пап, если надо, я приду.
- Нет, все хорошо, это не обязательно, - услышав в его голосе нерешительность, отец тут же сдал назад. – Я просто хотел спросить: ты же придешь на Рождество?
Вот черт! Стэн беззвучно врезал себе ладонью по лбу. Рождество! Ебаный нахуй семейный праздник!
Тетя Рейчел, дядя Зак, племянники, двоюродная бабушка с лиловыми волосами, у которой все блузы средством от моли пахнут…
Шутки про работу в автомастерской. Просьбы рассказать про войну. А как насчет девчонок? Вот у меня в твои годы… Стэн, ты задумываешься о карьере? Стэн, тебе двадцать пять. Почему ты не поступил в колледж, Стэн? А вот Билли уже на втором курсе…
Почему-то Стэн решил, что теперь, когда он наряжает елку с Деллой, идти на семейный шабаш необязательно.
- Пап, я… Конечно, я загляну, только ненадолго. У нас с Деллой есть кое-какие планы.
Валяться в кровати, жрать вкусности и трахаться, как кролики, под рождественские гимны. Отличные планы! А теперь, после назначенных бальзамчиков, так просто охуительные.
- Я понимаю, сын. Я так и подумал, что ты не захочешь на семейный ужин приходить. Поэтому в этом году отказался от вечера Паттерсонов.
Стэн прислонился задницей к холодному металлу капота.
- Пап, ну зачем…
Гребаный вечер Паттерсонов проходил каждый год. И пока была жива мама, все было клево. Стэн любил эти шумные встречи, хаотичный обмен подарками, половина из которых была чудовищной нелепостью, долгие разговоры за столом. Потом… потом стало хуже. Но Стэн терпел – потому что этого хотел отец. Потому что отец в этот день был счастлив.
- Ты же любишь рождественский ужин, пап. И дядю Зака ты давно не видел.
- Это ничего, встретимся в другой раз, - откликнулся отец и замолчал, явно подбирая слова. – Я вот что хотел спросить, сынок. Может, ты пригласишь Деллу? Только мы втроем, я приготовлю что-нибудь праздничное, могу барбекю сделать или ростбиф – я тренировался на прошлой неделе, вроде бы неплохо вышло. Поговорим, посмотрим кино… Будет весело.
Отец говорил все и тише, а Стэн все сильнее морщился – как будто стоматолог тащил у него зуб без наркоза. Стремительный полет от легкого дискомфорта к пиздецу.
Рождество – семейный праздник.
Сука. Сука! СУУУКА!
А почему Делла не приглашает его на встречу с семьей? Есть ли у нее вообще семья? Мать, отец, братья, родственники – ну не может же человек в вакууме существовать? Кто они, где? Почему не приходили в госпиталь? Когда Делла с ними общается?
Какого хрена рядом с ней только Манкель маячит, как хуй во лбу?
- Алло? Ты молчишь или нас разорвало? – настороженно спросил отец.
- Я… Да.
- Что – да? Придешь? С девушкой?
Да, я идиот.
Стэн с ужасом взирал на разверзшиеся перед ним глубины. Все это время он вообще не думал о Делле как о самостоятельной личности, которая живет собственной жизнью. Она существовала только как дополнение к Стэну Паттерсону. Какие у Деллы интересы – и сможет ли Стэн их разделить? Как она живет – и впишется ли в эту жизнь Стэн? Нравится ли ей Стэн? Хочет ли она Стэна? Все, что не входило в этот узкий круг вопросов, не имело значения.
Блядь. Блядь-блядь-блядь-блядь-блядь.
Манкель говорил, чтобы Стэн спросил о… черт, город какой-то, там что-то важное произошло. И нет, Стэн нихуя не спросил.
Делла же была стражем. Почему ушла? Какого хера за ней потащился Манкель – или это она за ним потащилась?
- Сын?
- Да, пап, мы придем, - Стэн пялился в пространство пустым взглядом. – Принесем пирог или что-то вроде того.
Почему пирог? Какой пирог?
А хуй его знает.
- Стэн, я так рад… - отец замешкался, неловко откашлялся и радостно засопел в трубку. – Все будет хорошо, вот увидишь. Я не буду лезть в личное, просто хочу, чтобы мы все познакомились. Все будет хорошо.
- Конечно, пап. Извини, мне тут надо… Пока, - скомкал разговор Стэн и, едва дождавшись ответного «Пока», сбросил звонок. И увидел, что на второй линии терпеливо ждет Делла.
ДА НУ БЛЯЯЯЯДЬ!!!
Глава 30
Зная вкусы Деллы, Стэн ожидал, что елка будет пиздец, и внутренне с этим смирился. Но реальность в очередной раз не оправдала ожиданий, и елка оказалась самая обычная: в меру высокая, темно-зеленая и разлапистая. Она вкусно пахла хвоей, жизнерадостно кололась и пачкала пальцы живицей. При этом была она насквозь искусственной – от шершавого, липкого ствола до острых иголок.
- Что я, совсем мудак – живое дерево ради традиций убивать? – оскорбилась на вопрос Делла, подумала и уточнила: - Если уж я и грохну кого-нибудь ритуально, то точно не елку.
Игрушки тоже оказались совершенно обычными – ну, насколько могут быть обычными волшебные вещи. Легкие, как мыльные пузыри, воздушные шары меняли цвет, стеклянные часики тикали, и раз в час из них выпрыгивала крохотная кукушка, объявляя, сколько времени осталось до рождества. Снеговик казался вылепленным из снега – а может, таковым и являлся. Сжимая его в ладонях, Стэн чувствовал, как проминаются и сочатся водой сбитые до ледяной крепости неровные шары, а когда отпускал, на глянцево-белой поверхности не оставалось следов пальцев.
Последним из коробки Стэн достал стеклянного рыцаря. Огненно-красный конь стоял на дыбах, молотя воздух передними копытами, стальные латы сверкали, а плюмаж на шлеме развевался от несуществующего ветра. Подцепив пальцем крючок, Стэн медленно повернул игрушку в воздухе, разглядывая детали: герб на щите, фигурную решетку забрала, вмятины на доспехах: длинные – от рубящих ударов, точечные – от колющих.
- Красивая, - качнул он рыцарем, и конь загарцевал на задних ногах, словно действительно удерживал равновесие.
- Да, - нежно взглянула на игрушку Делла. – Только старая очень. Этому рыцарю лет пятнадцать, наверное. Мы его с папой случайно купили. Шли домой, уже поздно было, все лавки закрыты – и только один чудила на улице задницу морозил. Разложил на лотке всякую ерунду: золотые шишки, поющие феи, огненный дождь. Ну и среди вороха хлама – этот рыцарь. Мы просто не могли его не купить.
Примерившись, Стэн повесил рыцаря не вниз – туда, куда требовала общая логика композиции, а наверх – на самое видное место.
- Вот так, - и тут же, воспользовавшись шансом, продолжил тему. – Ты много времени проводила с отцом?
- Да. Я вообще папина дочка была, - коротко улыбнулась Делла и
