Тэлон протянул для приветствия руку, но отец не принял ее.
— Я шаман и не могу прикасаться к Вам.
Тэлон кивнул, в его глазах было понимание.
— Простите, я не подозревал, — извинился Уэйн.
После его ухода отец взглянул на Саншайн с суровым блеском в глазах.
— Старла не сказала мне, что твой парень без души, котенок.
— Вероятно, она подумала, что ты рассердишься. Она оказалась права?
— Да.
Саншайн попробовала быстро сменить тему:
— Между прочим, как мама?
— У нее все прекрасно, а как насчет тебя?
— Я в порядке, папа. Не волнуйся.
— Я твой отец, Саншайн. Волноваться о тебе — занятие всей моей жизни.
Она улыбнулась:
— И ты делаешь это очень хорошо.
Тем не менее, он не выглядел успокоенным.
Тэлон вышел вперед:
— Дэниел, можно Вас на пару слов?
Саншайн нахмурилась — в его голосе слышались зловещие нотки. Глаза отца сузились еще больше, но он слегка кивнул:
— Саншайн, оставайся со Стормом.
Она смотрела им вслед, и ее накрыла волна ужаса. Что-то определенно было не так.
Тэлон отвел Дэниела в другой угол бара. Он обернулся на Саншайн и почувствовал тоску в сердце.
— Что Вы от меня хотите? — спросил Дэниел.
— Послушайте, я знаю, что не нравлюсь Вам.
— Не нравитесь мне? Вы — убийца без души. Признаю, вы делаете это ради нашей защиты, но это не меняет факта, что Вы больше не человек.
— Именно поэтому мы здесь. Сегодня ночью я собираюсь отдать Саншайн под вашу защиту. Есть некто, кто хочет навредить ей, и я буду по-настоящему благодарен, если Вы присмотрите за ней. На всякий случай я останусь рядом, вне поля зрения, до завтрашней ночи, если вдруг последуют попытки снова похитить ее.
— Из того, что рассказала мне моя жена, я знаю, что Саншайн не отпустит Вас добровольно.
— Через четыре минуты она никогда больше не захочет смотреть на меня. Обещаю.
Дэниел нахмурился:
— Что Вы имеете ввиду?
Тэлон прочистил горло, взглянув на большие часы с эмблемой пива «Будвайзер», висящие на стене рядом с баром.
Их время почти истекло.
Будьте вы прокляты, богини Судеб!
— Ничего, — тихо ответил он. — Даю Вам слово, что теперь дочь только Ваша.
Дэниел кивнул.
Как только Тэлон пошел обратно к Саншайн, боль захватила его полностью. Он не мог вынести мысли о том, что собирался сделать Эрот. Терзания были непостижимо сильны. Но это должно быть сделано. Они не могут быть вместе. Было глупо думать иначе.
Он должен сделать это, чтобы спасти ей жизнь.
Уголком глаза он заметил Эрота, появившегося в обличии бога. Невидимый людям, бог любви легко различил чувства Тэлона.
— Ты уверен? — голос Эрота зазвучал в голове.
Тэлон наклонился, поцеловал Саншайн в губы и кивнул.
Он держал ее лицо в своих руках, глядя в карие глаза и ожидая момента, когда они потемнеют от ненависти. Ожидая, когда она заледенеет и проклянет его.
Эрот поднял лук и выстрелил прямо в Саншайн.
Тэлон сглотнул от пронзительной боли ожидания.
Прощай, моя любовь.
Она одарила его гримасой:
— О! Тэлон, ты ударил меня?
Он покачал головой и ждал, что в ее глазах сейчас появится ненависть.
Но ее не было.
Секунды тикали медленно, Саншайн хмурилась все больше.
— Мне нехорошо, — она потерла сердце, куда попал Эрот.
Потом удивленно подняла глаза и сфокусировала взгляд на боге:
— Купидон?
Эрот нервно озирался:
— Ты можешь видеть меня?
— Ну, да, — сказала она.
Эрот дернулся и слегка позеленел.
От плохого предчувствия Тэлон нахмурился.
— Что случилось, Эрот? Почему она не ненавидит меня?
Тот посмотрел еще более неловко:
— Вы, двое, случайно не родственные души?
— Да, — ответила Саншайн. — Психея так сказала.
Эрот улыбнулся сконфуженно:
— Упс! Думаю, что должен поговорить с женой. Проклятье, она должна была сказать мне.
— Упс? — повторил Тэлон. — Эрот, выражения «упс» не должно быть в твоем словаре.
Эрот прочистил горло.
— Никто не сказал мне, что вы — родственные души. Смотри, — он поднял лук, — это действует только на вожделение и сильное увлечение. Родственные души полностью вне игры. Такую любовь я не могу убить. Ничто не сможет.
Саншайн вытаращилась на них, поняв, что произошло. В этот момент ей хотелось задушить Тэлона.
— Ты пытался принудить его, чтобы он заставил меня ненавидеть тебя?
Теперь и Тэлон выглядел таким же сконфуженным, как Эрот:
— Сладкая, я могу объяснить.
Она впилась в него взглядом, и гнев наполнил каждую частицу ее тела.
— О, ты собираешься объяснять. Как ты посмел забавляться с моими мыслями и сердцем? Я не понимаю твоих закулисных игр.
— Саншайн, — вмешался отец, — он прав. У тебя нет будущего с ним. Он — не человек.
— Меня не волнует, кто он. У нас есть кое-что общее, и я не могу поверить, что он совершил подобное.
— Я запрещаю тебе видеться с ним, — тон отца был суров.
Она в гневе повернулась к нему.
— Мне не тринадцать лет. И меня не волнует, запрещаешь ты или не запрещаешь. Это — между мной и им.
— Я не буду снова смотреть, как ты умираешь, — медленно сказал Тэлон, подчеркивая каждое слово.
— А мной не будут манипулировать, заставляя бросить тебя.
Тэлон развернулся и кинулся прочь из клуба. Его эмоции кипели. Он не мог этого сделать. Он не мог.
Он должен дать ей уйти.
Так было бы лучше для них обоих.
Не оглядываясь, он шел к мотоциклу. Запрыгнув в седло, он приготовился завести ногой стартер, но не успел.
Саншайн схватила его за руку:
— Ты же не собираешься избавиться от меня подобным образом?
Он обнажил на нее клыки:
— Разве ты не понимаешь, кто я?
Саншайн сглотнула. Внезапно до нее дошло то, о чем говорила Психея. Он не был Спирром, вождем клана. Не был испуганным маленьким мальчиком, превратившим свое сердце в камень, чтобы выжить. Или мужчиной, укравшим сердце Ниньи и потом заявившим на нее права, как никто другой.
Это был Тэлон, Темный Охотник, который жил целую вечность, защищая незнакомых людей от темных ночных дьяволов.
И она любила его еще больше.
Он заставил ее сердце петь. Она даже не могла представить свое будущее без него, хотя не знала, как совладать со всем, что стояло между ними. Но за него стоило бороться.
— Я знаю, кто ты, Тэлон. Ты — человек, которого я всегда буду любить. Единственный мужчина, которого я рождена любить.
— Я не человек. Больше нет.
— Ты — мой, и я не позволю тебе уйти без борьбы.
Тэлон не знал, что делать. Голос Саншайн раздирал его на части.
