«пойду на войну».
– Я не вынесу, если потеряю тебя опять, – сказал он.
– Теперь ты меня никогда не потеряешь, – ответила старшая сестра, останавливаясь и поворачиваясь к нему. На небе появлялись все новые звезды. Теплый вечер, слабый ветерок, безоблачно, лошади тихо щиплют траву на пастбище за оградой. – Мы видели друг друга и знаем то, что знаем, и это хорошо. У тебя чудесная семья, Карлито. Мое сердце радуется, когда я вижу тебя с ними.
– Но у тебя нет семьи.
Она пожала плечами:
– У меня была другая жизнь.
И поэтому вместе с радостью оставалось ощущение боли, печаль, подобная камню. Да и как ее могло не быть? Мир такой, какой он есть, и их родители похоронены под оливой на краю фермы, которая была их домом.
Через два для после этого по тропе приехал человек, тоже один, хотя Карло увидел, что его спутники остановились на дороге, на некотором расстоянии от него, чтобы он мог подъехать к ранчо в одиночку.
Тот день выдался облачным, дождь надвигался, но еще не начался. Этот человек был лучшим наездником, чем Ления, заметил Карло, потому что не мог не замечать таких вещей, но он сидел на коне (на хорошем коне) осторожно, будто ему было неудобно.
Ления стояла вместе с Карло у ограды пастбища, наблюдала, как Страни работает с лошадью. Мальчик был еще очень юным, но уже приобрел сноровку и чутье и умел успокаивать лошадей голосом. Она проследила за взглядом Карло, увидела то, что он увидел на дороге.
Он смотрел, как Ления пошла к воротам, чтобы встретить этого человека, и понял, что она не удивилась, когда увидела, кто приехал, и решил пойти с ней и быть рядом. Он сразу же понял, что теперь она уедет. Мир позвал ее. Он не потеряет ее, как раньше, но она все-таки уедет.
Они провели ночь на ранчо, она и ее партнер-киндат. Ему сразу же понравился этот человек, бен Натан. У них на юге жили киндаты. На побережье Сореники их было очень много, и уже очень давно, и герцог Эрсани привечал их у себя при дворе, наряду с ашаритами. Этот человек был учтив и забавен (он показывал детям фокусы с монетами), и он был деловым партнером Лении, помог ей сбежать, а потом разбогатеть. Ему не мог не понравиться этот человек, не так ли?
А еще Ления уезжала не из-за Рафела бен Натана. Она уезжала из-за себя самой. Теперь она сама управляет своей жизнью. По крайней мере, в той степени, в какой это может делать человек, думал Карло.
Рафел вышел из дома вместе с Ленией после того, как они поели. Ее брат и его жена оставили их наедине. Он шел медленно, но причиной была скорее скованность после путешествия верхом, чем боль от раны. Он исцелен, сказали ему в Фиренте. Швы сняли. Шрам остался. Тот, кто увидел бы его без рубахи, мог бы подумать, что он воин. Забавно. Все же было нечто странное в том, как его спасли в тот день. Антенами Сарди, навещая его, однажды начал говорить об этом, почти с гордостью. Потом замолчал, снова начал говорить и снова остановился. Рафел не стал давить на него.
В Фиренте возникли кое-какие полезные начинания. То, что бен Натан сделал в святилище, не было запланированным поступком, но у него появились последствия. Он попросил у младшего Сарди, теперь наследника и преемника отца, помочь ему в одном деле. В поисках. У Сарди были обширные связи повсюду. Антенами искренне обрадовался возможности ему помочь.
Рафел видел, как пристально Ления смотрела на него, пока они шли. Он еще раз сказал ей, что с ним все в порядке. Он говорил ей это с тех пор, как приехал. Ему казалось, что она не вполне ему верит. Они подошли к ограде пастбища. Рафел видел силуэты лошадей в сгущающейся темноте. Они с Ленией стояли рядом, положив руки на ограду, под звездами и обеими лунами. Было прохладно.
– Что произошло в Фиренте? После моего отъезда.
Она почти всегда говорит прямо, подумал он.
– Много смертей и гораздо больше изгнаний – для людей из двух семей и для некоторых их сторонников. Сжигать дома прекратили.
– Неразумно сжигать дома, если ссылаешь людей, которые в них живут.
– Да. По-моему, Пьеро Сарди обычно поступает разумно.
– Вы с ним поговорили?
Вот оно. Быстро.
– Он несколько раз приходил навестить меня. Меня перенесли в их палаццо из той комнаты в святилище.
– Понятно. И это было… хорошо?
– Думаю, да, Ления. Он предложил мне один из только что опустевших домов и дом для тебя. В качестве подарков, которые мы можем использовать по своему усмотрению. Он предложил нам пожить там, вложить средства в их торговлю тканями, воспользоваться моими связями в Фериересе и Эсперанье, может, даже в Альмассаре, чтобы увеличить количество рынков сбыта, которые они хотят контролировать.
– Понятно, – повторила она.
– Он не такой человек, чтобы планировать просто выйти на рынок.
– Ему нужен контроль?
– Да.
– Ты… ты думаешь, что мог бы этим заняться?
– В том числе. У Сарди есть знакомый киндат по имени бен Заид, он приходил познакомиться со мной. Рассказать мне, как к нам там относятся.
– Понятно. И как к вам относятся?
Рафел улыбнулся. Он немного устал, но воздух бодрил.
– В основном так же, как и везде, я бы сказал. Терпят, когда это им полезно и если времена спокойные.
– Но лучше, если ты спас жизнь одного из важных людей?
– Это тоже. Думаю, они считают, что в долгу перед нами.
– Это правда, Рафел. Но именно благодаря Антенами Сарди я нашла Карло. Я в долгу перед ним за это.
В темноте слева от них заухал филин.
– Кажется, он добился больших успехов, твой брат.
– Да. Правда. Он… он чудесный, Рафел. Они все чудесные. Я до сих пор не могу в это поверить.
Он посмотрел на нее с улыбкой:
– Ты не веришь, что может случиться что-то хорошее? Уже случилось?
Она покачала головой:
– Не смейся надо мной. Да, это трудно. Я… привыкла ожидать худшего. Я была уверена, что ты умрешь в святилище. Я была так зла на тебя!
Он посмотрел на нее. Покачал головой.
– Какая реакция, сколько в ней любви.
Она встретилась с ним взглядом, хотя сейчас уже было трудно видеть ее глаза.
– Это так, Рафел. Я не была готова потерять тебя. К чему бы мы потом ни пришли.
«К чему бы мы потом ни пришли».
В ней
