ловкости, но когда у меня получалось, это всегда того стоило. Всегда.
— Это для… — Ной снова прочистил горло. — Эта штука что-то делает? С клитором?
— М-м-м… — Больше не заботясь о том, как выглядят мои бедра в этой позиции, я позволила своим коленям раздвинуться. — Она сосет меня.
— Лучше, чем я?
Я встретила его пристальный взгляд, скользящий по моему обнаженному телу. Он задержал его на секунду, прежде чем взглянуть между моих ног, а затем снова вверх, его губы сжались в плотную линию.
— По-другому.
— Как? Объясни мне.
Я задрожала, когда игрушка начала связывать нити оргазма в узел. Я еще не была там, но уже была близка.
— Ты теплый и мягкий, и ты… охххх, блядь, ты кусаешься. — Я провела пальцами вниз, к тому месту, где была мокрой и сжималась, дразня совсем рядом со входом. — Это жестко. Он агрессивный. Он стимулирует мой клитор, пока я не кончу.
— Что тебе нравится больше?
— Это не соревнование, — укорила я. — Мне нравится это, когда некому лизать мой клитор.
Честно говоря, я понятия не имела, откуда взялись эти слова. Они исходили не от меня. Я не говорю о сексе или своем теле таким образом.
— Хорошо, что ты теперь живешь здесь, — сказал он, его тон был грубым и напряженным. — Я буду лизать тебя в любое время, когда захочешь.
Ной положил щеку на сложенные руки, его взгляд все еще был прикован к моим бедрам. Я потянулась к вибратору рядом со мной. В горле раздался сдавленный звук. Я прижала его к своему отверстию и закрыла глаза, когда ощущения закрутились во мне по спирали.
— Насколько ты близка?
— Близко, — прошептала я.
— Что происходит после? Ты закончила или продолжаешь играть?
У меня вырвался вздох, и я подняла на него глаза. Он смотрел на синий вибратор-осьминог, а я держала его ровно, позволяя ему пульсировать и дергаться внутри меня. Мне нравилась эта игрушка, потому что она почти ничего от меня не требовала. Я могла вставить ее, прочитать что-нибудь непристойное и позволить своему телу сделать все остальное.
— Это зависит от того, чего я хочу.
— Чего ты хочешь прямо сейчас?
Как я должна была ответить на это? Как можно ожидать, что кто-то сможет сформировать слова в такой момент?
— Чего ты хочешь? — спросила я.
Он прохрипел беззлобный смешок и провел рукой по волосам.
— Я хочу это.
Я переключила розу на более высокую настройку. Это почти лишило меня слов.
— Я тебе не верю.
Он опустил руку на колени. Спинка стула скрывала его движения, но агония, исказившая его лицо, сказала мне все о том, что он делал.
— Поверь мне, жена.
Оргазм настиг меня на минуту раньше, чем я ожидала. Он нахлынул быстро и молниеносно проносясь по моим мышцам, оставив меня трясущейся и нескоординированной. Я моргнула, глядя на Ноя, но мои глаза хотели оставаться закрытыми. Это было так, как будто я случайно проглотила снотворное вместо поливитаминов, и теперь каждое моргание длилось несколько минут. Я не могла попасть большим пальцем на нужную кнопку, чтобы выключить розу, а пальцы на другой руке отказывались держать игрушку. Я попыталась, но потеряла восприятие глубины и контроль над телом, и в итоге ущипнула себя за внутреннюю часть бедра.
Из Ноя вырвался дикий звук, и я продолжила двигать бедрами в такт пульсациям и волнам моих игрушек. Это было в основном непроизвольно. Как я уже сказала, этот вибратор не требовал от меня многого, и поскольку кнопка включения исчезла с розы, не было причин останавливаться.
— Ты такая чертовски красивая. — Ной сказал это так, как будто это было оскорблением. Как будто он был более чем немного зол из-за этого. — Просто чертовски…
Он не успел закончить эту мысль, потому что мои внутренние мышцы сильно сжались, и я вскрикнула, издав стон-грохот, состоящий из ругательств и вздохов, когда наступил очередной оргазм. Этот был меньше. Первый сбил меня с ног, так что этот мог только бить по обломкам, но этого хватило, чтобы вибратор выскользнул из меня и упала на пол перед Ноем.
— О, боже, — пробормотала я.
Ной наклонился, чтобы поднять игрушку с пола. Он выключил ее, затем поднялся на ноги и подошел к изножью кровати. Проведя рукой по внутренней стороне моего бедра, он спросил:
— Хочешь продолжить с этим?
Он накрыл рукой мою руку, держащую розу у клитора. Я покачала головой.
— Я не могу найти кнопку.
— Позволь мне помочь. — Дав игрушке в последний раз всосать мою плоть, он отстранил ее и выключил. Гул секс-игрушек затих. Ной просунул руку между моих ног, нежно накрывая мой холмик. — Так лучше?
Я кивнула. Я чувствовала себя ребенком. Очаровательным, драгоценным, развратным ребенком. Может быть, не совсем ребенком, но определенно чувствовала себя драгоценной. И такой развращенной. Откуда, черт возьми, все это взялось?
Хотя туман оргазма был плотным, я могла видеть его толстую эрекцию под молнией джинсов. Я протянула к нему руку, и он взял ее. Но вместо того, чтобы расстегнуть джинсы, Ной прижался губами к моей ладони.
— Я хочу кое-что сделать для тебя, — сказала я.
Он коснулся пальцем моего отверстия.
— Это и было для меня.
— Я хочу сделать что-то, что тебе понравится, — возразила я.
— Я действительно наслаждался зрелищем.
— Но сейчас твоя очередь и…
Ной поцеловал меня, его губы были голодными и настойчивыми.
— Послушай меня, жена. Я сказал тебе, чего хочу, когда попросил показать мне, как ты используешь свои игрушки. Я наблюдал, как ты трахаешь себя до бесчувствия и кончаешь, пока у тебя не закатились глаза — дважды.
С координацией новорожденного олененка я потянулась к его члену.
— Но…
В этот момент дверь кухни захлопнулась, и Дженни закричала:
— Я подоила целых двух коз!
— Не сейчас, милая. — Он поцеловал меня в лоб и добавил: — У нас есть все время в мире.
Он собрал игрушки и положил их на стол, а стул вернул на прежнее место. Все еще дрожа и не в силах сдвинуться с места, я смотрела, как он перебирает предметы на столе. Книги, средства по уходу за кожей, серьги. Он потянулся за чем-то в керамической чаше, которую я использовала для хранения своих повседневных украшений. Я подумала, что это очередная причудливая пара сережек, может быть, тыквы, которые выглядели слишком фаллическими для школы.
Но потом я увидела кольцо из бечевки, зажатое между его пальцами.
Ему не нужно было ничего говорить. Не нужно было делать замечание о том, что я храню его или кладу в определенное место. Никаких слов не нужно
