Повар тоже ушел, я наконец-то прошмыгнул еще дальше. Мелькнула мысль, что Вильд здорово бы обезопасил себя, если бы допустил в дом собак, но он, как и всякий, кто тяготеет к черной магии или хотя бы покровительствует ей, держит кошек. Эти наглые жирные твари слоняются по коридорам, сидят на балконах, воруют из кухни рыбу и роняют всюду гадко пахнущую шерсть.
Все они, конечно же, видят меня, но кошкам люди безразличны, никто из них не станет защищать хозяина, так что всего одна походя потерлась о мою ногу, помурлыкала и пошла прочь. К счастью, никто не видел, что кошка трется о пустоту, а если бы увидел и всмотрелся, то заметил бы, что это не совсем пустота, а там вообще-то человек…
Такое вот свойство исчезничества, отводить глаза можно только тем, кто не всматривается пристально. Но даже если всматривается, но не ожидает увидеть человека на этом месте, то и не увидит. Правда, колдун увидит в любом случае, стоит посмотреть в мою сторону, да еще собаки видят отчетливо, даже если не смотрят на меня, запаховое зрение дает им картину всего помещения.
Так, дальше переплетение магических шнуров, пол расписан знаками, в стенах пульсирует нечто опасное, холод ледяными иглами бьет то в спину, то в лицо.
Нет, дальше двигаться – самоубийство. Я не знаю, насколько сильны колдуны Вильда, но могу предположить, что он собрал лучших. В смысле, сильнейших.
Да и так ли уж важно, какую смерть примет эта гнусь? Главное, чтобы исчез, а уж народ постарается напридумывать подробности одна страшнее и ужаснее другой.
На стене непонятные письмена, значит – руны, все непонятное – руны, даже если это клинопись, кто-то очень злой высекал их на каменной плите: у доброго получились бы округлее…
Я пробежал мимо, затормозил и оглянулся. Странное узнавание, я же такие знаки видел и запоминал в книге мага Уэстефорда, когда служил у волшебницы Элинор!
В дальнем коридоре послышался топот, замелькал оранжевый свет факелов. Я зашевелил губами, звуки складываются в слова: странные, рваные, жесткие, по телу прошла волна жара, на миг ощутил полуобморочное состояние, и тут же камень начал разогреваться, буквы деформируются, поплыли, смазались…
– Вот он! – донесся ликующий крик.
– Быстрее! Пока в окно не сиганул…
Пол вспучился, словно оттуда прорастает гигантский гриб. По коридору бегут пятеро, все в тяжелых доспехах, на бегу прикрылись щитами, в руках обнаженные мечи. Мрамор рассыпался осколками, в дыру выметнулась огромная ярко-красная голова дракона.
Двое с разбегу ударились о нее, как о шлагбаум. Дракон распахнул пасть, человек исчез в ней наполовину. Я услышал только хрип и треск сминаемых доспехов. Остальные сперва застыли в ужасе, затем кто-то завопил истошно и, бросая оружие, метнулись обратно.
Дракон выронил из пасти сплющенное тело. На пол грохнулась окровавленная груда металла, а вдогонку бегущим метнулось свирепое пламя. Крики стали громче, четверо убегающих вспыхнули, как снопы сухой соломы, я застывшими глазами смотрел, как бегут и машут руками, вместо того чтобы упасть и попытаться сбить огонь, а дракон подхватил недожеванную добычу. Послышался треск и хруст металла, словно неторопливо заработал могучий пресс по уничтожению старых автомобилей.
Я попятился, не сводя с дракона ошарашенного взгляда. Суметь прочесть заклятие не значит, что могу управлять этим чудищем. У него голова размером с холодильник, шея толстая, как нефтяная труба, а длину ее боюсь и представить…
Каких же размеров сам дракон, билось в мозгу ошалелое. Или это голова профессора Доуэля?
Пол под ногами исчез, я едва успел извернуться и ухватился за край. Под ногами бездна, я с огромным усилием втянул себя наверх, я не из тех, кто может подтянуться десять раз, с ужасом оглянулся на дыру.
Снизу донесся вопль. Я на третьем этаже, так что рухнул бы на первый. Прямо в караулку стражи, а то и еще ниже, скажем, в подвал. Но это упавшее перекрытие кого-то внизу напугало. Да и не только напугало, раздавило, надеюсь… и заодно сообщило, где нарушитель.
С сильно бьющимся сердцем я постоял под стеной, все еще в личине исчезника, но обостренное чувство улавливает и тяжелый бег вооруженных до зубов стражей, и быструю поступь колдунов, и даже шумное дыхание этой мрази, что прячется за их спинами.
Значит, хотя крался со всей осторожностью, хотя обходил магические ловушки, однако…
Додумать не успел, до слуха донесся крик:
– Смотрите, это что?!
И сразу:
– Окружай!
– Не дайте уйти!
– Все-таки пришел, сумасшедший…
– Закройте все двери!
Еще не видели меня, но магические штучки точно указали место, где я затаился в нише. Из двух распахнутых дверей высыпало по отряду блистающих доспехами, мечами и топорами воинов, за их спинами видны кожаные латы арбалетчиков.
– Убейте! – прогремел чей-то властный окрик и тут же сорвался на визг: – Скорее, скорее!.. Убейте!
Молот выметнулся из моей ладони, как засидевшийся сокол. Затрещал воздух, призрачная стальная полоса протянулась над головами воинов до стены за их спинами. Страшный удар, дом содрогнулся, по стене пролегла неровная трещина, посыпались мелкие камешки.
Я поймал молот, швырнул снова. В комнате уже десятка два стражей, но второй удар сотряс дом до основания, посыпались камешки покрупнее, и все в растерянности смотрели вверх и поднимали локти, укрывая головы. После третьего броска из полуразрушенной стены вывалился огромный кусок и наглухо закупорил дверь.
Я бросился вниз по лестнице, на ходу швырнул молот и снова поймал, за спиной грохот, треск, отчаянные крики. Каменные глыбы перекрыли и этот проход, оставив погоню в ловушке, я сбежал по ступенькам, на ходу сбивая светильники. Густое масло растекалось широкими лужами и вспыхивало с такой жадностью, словно это бензин.
Отчаянные крики раздавались со всех сторон. Я встал у выхода и продолжал крушить молотом стены. Один за одним набежали трое, я встречал их лезвием меча. Сейчас, когда все чувства обострены, я превосходил их по скорости чуть ли не втрое, так что рубился, а другой рукой ловил молот и бросал снова.
– Никакой жалости, – прорычал зверь внутри меня. – Ишь, хотел без лишних жертв… Все они, гады, виноваты!
Тяжелый грохот, могучая волна воздуха, перемешанного с мельчайшей пылью, ударили в лицо. Я поспешно выбежал через главный вход на покрытую утренним туманом площадь. За спиной верхние этажи рушатся, складываются, проваливаются, нижний холл заполнился падающими глыбами, а стены не выдержали тяжести верхних этажей, рухнули, и камни освобожденно выкатились на площадь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
