На нашу долю выпало нелегкое заданіе набрать достаточное число мѣстныхъ счетчиковъ и затѣмъ стать ихъ непосредственными руководителями и наблюдателями по точному ими выполненію порученной статистической работы исключительной срочности и государственной важности.
Трудность этого положенія, главнымъ образомъ, заключалась въ установленіи согласованнаго пониманія всѣми счетчиками статистическихъ заданій.
Техника осуществленія переписи для сельскаго люда была сложная, включая въ себѣ цѣлый рядъ различныхъ формъ ея требованій. Предварительно, самимъ земскимъ начальникамъ приходилось неоднократно собираться для обсужденія ихъ пониманія и въ цѣляхъ согласованности дѣйствій. Пріѣзжало къ намъ для соотвѣтствующихъ руководственныхъ разъясненій даже особо командированное изъ столицы сановное лицо — Членъ Совѣта Министра Внутреннихъ Дѣлъ, Тайный Совѣтникъ Морозовъ.
Въ общемъ, перепись прошла сравнительно благополучно. За рѣдкими исключеніями, счетчики оказались на высотѣ оказаннаго имъ довѣрія. Въ ихъ составъ мною было привлечено изъ мѣстнаго населенія рѣшительно все мало-мальски грамотное и смѣтливое.
Въ первую голову на эту работу была приглашена мною
вся деревенская интеллигенція — духовенство, весь учительскій персоналъ, хуторяне, разные прикащики, лавочники и т. п., не говоря уже обо всемъ писарскомъ сословіи, волостномъ и сельскомъ, для которыхъ возложенная на нихъ по переписи работа оказалась хорошимъ экзаменомъ.
Во всякомъ случаѣ, нѣсколько мѣсяцевъ предварительной и десятокъ дней завершительной работы сблизили всѣхъ насъ — участниковъ этого исключительнаго для деревенской жизни событія. Пережитое время лихорадочной и отвѣтственной нашей дѣятельности всегда нами охотно потомъ вспоминалось, и всѣ бывшіе счетчики не безъ гордости впослѣдствіи носили на своей груди присланныя имъ за перепись медали на трехцвѣтной національной ленточкѣ.
Населеніе всего нашего Ставропольскаго уѣзда, включая татарское, отнеслось къ переписи спокойно и довѣрчиво. Не то было въ Бугульминскомъ уѣздѣ, гдѣ среди мусульманъ возникло серьезное броженіе на почвѣ распространенныхъ злонамѣренными людьми слуховъ, будто бы о желаніи Правительства переписать всѣхъ мусульманъ для обращенія ихъ въ христіанскую вѣру. Въ нѣкоторыхъ татарскихъ селахъ этого уѣзда броженіе вылилось въ открытые бунты съ категорическими отказами пускать къ себѣ счетчиковъ. На мѣста были вызваны войска, и самъ губернаторъ ѣздилъ на усмиреніе взбунтовавшихся татаръ, завершившееся примѣненіемъ жестокихъ карательныхъ мѣръ.
Другой случай моей, если можно такъ выразиться, экстренной дѣятельности, не предусмотренной компетенціей земскаго начальника, связанъ былъ съ участіемъ моимъ въ занятіяхъ сначала особаго Уѣзднаго, а затѣмъ — Губернскаго Комитета по пересмотру крестьянскаго законодательства, въ соотвѣтствіи съ присланной изъ Петербурга программой, состоявшей изъ „66 пунктовъ”.
Работа въ Уѣздномъ Комитетѣ была сведена, за рѣдкими поправками и дополненіями, къ принятію той докладной, по всѣмъ программнымъ пунктамъ, записки, которая, по порученію Ставропольскаго Уѣзднаго Съѣзда, составлена была, Г. К. Татариновымъ и мною, о чемъ я въ своемъ мѣстѣ упоминалъ.
Что же касается участія въ Губернскомъ Комитетѣ, то для работъ въ немъ изо всей губерніи Губернаторомъ было вызвано три земскихъ начальника: изъ южнаго района — Петръ Владиміровичъ Кругликовъ — дѣльный и обстоятельный служака, имѣвшій резиденцію въ мѣстечкѣ Покровской Слободѣ съ 45.000 душъ населенія; изъ средней зоны губерніи, отъ Бузулукскаго уѣзда — Дмитрій Яковлевичъ Слободчиковъ, способный, ловкій карьеристъ; и третьимъ былъ я, очевидно, какъ представитель отъ сѣверной части губерніи.
Общій составъ Комитета, засѣданія котораго происходили въ теченіе двухъ недѣль подъ предсѣдательствомъ Начальника губерніи А. С. Брянчанинова, былъ многочисленный, и работа сводилась къ заслушиванію и сводкѣ обширнаго матеріала, предствленнаго отъ всѣхъ уѣздныхъ комитетовъ. Цензура со стороны Губернатора отличалась нетерпимостью, главнымъ образомъ въ смыслѣ сохраненія въ полной неприкосновенности сельской общины со всѣми ея специфическими свойствами: круговой порукой, земельнымъ закрѣпленіемъ и т. п. Таковъ былъ духъ времени.
Судьба трудовъ по разработкѣ „66 пунктовъ” правительственной программы извѣстна: весь этотъ огромный и несомнѣнно поучительный матеріалъ сдѣлался достояніемъ министерскаго архива безъ малѣйшихъ послѣдствій. Спустя лишь восемь лѣтъ, все тотъ же „заботливый” Петербургъ вновь взбудоражилъ провинцію и мѣстныя общественныя силы, пригласивъ ихъ, по почину Витте, высказаться по вопросамъ почти аналогичнымъ прежнимъ пресловутымъ „66 пунктамъ”, тоже въ особо образованныхъ мѣстныхъ комитетахъ, но лишь подъ другимъ наименованіемъ — въ т. н. комитетахъ „о нуждахъ сельскохозяйственной промышленности”.
Въ то время я былъ уѣзднымъ Ставропольскимъ Предводителемъ и велъ означенную уѣздную работу подъ своимъ предсѣдательствомъ, но объ этомъ скажу ниже въ своемъ мѣстѣ.
Едва ли нужно говорить, что, набрасывая свои воспоминанія, касавшіяся сущности дѣятельности моей, какъ Земскаго Начальника, я не имѣю возможности съ достаточной полнотой описать все то, что приходилось встрѣчать на своемъ разнородномъ служебномъ пути. Ранѣе я отмѣтилъ, что компетенція этой должности была многосторонняя и не укладывалась ни въ какія ограничительныя рамки формальнаго закона, предоставляя большой просторъ живой творческой работѣ на благо и пользу своего ближняго. Въ силу этого, дѣятельность земскаго начальника не только возбуждала мой интересъ, но въ теченіе всей моей четырехлѣтней службы продолжала неослабно увлекать. Не безъ грусти пришлось мнѣ ее покинуть, ввиду совершенно неожиданнаго избранія меня въ члены Губернской Земской Управы.
Слабая сторона обстановки дѣятельности земскихъ начальниковъ, являвшаяся, къ глубокому сожалѣнію, дефектомъ всего служебнаго механизма Имперіи, заключалась въ отсутствіи здоровой планомѣрной ревизіи, которая объединяла бы работу на мѣстахъ и содѣствовала бы въ нужныхъ случаяхъ правильному и единообразному пониманію и примѣненію соотвѣтствующихъ законоположеній. Правда, функціи эти закономъ были предусмотрѣны и отнесены къ компетенціи Губернскихъ Присутствій, явившихся по духу Новаго Положенія о земскихъ начальникахъ своего рода мѣстными сенатами, съ широкими правами контролирующихъ и разъясняющихъ учрежденій, а для нѣкоторыхъ дѣлъ представлявшихъ даже высшую кассаціонную инстанцію. Но Губернское присутствіе, въ силу цѣлаго ряда причинъ, оставалось, къ сожалѣнію, для всѣхъ насъ, мѣстныхъ работниковъ, слишкомъ далекимъ, скорѣе канцелярскимъ установленіемъ, издававшимъ лишь всевозможные циркуляры и не представлявшимъ собою того живого общенія съ нами, въ которомъ мы такъ нуждались.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
