На другой день заявился ко мнѣ Ново-Буяновскій старшина и съ улыбкой доложилъ мнѣ, что у него былъ Сергѣевскій сельскій староста, который, со словъ его односельчанина, увѣрялъ о появленіи у нихъ на гумнахъ нечистой силы въ лицѣ какого-то бѣлаго чудища... Тогда я велѣлъ показать подобранное мною ружье, и повѣдалъ старшинѣ все, случившееся со мной. Курьезъ получился еще тотъ, что хозяина этого ружья не оказалось - тотъ, который старостѣ передавалъ о нечистой силѣ, тоже наотрѣзъ отказался отъ собственнаго своего самопала.
Коснусь теперь одной области деревенскаго быта, которую я не могъ оставить безъ должнаго вниманія. Хочу сказать нѣсколько словъ о томъ, что принято называть — народнымъ пьянствомъ.
Въ первые два года своей службы я засталъ еще частную или, какъ ее называли, „вольную” продажу крѣпкихъ напитковъ. Существовали две — три фирмы виноторговцевъ (Дунаева, Маркова, Сачкова), которые конкурировали между собой и всяческими коммерческими способами распространяли по деревнямъ свое зелье.
Ограничительныя требованія закона, регулировавшія качество виннаго продукта, мѣсто и время его продажи, умѣло обходились этими фирмами, въ целяхъ собственной наживы и во вредъ сельскому населенію. Хотя за всѣмъ этимъ и полагалось наблюдать мѣстной полиціи и крайне ограниченному числу агентовъ государственнаго фиска, но обходъ закона всюду царилъ безнаказанно. Во всѣхъ большихъ селахъ существовали „шинки”, торговавшіе недоброкачественнымъ виномъ въ ненадлежащихъ мѣстахъ и въ запретное время, даже ночью.
Проѣздомъ изъ Ставрополя къ себѣ въ Буянъ въ ночное время, я иногда останавливалъ своихъ лошадей посреди села Узюкова и прислушивался. Такимъ образомъ мнѣ удавалось обнаруживать тайные притоны ночного разгула и привлекать виновныхъ къ отвѣтственности.
Казенная винная монополія внесла серьезное упорядоченіе въ дѣло производства водочныхъ издѣлій и ихъ продажи. Всюду былъ установленъ многоголовый и строгій контроль, съ подборомъ добросовѣстнаго персонала. Самое введеніе монополіи сопровождалось весьма благодѣтельнымъ для населенія правительственнымъ распоряженіемъ — ассигнованіемъ Министерствомъ Финансовъ довольно крупныхъ средствъ на организацію мѣръ по борьбѣ съ пьянствомъ.
Благодаря этому, удалось во многихъ пуктахъ уѣзда основать рядъ полезныхъ просвѣтительныхъ учрежденій и развлеченій для народныхъ массъ.
Одно изъ таковыхъ возникло и въ моемъ участкѣ, въ селѣ Новомъ Буянѣ, въ видѣ превосходнаго обширнаго зданія въ центрѣ селенія, около базарной площади, подъ наименованіемъ: „Народнаго Дома Комитета Трезвости”, въ которомъ помѣщались чайная и библіотека-читальня.
Помимо средствъ, полученныхъ мною изъ уѣзднаго Ко митета (около 10.000 р.), въ дѣлѣ устройства и оборудованія этого комитетскаго учрежденія существенную помощь оказала мнѣ мѣстная Ушковская экономія. Въ Домѣ Трезвости сходились крестьяне, получали чай, холодную закуску; особо приглашенные мною мальчики изъ бывшихъ школьниковъ предлагали грамотнымъ газеты, а неграмотнымъ сами читали ихъ вслухъ. Въ особой комнатѣ имѣлась библіотека съ разнообразнымъ комплектомъ книгъ. Каждое воскресенье по вечерамъ я устраивалъ волшебныя картины, привлекавшія цѣлыя толпы народа, биткомъ заполнявшаго зданіе чайной.
Потребность населенія въ такомъ полезномъ и интересномъ развлеченіи, носившемъ несомнѣнно здоровый просвѣтительный характеръ, была ощутительная. Въ зимнее время, при демонстрированіи мною картинъ, помѣщеніе чайной представляло собой сплошное море головъ, бабьихъ платковъ, полушубковъ, отъ которыхъ исходило такое густое испареніе, что потухалъ огонь въ лампѣ, изображеніе на экранѣ блекло и, въ концѣ концовъ, совершенно исчезало.
Положеніе создавалось отчаянное, и приходилось дѣлать частые перерывы для вентиляціи зрительнаго зала, но публика была терпѣливая и благодушная, во всякамъ слукаѣ, не избалованная и невзыскательная...
Показывались обычно картины религіозно-историческаго содержанія. Подборъ ихъ оставлялъ желать лучшаго, но что въ особенности меня не только не удовлетворяло, но прямо-таки раздражало — это предусмотренное въ министерскомъ циркулярѣ условіе, лишь при соблюденіи котораго допускалось примѣненіе волшебнаго фонаря, коимъ ограничивалась роль оператора въ отношеніи пояснительнаго толкованія показываемаго на экранѣ сюжета. Разрѣшалось только доводить до свѣденія публики краткое наименованіе картинъ. Если, напримѣръ, на экранѣ появляется верхомъ на бѣлой Лошади генералъ Скобелевъ, то, согласно буквѣ инструкціи, приходилось ограничиваться лишь слѣдующими словами: „Это — генералъ Скобелевъ, извѣстный герой Турецкой кампаніи” и на этомъ кончать всѣ поясненія.
Къ глубокому сожалѣнію, съ моимъ уходомъ из земскихъ начальниковъ, налаженное дѣло разумнаго народнаго развлеченія пріостановилось. Вся постановка читальни-чайной, которая сама себя стала окупать, все это, несомнѣнно благое для народныхъ массъ начинаніе, въ рукахъ престарѣлаго А. Ѳ. Виноградова, моего замѣстителя, замерло и вскорѣ было закрыто.
Очевидно, въ Петербургѣ боялись замаскированной антигосударственной пропаганды, но казалось бы — для земскихъ-то начальниковъ надо было бы сдѣлать исключеніе!
Помню я, какъ при первоначальныхъ моихъ сеансахъ во мнѣ происходила борьба чувства долга и присяжной подчиненности съ требованіями моей совѣсти и здраваго разсудка. Послѣднее въ концѣ концовъ побѣждало, и я невольно увлекался и дѣлился съ темнымъ народомъ свдими посильными познаніями.
До появленія въ деревняхъ земскихъ начальниковъ, пьянство среди сельскихъ и волостныхъ должностныхъ лицъ было обычнымъ явленіемъ, которое, благодаря Новому Положенію, устанавливавшему близость и строгость надзора, стало исчезать.
Въ моей практикѣ за всѣ четыре года пришлось лишь двоихъ старостъ уволить за пьянство при отправленіи ими своихъ служебныхъ обязанностей. Примѣнять къ должностнымъ лицамъ 61 ст. Положенія о Земскихъ Участковыхъ Начальникахъ я не любилъ, предпочитая, вмѣсто штрафованныхъ, имѣть во главѣ обществъ свѣжія силы, ничѣмъ себя не скомпрометировавшія. Также лишь въ исключительно-рѣдкихъ случаяхъ пользовался я своей дискредиціонной властью и по 62 ст. Положенія, не желая зря притуплять острія предоставленнаго мнѣ карательнаго меча и стараясь пріучать населеніе слушаться слова ихъ начальника, а не страха наказанія.
35
Считаю небезынтереснымъ отмѣтить тѣ случаи, когда мнѣ приходилось дѣйствовать внѣ рамокъ компетенціи занимаемой мною должности.
Такъ, въ 1894 году Правительствомъ было возложено на насъ, земскихъ начальниковъ, руководство работами по всеобщей переписи, представлявшей собой очень сложную схему, въ нѣкоторыхъ отношеніяхъ неясно редактированную, и требовавшую въ силу этого постоянныхъ дополнительныхъ инструктивныхъ разъясненій изъ центра.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
