в круг и за
крывала ла
донями их го
ловы во вре
мя от
далявшихся раз
рывов, це
ловала в ма
кушки пар
ней, сест
ру и вздра
гивала от ка
нонады вда
ли. Что значит «мирное небо»
— Нина Семёновна! Приглядите за новеньким, в вашем классе. Серёжа Быстров. Приехали с мамой из другого региона. Мальчик непростой, побольше тепла ему уделите. — Директор школы Анжела Сергеевна пытливо посмотрела на классную, будто сомневаясь, доверять ли ей новенького. Потом решительно захлопнула личное дело.
— Идите, думаю, не мне вас учить. У вас опыта в два раза больше.
Нина Семёновна, прихватив сумочку и классный журнал, подалась в класс, стараясь держаться попрямее, без предательски сгорбленной спины и шаркающей уже походки. Вспомнила про «опыта в два раза больше» и ускорила шаг.
А директор взяла сотовый телефон и тут же перезвонила:
— Олеся Сергеевна? Доброго дня. Отдали Серёжу вашего в надежные руки, к самому опытному возрастному педагогу. Как вы и попросили, не сказала, что из Донбасса. Хотя, думаю, ничуть бы это не повлияло на его адаптацию. Кто вам это сказал? Да, был случай. Но он был вызван именно бесплатным кормлением детей из семей участников СВО. Дети, они ж максималисты. Не понравилось некоторым, что кто-то ест за деньги, а кому-то привилегии. Нет-нет. Я прослежу, всё будет под контролем.
Третий класс Нины Семёновны был такой же, как и везде: в меру хулиганский, в меру начитанный, были тут и свои «ботаны, и свои оболтусы. Беда одна — не очень дружные. Сколько парт, столько «партий». А Нине Семёновне хотелось, чтобы как у неё в детстве: один за всех, все за одного. А они сидят, тайком поглядывают в свои телефоны, на переменах глаз от них не отрывают.
В этот раз всё было не так. За третьим столом никого не было, хотя ранец на нём стоял. Но именно к этом столу были прикованы все взгляды. Нина Семёновна пригляделась, не понимая, в чём дело. И вдруг увидела: под столом сидел мальчик. прислонившись спиной к стенке стола. В классе похохатывали, переглядывались, смотрели на неё, ожидая реакции.
— Доброе утро! Садитесь, — привычно поприветствовала она класс. — Да, я вижу, что наш новенький пока не обрёл себе места. Надеюсь, никто его не обижал? Даже если он нашёл себе необычный уголок, это не значит, что мы забыли об уроке. Итак, сегодня мы изучаем на уроке чтения «Серебряное копытце». Кто-нибудь из вас уже знает, кто написал это произведение? Нет? Кто-то читал о Хозяйке Медной горы? «Огневушку-поскакушку»? Беда с вами. Вы, кроме сотового телефона, ничего не читаете? — качнув головой, подошла к доске и начала писать фамилию автора:
— Берём тетрадь и записываем: «Павел Петрович Бажов. 1879–1950 годы», — размеренно-привычно диктовала она новую тему.
Потом молча подошла к столу с новеньким, подала ему ранец под стол и тихо сказала:
— Записывай тоже. Если тебе там удобнее, неволить не стану. Но спрашивать буду, как всех, хорошо?
— Хорошо, — прозвучало снизу.
Ребятишки мало-помалу потеряли интерес к спрятавшемуся ученику и втянулись в урок. Даже почитали по ролям, успели до конца урока.
Вместе с прозвеневшим звонком пулей выскочили в коридор на перемену, толкаясь в тесных дверях.
Нина Семёновна раскрыла планы на столе, сделал пометки в журнале, а потом подошла к мальчику. Придвинув поближе стул, спросила:
— Серёжа, тебя никто не обидел в классе, пока я не пришла?
— Нет. Я просто привык так сидеть, как в домике. Мне так спокойнее, — тихо ответил он.
— А в прежней школе ты тоже так учился, под столом?
— Сначала как все, а потом… — Он замолчал. — А потом под столом.
— А не хочешь сказать, почему?
— Не хочу.
— Хорошо… Но я тебя буду спрашивать, как всех, договорились?
— Да.
Все уроки парнишка так и просидел под столом. Во время одной из перемен вылез, оправил пиджачок и вышел из класса, после того как все уже убежали в сторону столовой. А потом снова засел в свой уголок.
В это время в класс заглянула директор.
— Нина Семёновна? Все нормально?
— Да. Справлюсь, — успокоила её коллега. Хотя, признаться, была в недоумении: как поступать с заупрямившимся мальцом. Глазами показала на столик, под которым маячила спина парнишки и вихрастый затылок, неровно остриженый. Директор удивлённо замерла у входа, сунулась было к нему, но классная решительно заступила дорогу:
— Спасибо, что зашли… У нас сейчас информатика. — И отрицательно качнула головой в сторону столика. Мол, не надо пока. Директор понятливо отступила назад, кивнула согласно и потихоньку ретировалась.
Новичок, на удивление классу, так и просидел все четыре урока под столиком. Менял учебники и тетради, приловчившись, писал там, устроив тетрадь на поверхности ранца. Вопросов по теме учительница ему пока не задавала: не знала, как поведёт себя, если попросту сесть за стол ещё не решился.
Второй и последующие дни ничем не отличались от первого. Мальчишка, заходя в класс, кивал всем и… устраивался под столом. Попытки его разговорить ни к чему не привели: он угрюмо молчал. Мальчишкам-одноклассникам можно было и подраться с ним по поводу «затворничества», если бы не страшный шрам на голове и шее, уходящий под воротничок рубашки.
Нина Семёновна, на второй день разглядевшая этот страшный шрам, успокоилась со своими педагогическими намётками и оставила пацана в покое.
— Пообвыкнется, притрётся, — глядишь, и вылезет на свет божий, — решила она. — Мало ли что там случилось, может, ещё и вспомнить-то страшно.
Одноклассникам при случае, пока новичка не было в классе с утра, строго-настрого приказала не обращать внимания на необычного ученика, не лезть с расспросами.
— Захочет, сам расскажет. Беда какая-то стряслась, видимо. Такие шрамы так просто не появляются.
На следующей неделе мальчишка вдруг поднял руку на вопрос учительницы. Та спокойно кивнула головой, будто каждый день ей из-под парты тянулась рука.
— Выходи, Серёжа, отвечай.
Тот вышел, поправил одежду и с достоинством подошёл к доске. Стоя там, бегло решил написанную задачу и объяснил её.
Только тут все толком разглядели новичка: худенький, с остреньким подбородком. Прямой нос и упрямая, недетская складочка между бровей уже показывали характер. По тому, как парнишка разделался с задачей в три действия, было понятно, что явно не из отстающих.
— Молодец. Садись. Хотя принеси-ка свои сегодняшние записи по всем урокам, — попросила учительница.
Класс притих, всем было любопытно, как поведёт себя новенький у доски. Подойдя к своему убежищу, он достал ранец, поставил его на стол, достал нужные тетради и отдал учительнице. Та бегло проглядела записи, удивлённо покачивая головой:
— Ещё раз молодец! Всё в порядке. Я боялась, что у тебя сложности: всё-таки
