Чем больше доводилось мне бывать на профсоюзных собраниях в рабочих коллективах – в том числе небольших, провинциальных, – тем чаще приходила мысль, что любой здешний цеховой староста вполне мог бы председательствовать в палате общин.
На заседаниях захолустного уличного комитета, где обитатели трущоб совещаются, как им сообща противостоять выселению, споры ведутся в рамках безукоризненной, прямо-таки парламентской процедуры. Несмотря на обилие традиционных ритуалов, которые прежде всего бросаются в глаза иностранцу, англичанин не считает общественную деятельность чем-то изолированным от повседневной будничной жизни. И правящая элита умело использует это врожденное представление в своекорыстных целях, создает у людей иллюзию сопричастности к процессу принятия решений, к управлению делами общества и государства.
Если в личном плане англичане, в противоположность японцам, возводят в культ независимость и самостоятельность человека, освобождая его от бремени родственного долга, то в общественном плане англичане, точно так же, как и японцы, дорожат чувством причастности. Наряду с общественным началом их натуре свойственно желание принадлежать к небольшой, избранной группе людей с аналогичными интересами, взглядами или стремлениями. Эта жажда причастности, которую, на первый взгляд, вроде бы трудно совместить с индивидуализмом, видимо, во многом порождена разобщенностью семьи. Это – форма бегства от одиночества, на которое волей-неволей обрекает англичан их культ частной жизни. Если семья перестает быть центром притяжения, остается полагаться на круг людей, которых объединяют то ли общий интерес к коллекционированию марок, то ли общие воспоминания о школе, то ли общее стремление не допустить строительства химического завода на берегу живописного озера.
Независимость, граничащая с отчужденностью, – вот основа человеческих взаимоотношений в Британии. Не только друзья и родственники, но даже родители и дети не чувствуют себя связанными долгом или ответственностью друг перед другом. Такое отсутствие моральных обязанностей являет собой полную противоположность японскому образу жизни с его понятием долга признательности и долга чести, с его неразрывными путами общинных связей. Дело тут не в пережитках феодальной патриархальщины. И в Соединенных Штатах человек постоянно испытывает на себе различные формы морального нажима со стороны родственников, соседей, сослуживцев и подчас вынужден подчинять им свое поведение. В Англии же личные склонности и даже личные странности людей не вызывают противодействия со стороны окружающих. Невмешательство, которое, конечно, строго обоюдно, – вот краеугольный камень английской этики.
Однако такая раскрепощенность от родственного долга, от бремени моральных обязательств имеет, разумеется, свою оборотную сторону. Это – палка о двух концах, одна из главных причин той отчужденности, на которую человек бывает столь часто обречен в Англии. Из-за того что детей принято поселять отдельно, родителям приходится доживать свой век в одиночестве, а порой – и в забвении. Эти одинокие старики, беспомощные в случае болезни и беззащитные перед лицом инфляции, старики, щепетильная гордость которых заставляет их скрывать от детей свою нужду и лишения, представляют собой одну из самых мучительных социальных проблем современной Британии. Проблема эта, разумеется, присуща и другим странам. Но здесь она особенно остра именно из-за предубеждения, что дети не несут ответственности за судьбу престарелых родителей и что с ними достаточно встречаться лишь раз-другой в год, на Рождество или Пасху.
Может быть, к этому в итоге привел метод воспитания детей? Когда у человека с малолетства развивают чувство самостоятельности, когда ему внушают, что он не должен рассчитывать на других, он учится полагаться на самого себя. Одних такая система воспитания действительно закаляет, помогает им потом сносить любые невзгоды. Другим же она подчас калечит жизнь. Люди тут нередко жалуются, что испытывают неловкость и натянутость в отношениях с собственными детьми. Поскольку никто не поощряет их к искренности, к душевному контакту, они не смогли воспитать этих качеств и в следующем поколении.
Англичане любят повторять изречение Черчилля: «Если одинокое дерево выживает, оно вырастает крепким». Но все ли такие деревья выживают? Почему столь неизменным успехом пользуется у читателей газетная рубрика «Одинокие сердца». Откуда в Лондоне столько бюро знакомств, клубов для неженатых, брачных контор с их газетными объявлениями и компьютерами? Словом, откуда столько разнообразных и, судя по их числу, бесполезных средств борьбы с одиночеством?
Американцев, попадающих в Англию, поражает, что это страна мужчин. (Подобным же образом англичане, посещающие Америку, поражаются тому, что это страна женщин.) Это страна, послушная привычкам, удобствам и капризам мужчин, а не женщин. Здесь, как и в мире птиц, в ярком оперении щеголяет самец. Мужчины в этой стране наряжаются, женщины же лишь одеваются. Чтобы судить о процветании семьи, здесь скорее посмотрят на мужа, чем на жену.
В Англии уклад жизни прежде всего имеет в виду удобства мужчины, что в равной степени относится и к бедным, и к богатым, ко всем слоям общества. В Америке уклад жизни прежде всего имеет в виду удобства женщины.
Английские мужчины проводят больше времени с мужчинами как в делах, так и в увлечениях, которым они посвящают свой досуг, чем это свойственно американцам. Американка ожидает, требует и получает больше внимания со стороны мужчины, чем англичанка. Сыну в английской семье с малолетства отдается предпочтение перед дочерью. Его воспитанию уделяется больше энергии и сил, на него затрачивается больше средств. В результате английские мужчины с детства привыкают считать себя обладателями особых прав и привилегий по сравнению с женщинами. Атмосфера английской семьи предполагает, что девочки смотрят на мальчиков снизу вверх, и большинство англичанок уже никогда не избавляются потом от этой привычки.
Прайс Кольер (США). Англия и англичане – с американской точки зрения. 1912
Уважение к частной собственности побуждает мужчин в Лондоне с уважением относиться к чужим женам. Здесь, конечно, имеют место супружеские измены. Но в целом и чаще всего к замужним женщинам в Лондоне проявляется куда более осмотрительное отношение, чем где-либо еще. Флиртовать с ними попросту не принято. Это не спортивно, это противоречит правилам, это попросту не крикет. А играть по правилам – основной принцип поведения в Лондоне.
