как говорится…
Но на бабочек я теперь тоже смотрел с подозрением.
– Расскажи про принца, Ори. Или ты боишься, что нас могут подслушать?
Он улыбнулся:
– Нас непременно подслушают, но я не скажу ничего, чего бы господа волшебники не знали.
– То есть любить его можно, – усмехнулся я.
Ори тихо рассмеялся. А потом неожиданно сказал:
– Его Высочество совершенно не такой, как Повелительница. Он… тяжелый, подозрительный человек, и ему сложно понравиться. Он захочет взглянуть на вас, господин. Когда это случится, не лгите ему.
Я думал об этом, а также о том, что королевские особы обсуждают меня – какого-то спутника! – и даже строят на меня планы. Все это было странно. Слишком похоже на сказку: ты был никем – и в одну ночь вознесся до того, кем интересуется принц. Но в свете последних событий становилось ясно: эта сказка злая и за все в ней придется платить.
Мы наконец дошли до Небесной гавани – и тогда все мои мысли испарились. Еще бы: «небесная» было не метафорой, и Междумирье полнилось такими чудесами. Думаешь, что идешь по обычной улице, а у тебя под ногами поскрипывает жемчуг. Просто кому-то захотелось украсить улицу громадными разноцветными жемчужинами.
И, видимо, кому-то захотелось создать воду – громадное озеро прямо в воздухе. Вода была прозрачной, дном ей служило синее небо и плывущие по нему облака. Улица заканчивалась ослепительно белой набережной, словно сделанной из сахара. Как и библиотека, она висела в воздухе. Дальше расстилалось только бескрайнее небо, которое бороздили корабли, а на мраморные перила набережной время от времени накатывала волна.
Корабли были странные. Некоторые – как у нас, парусные, другие – словно длинные деревянные драконы с веслами. Или как другие живые существа. Или вообще ни на что не похожие. Они останавливались далеко от гавани – в доках, и там тоже было совсем не так людно, как в порту нашей столицы. У нас и река-то была так себе, потому и доков мало. Но в порту кипела жизнь, суетились матросы, кричали грузчики. А здесь работало волшебство. Груз плыл по воздуху, пока пара волшебников негромко обсуждала что-то друг с другом. Пассажиры сходили на берег и тут же исчезали в портале… Ничто не тревожило сонную тишину.
– Здесь всегда так пусто? – не выдержал я.
Ори покачал головой:
– Что вы, господин. Вечером здесь не протолкнуться. Но… я подумал, вы не любите, когда шумно…
«А еще в это время здесь опасно, – угадал я невысказанное. – Потому что маги, похоже, не жалеют сородичей».
– Здесь очень красиво, – сказал я, оглядывая безлюдную снежно-белую набережную и скользящие по воздуху корабли. – Ори, я вдруг понял, что устал. Идем обратно.
Занятия начались на следующий день: расписание уже лежало в общем холле. Одно для меня, другое – для Нила Кавендиша – полагаю, моего соседа. Я подумал, что было бы неплохо зайти к нему. Предложить помощь в обустройстве, например. Попытаться объяснить, что я нормальный, а не убийца и не чудовище. Что мы можем стать друзьями.
Но в итоге я просто прошел к себе и попытался забыть, что завтра у меня первый учебный день в этом дурдоме.
Странно, однако некое приятное возбуждение я все-таки испытывал. Возможно, помогло снотворное – Шериада особенно прописала в своих заметках, когда его пить, как и то, что оно для меня безобидно. «Не терзайся, ты должен спать». Если она поила меня этим же в ночь перед экзаменом, то теперь оно подействовало несравненно лучше.
Я вовремя встал: привык к ранним подъемам, тренируясь с Рэйвеном. Сегодняшнюю тренировку мы отменили, потому что мастер решил, что мне лучше выспаться перед первым учебным днем. Смотрел он на меня при этом так, словно прощался. Я не понимал почему. Никто же не убьет студента прямо в академии, правда?
Первое занятие проходило в комнате, которая ничем учебный класс не напоминала. Я бы назвал ее гостиной, ведь в ней даже парт не было! Да что там, столов тоже. Уютная, роскошная гостиная в поместье, допустим, богатого графа: стены, спрятанные за резными деревянными панелями, на полу пушистый ковер. Что-то жужжало под потолком, но меня привлекли сначала длинные ряды стеллажей, на которых тускло поблескивали золотым и серебряным тиснением книги, а также флаконы и колбы. Однако все это была декорация: здесь царили кресла – удобные, хоть и несколько массивные. Их было шесть, и четыре уже оказались заняты, когда я вошел.
Рыжий юноша, так лихо метавший вчера кинжалы на тренировке, сидел у самой двери. Его одежда не кричала о богатстве, но тонко намекала, что этот студент из состоятельной семьи: черная, усыпанная агатами сорочка (вышивка складывалась в колдовские знаки защиты), брюки украшены серебристой чешуей (как позже выяснилось, драконьей). Он был богат, но небрежен: на левом манжете красовалось чернильное пятно, одна брючина задралась выше другой, а огненные волосы лежали беспорядочно. Он постоянно лохматил их руками, когда читал.
Рядом сидела девушка, живо напомнившая мне Шериаду. О нет, никакого внешнего сходства: эта была блондинкой, и красавицей я бы ее не назвал. Слишком острые черты лица… И такой же взгляд. Зато она улыбалась так уверенно, словно вся эта комната принадлежала ей, – прямо как принцесса. И она помахала мне, как старому знакомому – хотя я видел ее впервые. На всякий случай я кивнул:
В углу расположилась еще одна девушка: полненькая и… простая. Такие толстушечки всегда кажутся безобидными, хотя у нас на Острове говорят, что в тихом омуте водятся черти.
А вот дальше всех – и в гордом одиночестве – сидел мой соперник по экзамену. Юноша-ворон с хищным лицом, которому Шериада не советовала смотреть в глаза. Я поздно вспомнил об этом – и вздрогнул, наткнувшись на его взгляд. Виски вдруг сдавило, я невольно подался назад, к двери.
Рыжий щелкнул пальцами и впервые посмотрел на меня. На мгновение я снова почувствовал себя спутником – так приценивались будущие хозяйки, когда не могли выбрать одного из нас по каталогу и им привозили сразу двоих или троих на выбор.
Оценив меня, рыжий скупо улыбнулся и кивнул на свободное кресло слева:
– Садись. Дурной тон – начинать знакомство с насилия. – Он посмотрел на Ворона и повысил голос: – Или кому-то плевать на манеры?
Хмыкнув, Ворон отвернулся, и мне тут же стало легче. Рыжий уже забыл про меня и снова уткнулся в свою книгу. Но я все-таки сказал, проходя мимо:
– Спасибо.
Я думал, это было вежливо, но рыжий уставился на меня с недоумением. Потом его глаза расширились.
– Ты,
