Тѣмъ не менѣе, подобную связь было бы легко установить именно путемъ планомѣрной организованной ревизіи.
Фактически происходило слѣдующее: за всѣ четыре года моей службы ко мнѣ заявился для ревизіи изъ Самары лишь одинъ разъ нѣкій Николай Константиновичъ Поповъ, непремѣнный членъ Губернскаго Присутствія, бывшій ранѣе нотаріусомъ, пожилой, симпатичный, мягкаго характера господинъ, пробывшій у меня въ канцеляріи нѣсколько часовъ, просмотрѣвшій наскоро кое-какія книги и дѣла, просчитавшій судебныя марки и во всемъ меня на прощанье похвалившій... Этимъ вся ревизія и ограничилась. На всѣ вопросы, которые меня такъ интересовали, получалъ я одинъ отвѣтъ: — „Пріѣзжайте въ Самару — тамъ поговоримъ...” Ни въ одно волостное правленіе Поповъ не заглянулъ.
Вообще у насъ въ „матушкѣ-Россіи” велся порядокъ, для меня всегда казавшійся ненормальнымъ: законы писались строгіе, но разумнаго, планомѣрнаго надзора за ходомъ управленія не было. Подъ понятіемъ „ревизія” обычно разумѣлось ниспосланіе „свыше” на ту или иную служебную инстанцію карательнаго воздѣйствія за какое-либо содѣянное правонарушеніе, вмѣсто того, чтобы изъ этой мѣры создавать ту органическую живую связь, о которой я выше упоминалъ и которая только и могла бы гарантировать отождествленіе писаннаго закона съ его исполненіемъ. Въ этомъ отношеніи у меня было всегда различное пониманіе съ окружавшей меня служебной обстановкой, начиная съ земскаго моего начальничества и кончая временемъ управленія мною министерствомъ. Вспоминается мнѣ, между прочимъ, характерный діалогъ, относящійся къ 1915 году — между мною и товарищемъ министра Г. В. Глинкой при первыхъ его докладахъ мнѣ по продовольственному вопросу. Когда я его спросилъ, въ какомъ видѣ предшественникомъ моимъ — А. В. Кривошеинымъ установленъ былъ контроль надъ продовольственными агентами на мѣстахъ? — Глинка мнѣ нервно отвѣтилъ: „А. В. этого обстоятельства совершенно не затрагивалъ, считая не деликатнымъ выставлять передъ земскими и общественными дѣятелями, самоотверженно предложившими свои безвозмездныя ему услуги, вопросъ объ ихъ обревизованіи. Мы ограничивались лишь ихъ отчетностью”.
Насколько въ начальный періодъ моей службы я самъ для себя искалъ интересной и полезной для дѣла ревизіи, настолько въ послѣдующіе періоды моей общественно-государственной дѣятельности я самъ, уже въ качествѣ руководящаго лица, осуществлялъ въ служебной жизни все то, что считалъ необходимымъ въ дѣлѣ контроля и надзора для достиженія порядка и успѣха всякаго дѣла. Такъ, въ бытность мою Министромъ, несмотря на взгляды моего предшественника Кривошеина, я не медля по всѣмъ наиболѣе важнымъ районамъ Имперіи установилъ надлежащую планомѣрную ревизію, которая при соотвѣтствующихъ съ моей стороны попутныхъ разъясненіяхъ, была принята всей нашей мѣстной „общественной” агентурой благожелательно, разумно и безъ всякаго съ ихъ стороны протеста.
Такой практики я всегда держался и въ частномъ моемъ хозяйственно-коммерческомъ дѣлѣ, дававшей самые положительные результаты: оказывая широкое довѣріе своему отвѣтственному служащему, я наряду съ этимъ требовалъ у него строжайшей отчетности и подвергалъ его періодическому контролю. На этихъ началахъ я мечталъ въ свое время пересмотрѣть схему функціонированія всего государственнаго механизма Имперіи, въ связи съ реорганизаціей для этого Правительствующаго Сената и распредѣленія Россіи на особые ревизуемые районы. Въ этомъ отношеніи я встрѣчалъ живое сочувствіе со стороны разныхъ слоевъ общественнаго и служилаго люда.
37
Скажу нѣсколько словъ о своемъ участіи въ работахъ Ставропольскаго Уѣзднаго Съѣзда. Предсѣдателемъ его, при вступленіи моемъ въ должность, состоялъ Уѣздный Предводитель Дворянства Борисъ Михайловичъ Тургеневъ. Къ сожалѣнію, онъ вскорѣ вынужденъ былъ по семейнымъ обстоятельствамъ покинуть свой постъ, и трехлѣтіе заканчивалъ, въ качествѣ его замѣстителя, кандидатъ Уѣзднаго Предводителя, Алексѣй Павловичъ Наумовъ, бывшій сумской гусаръ, никогда ничего общаго ни съ хозяйствомъ, ни съ крестьянскимъ бытомъ не имѣвшій, знавшій свое великолѣпное приволжское, старинное родовое имѣніе при с. Архангельскомъ лишь со словъ своего управляющаго, Николая Ивановича Смирнова. Съѣздовская работа была для него темнымъ лѣсомъ, въ которомъ онъ, бѣдный, плуталъ и страдалъ. По этой причинѣ, судебная часть цѣликомъ велась Уѣзднымъ Членомъ Суда С. А. Сосновскимъ, а административная работа Съѣзда протекала обычно подъ предсѣдательствомъ земскаго начальника, Тихона Андреевича Шишкова.
Засѣданія Съѣзда происходили регулярно ежемѣсячно, не было лишь апрѣльской сессіи, ввиду бездорожья и наступленія весенняго сѣва. Ранѣе съѣзжались въ городъ Ставрополь земскіе начальники и всѣ вызванныя лица, причастныя къ разбирательству дѣлъ. Съ сѣверной и сѣверо-восточной части уѣздной территоріи приходилось дѣлать въ одинъ конецъ до города около 150 верстъ. Во избѣжаніе такого рода неудобствъ, разрѣшено было производить половину съѣздовскихъ засѣданій въ посадѣ Мелекессѣ, являвшемся наиболѣе центральнымъ мѣстомъ для всей сѣверной половины уѣзда.
Объ участіи въ этихъ засѣданіяхъ у меня остались лишь самыя добрыя воспоминанія: въ дѣловомъ отношеніи ощущалась всесторонняя налаженность и серьезная, толковая подготовка, какъ по судебнымъ дѣламъ, такъ и въ отношеніи административнаго разбирательства. Чувствавалась опытная рука главнаго рычага съѣздовскаго механизма — секретаря, Алексѣя Осиповича Старкова, способнаго, неутомимаго работника.
Взаимныя отношенія членовъ Съѣзда были самыя дружескія. Со временемъ, къ сожалѣнію, въ силу перемѣнъ въ личномъ составѣ, когда сталъ входить въ съѣздовскую семью чуждый для помѣстнаго дворянства элементъ, характеръ этихъ взаимоотношеній кореннымъ образомъ измѣнился: семья превратилась въ чиновную коллегію.
Впрочемъ, какъ и во всякой семьѣ, такъ и среди нашей съѣздовской, случались между нѣкоторыми изъ ея членовъ недоразумѣнія и ссоры, но все это обычно завершалось миролюбиво. Особенно взаимной нетерпимостью отличались двое изъ ставропольцевъ — С. А. Сосновскій и М. П. Яровой, которыхъ нерѣдко приходилось мирить.
Лично я ближе всего сошелся съ С. А. Сосновскимъ, Т. А. Шишковымъ, М. М. Лентовскимъ, Г. К. Татариновымъ и Н. Д Волковымъ На съѣздовскихъ сессіяхъ работы было много, но все же мы находили время собираться иногда гдѣ-либо и внѣ стѣнъ Съѣзда. Въ Ставрополѣ обычно насъ приглашалъ къ себѣ Сосновскій, у котораго играли въ карты и любили слушать музыку въ превосходномъ исполненіи его супругой, симпатичной Софьей Осиповной, излюбленнаго ею классическаго репертуара.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
