Рейтинговые книги
Читем онлайн ГЕНИЙ ИЗ ГУСЛЯРА - Кир Булычёв

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 83 84 85 86 87 88 89 90 91 ... 197

— Независимо от позиции наших левых сил, — сказал Минц, — я полагаю, что моя точка зрения вам понятна. Общественное мнение, пропаганда и прочее работают на многих кандидатов в кумиры. А кумирами становятся единицы, и ничего в них, казалось бы, нет...

— А харизма? — спросил Золушка, который за последние два часа кое-чего наслышался и кое-чем проникся.

— А что такое харизма? — задумчиво произнес Стендаль. — Этого же никто так и не сформулировал.

— Как только мы найдем харизматическую личность... — начал было Минц, но Удалов перебил его:

— У нас каждый президент — харизматический. Даже действующий.

— Не спорю. Но теперь у нас появилась возможность поставить эксперимент. Если путь, избранный нами, правилен, то мы сможем сделать из Семена Эдуардовича фигуру всероссийского масштаба. Надеюсь, что сам Семен Эдуардович не возражает.

— Может быть, псевдоним взять? — спросил на это Золушка.

— Он уже согласен, — проворчал провизор Савич. Как представитель правых сил и демократ он подозревал, что за харизмой всегда скрывается диктатор.

— Зачем вам псевдоним? — удивился Стендаль. — У вас же хорошая русская фамилия!

— Вот именно, — заметил бывший пасынок. — Но если мы обратимся к истории, понимаешь, что все себе выбирали псевдонимы погромче.

— Кто это — все? — спросил Удалов.

— Наши.

— Не понял?

— Ну, другие харизмы. Гитлер был Шикельгрубиером, Сталин — Джугашвили, а Троцкий — Канцельсоном.

— Бронштейном, — поправил Иванова Минц. Эксперимент шел слишком хорошо. У Минца даже закололо под ложечкой.

Решили пока обойтись без псевдонима.

Золушку приглашали в дома. И Савич, и Ложкин.

Но остальная общественность сразу спохватилась. Потому что Минц и газета желали провести чистый эксперимент, а не отдавать Иванова Семена на откуп какой-то партии.

Иванов согласился, и даже согласился переночевать в кабинете редактора газеты на диване периода первых пятилеток, и попросил дать ему зеркало, чтобы привыкнуть к самому себе.

Мише Стендалю было неловко оставлять Иванова Семена на ночь в кабинете, но Иванов, который все более осваивался в своей роли, произнес с доброй улыбкой, широко раздвинувшей тонкие губы, отчего он еще более стал походить на лягушку:

— А мне надо о многом подумать. Так что ночь у меня пройдет с пользой.

Попрощались и покинули пасынка.

Как ни странно, мысли, владевшие гуслярцами в ту ночь, были схожими.

Первая очередь мыслей овладевала по дороге домой: и какого черта мы ухлопали вечер? Неужели опять попались на удочку этому сумасшедшему изобретателю?

Так же, кстати, думал и профессор Минц. С одним отличием. Вместо «сумасшедшего изобретателя» в его мыслях фигурировал этот идиот Ложкин, который, впрочем, был ни при чем.

Вторая мысль была ответом на вопрос жены, дочери или любовницы:

— Где ты весь вечер шлялся?

— Встречались на политическом собрании с одним человеком.

Третья мысль приходила в три часа ночи, когда они просыпались и долго лежали в темноте, глядя на полную луну за окном и думая: и что мне сдалась эта лягушка? Не видел никогда противнее рожи... хотя в ней что-то есть.

И наличие чего-то еще более раздражало.

Утром, независимо друг от друга, все вчерашние собеседники встали пораньше, тихонько почистили зубы и поспешили к редакции «Гуслярского знамени».

Но таинственность не помогла.

Город невелик, и шаги на рассветных мостовых разносятся по всей округе.

Уже на площади Землепроходцев пути их сошлись.

Некоторые улыбались и здоровались, а другие, как Ложкин, взявший с собой двух соратниц по движению и красный флаг, сделали вид, что никого не узнают.

Как вам известно, редакция выходит на узкую Советскую площадь, отороченную Гостиным двором и бывшим зданием горкома — горисполкома.

Перед горкомом стоит деревянная трибуна, покрашенная синей краской. На нее при коммунистах восходили отцы города и передовики, чтобы махать демонстрантам.

С тех пор трибуна пустовала. Иногда кто-нибудь организует санкционированный митинг, да никто на них у нас не ходит.

Но сейчас у трибуны стояли люди.

А с трибуны выступал харизматик, Золушка Иванов.

И он говорил:

— Хватит! Хватит нам топтаться на месте, совершенно не развивая экономику и топчась на месте. Нашему обществу, пережившему тяжелые времена развала Союза и предательства интересов, в частности, я должен обратить ваше внимание на порочное поведение моего так называемого отца Иванова Эдуарда, который с моими сводными братьями, не побоюсь этого слова — предателями интересов нашего Отечества и, возможно, лицами кавказской национальности, кормил меня только кроличьей тушенкой, от которой получается несварение желудка.

Небольшая толпа слушателей Иванова Семена глухо зашумела.

— Когда мы с вами пойдем к светлому будущему нашего города, не забывайте, кто стоял у нас на пути!

Харизматик поднял к небу кулак, и все его слушатели послушно подняли к небу кулаки.

— А пока попрошу вас вкладывать добровольные взносы на дело нашей партии. Членские билеты получите послезавтра!

Он щелкнул пальцами, и из-за его спины вышла хорошенькая девушка, которую Удалов отлично знал, потому что она торговала канарейками на городском рынке.

Хорошенькую девушку звали Тамаркой. Иванов Семен, обращаясь к толпе, заявил:

— Каждый, кто внесет десять рублей, получает звание рядового необученного. Водораздел лежит за пятью баксами. Это значит функционер-активист. За двадцать баксов принимаем в Центральный комитет.

— А что за партия? — крикнул из толпы Минц.

— Партия народного освобождения, Лев Христофорович, — ответил Иванов Семен. — Мы идем на выборы губернатора единым списком. Вас я приглашаю в консультанты бесплатно.

— То есть ты мне не будешь платить? — удивился Минц.

— Ни копейки с тебя, профессора, не возьму! Помогай, строй наше движение, рука об руку, полным ходом, поспешай, не болей!

— Я знаю, кто он, — тихо сказал Корнелий Иванович. — Он органчик.

— Из города Глупова? — спросил Грубин.

— Оттуда, брат, оттуда.

— А мы хотели еще кое о чем посоветоваться, — промямлил Минц.

— И не мечтай, Христофорович! Время советов безвозвратно кануло в Лету. Можно сказать, в зиму.

— В яму! — сказали хором его сводные братья, которые уже влезли за его спиной на трибуну.

Толпа, подросшая за последние минуты, дружно ахнула, умиляясь сообразительности и мудрости харизматика.

Удалов поежился. Он прожил долгую жизнь и многого навидался.

— А интересно, — тихо произнес он, — все эти харизматики хотят порядка и дисциплины?

Ему не ответили.

Минц уже пошел обратно.

Савич шагал рядом и размышлял:

— Но ведь он не красивый, не милый, не обаятельный и, может, даже не очень умный. Почему же?

— Это и есть харизма, — ответил Минц.

— И что будем делать? — спросил Грубин.

— Ничего, — сказал Минц. — Мы его породили, не нам его убивать.

Когда они вошли во двор, сверху из окна свесилась Ксения Удалова.

— Мужики, — сообщила она, — по радио передавали, что Иванова Семена утвердили кандидатом в вологодскую Думу.

— Быстро, — вздохнул Грубин.

— Бери выше, — сказал жене Удалов. — Не сегодня-завтра быть ему губернатором. Стоит ему только в телевизоре появиться.

— Уже появлялся, — сказала Ксения. — Не произвел впечатления.

— Это только первая реакция, — сказал Минц. — Будет и вторая.

Вторая реакция случилась во время обеда. Ксения занесла половник над тарелкой мужа, замерла, пошлепала губами и произнесла:

— Кого-то он мне напоминает.

— Кого же? — заинтересовался Удалов.

— Или покойную тетю Симу... либо горностая. Вот именно — горностая!

Удалов горько улыбнулся. Любовь толпы принимает странные формы.

Ему-то самому, неподвластному влиянию харизмы, Иванов Семен представлялся, правда, чем-то похожим на полководца Суворова в деревенской ссылке, готовым сейчас же ринуться на Чертов мост...

«Чепуха мерещится», — оборвал себя Удалов.

Вечером они вышли во двор, уселись за стол для домино, но, конечно же, в домино не играли, а беседовали.

Понимали, что старая жизнь окончилась, а что сулит новая — догадаться было нелегко.

Над городом прошел вертолет без опознавательных знаков.

— Не время вертолетам летать, — сказал Грубин.

— Ох и не нравится мне это... — Удалов вскочил и кинулся прочь со двора. За ним побежал Миша Стендаль.

Бежать пришлось недалеко.

Вертолет опустился на площади Землепроходцев, рядом с бетонной ладьей.

Из него выпрыгивали омоновцы в соответствующих чулках на головах.

За омоновцами вышли трое в штатском.

1 ... 83 84 85 86 87 88 89 90 91 ... 197
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу ГЕНИЙ ИЗ ГУСЛЯРА - Кир Булычёв бесплатно.
Похожие на ГЕНИЙ ИЗ ГУСЛЯРА - Кир Булычёв книги

Оставить комментарий