «Blue Suede Shoes» Карла Перкинса и «Folsom Prison Blues» Джонни Кэша. Элвис рассказал Марион и мистеру Филлипсу все о нэшвиллской записи и о скорой телепередаче у Дорси. Сэм являлся большим поклонником исполнителей свинга и считал песню Томми Дорси «Boogie Woogie» началом начал. Сэм не пытал Элвиса по поводу записи и старался не давить своим мнением, так как считал Стива Шоулза целеустремленным человеком, который не остановится на полпути. Они просидели несколько минут в небольшом студийном офисе, говоря немного, но зная, что дела идут вполне по плану.
Элвис чувствовал себя комфортно с Сэмом и Марион, почти как дома. «Не было такого места, которое он предпочел бы студии, — говорил Сэм, — это правда. Если ты хоть раз поможешь ему, будешь ему другом, и он этого никогда не забудет. Ему всегда было непросто построить настоящие дружеские отношения, и в этом мы с ним были похожи. Хотя у меня очень много друзей, но я не тот человек, который легко сближается с людьми. Элвис был совершенно такой же, прирожденный одиночка».
Стив Шоулз вновь связался с Элвисом где–то 20 января, за неделю до его отъезда в Нью–Йорк. Он предложил шесть песен, включая «Pins and Needles in My Heart», песню Роя Экаффа, которую Шоулз думал переделать. Точная копия письма, конечно же, была отправлена Полковнику, занятому планами на будущее, о которых никто не знал.
Будущее рисовалось Полковнику в красках массовых выступлений, поскольку у него уже был удачный опыт подобных программ с Эдди Арнолдом. Но с Элвисом все было по–другому. «Я думаю, что тут есть огромная разница во времени… Эра Эдди Арнолда и эра Элвиса не имеют ничего общего», — говорил известный комик Минни Перл, который работал с Полковником весь период его деятельности. По словам Перла, Полковник мечтал, чтобы Элвис стал такой же большой звездой, как когда–то был Арнолд, и воплотил бы все его грандиозные задумки и хитроумные продюсерские схемы. Элвис был чистейшим продуктом послевоенной эпохи, товаром, которого так не хватало на полках все расширявшегося рынка развлечений и растущего количества доступных средств. Полковник «спал, ел и дышал Элвисом», так же как в свое время — Арнолдом. Но времена изменились, равно как и личности самих исполнителей: Элвис был вызывающе дерзок, удивительно пластичен, полон страстного желания нравиться; он был тем героем, которого требовала наступившая информационная эпоха.
Телевидение было ключом, открывающим дверь в огромный мир. Полковник понял это сразу. Да, собственно, Боб Нил тоже понимал это и именно поэтому взял Элвиса в Нью–Йорк попробоваться в знаменитой передаче Артура Годфри «Talent Scouts». Какую огромную аудиторию можно заполучить за одно только появление на национальном телевидении! И что значат по сравнению с этим все эти разовые выступления с бесконечными и изнуряющими рекламными кампаниями и переездами из города в город. Здесь не возникало сомнений даже у такого старого шоумена, как Том Паркер. Весь трюк заключался в умении контролировать игру. Здесь был парень, судьба которого могла быть разрушена по тысяче причин: секс, скандалы, шапочные знакомства, потеря веры в свои силы. Нужно было как–то уберечь его от этого. И хитрость состояла в том, чтобы предоставить ему свободу, но при этом определять и контролировать степень допустимой опасности. И в этом Полковник имел множество сильных союзников — тщательно подобранную команду, которая включала Эйба Ластфогеля — главу агентства «Уильям Моррис», — его вторую руку Гарри Кэлчейма, который организовал связь с Дорси; Джина и Джулиана Абербахов из «Хилл энд Рэйндж», которые вместе с Ласфогелем работали еще во времена Эдди Арнолда. У Полковника было множество связей, приобретенных за многие годы работы в RCA, он также оставлял и игроков второго плана, таких, как Билл Рэндл, который с его обширной аудиторией радиослушателей работал на интересы Полковника, зачастую даже не подозревая об этом. Все, что нужно было сделать, так это, вместо того чтобы работать друг против друга, заставить работать всех этих людей на себя; подобрать ключ к команде, где каждый игрок действовал бы в нужном направлении, но только Паркер, их менеджер, точно знал бы позицию и функцию каждого. Это был тонкий трюк, который мог удаться, если бы Элвис выдержал всю эту борьбу, и Полковник не сомневался, что так оно и будет.
За неделю до первого выступления у Дорси Элвис был все еще на очередных гастролях по Техасу. В субботу вечером он рассказывал участникам «Хайрайда» о его скорых выступлениях на телевидении, и все они пожелали ему удачи. Он отправлялся в турне по юго–восточным штатам с фестивалем Jamboree Atractions, где планировались четыре выступления на телевидении в субботних вечерних программах. Мэйлон Хэмфри, его приятель из Шривпорта, подрабатывавший в качестве эстрадного исполнителя во время студенческих каникул, рассказывал: «Как–то Элвис сидел в гримерке Хута и Керли, и Керли спросил: «Элвис, ты собираешься разбогатеть на этом?» — и Элвис, потупив глаза и глубоко вздохнув, ответил: «Да нет. Но знаешь, Керли, мистер Паркер сказал, что там меня увидят сразу очень много людей (он не сказал «Полковник», но сказал «мистер Паркер»), гораздо больше того, что я мог бы ожидать за всю мою жизнь в «Хайрайде». И это давало пищу для размышления остальным.
Элвис улетел в Нью–Йорк в среду, 25 января, вместе с Полковником и во вторник встретился с «верхушкой» RCA. Стив Шоулз представил его Ларри Канате, главе звукозаписывающего отделения, и был готов провалиться от стыда, когда Элвис загудел электронным пищиком, спрятанным у него в руке. Потом Шоулз отвез Элвиса в отдел по рекламе, где тот встретился с Энн Фульчино, привлекательной бостонской девушкой, которая модернизировала рекламную деятельность в RCA. Она просила Шоулза найти ей совершенно нового исполнителя для работы, чтобы она по–настоящему смогла вывести поп на «большую дорогу». «Стив
