в «Moscow News» и даже в сатирическом журнале «Крокодил».
Я чуть было не стал фельетонистом. В Боткинской больнице я также побывал еще не один раз, но об этом чуть позже.
После перехода в 1981 году в «Элефтеротипию» я задумался о том, что надо написать что-то новое и неизбитое, что пробудит у читателей интерес к Советскому Союзу и покажет его с неожиданной стороны. И я задумал серию статей «Путешествие по Кавказу», в которых хотел рассказать «греческим грекам» жизненные истории понтийских греков в Советском Союзе. Разумеется, для этого надо было ехать в места, где эти греки жили, и найти людей с историями. Таким образом, мое путешествие должно было начаться в Сочи, откуда я предполагал двинуться в Красную Поляну, где, как я знал, было много греков. Из Красной Поляны я намеревался выбраться в Сухуми и там надеялся найти греков, вернувшихся из Казахстана после депортации 1949 года.
По правилам, установленным МИД СССР для иностранных журналистов, я должен был получать официальное разрешение на любую поездку в пределах СССР. Один и тот же режим был для всех – американцев, японцев, греков. И если в Сочи как популярное место проведения отпуска разрешения выдавали благосклонно, то в более отдаленные места, или, как в моем случае, в известные места проживания советских греков, попасть было значительно сложнее, потому что у властей возникали вопросы о мотивах и намерениях журналиста и о том, как полученная информация будет подана зарубежной аудитории.
Словом, в поездку по Кавказу летом 1981 года я поехал, имея в кармане только разрешение на посещение Сочи. Там я пару дней покупался в море и поехал в Красную Поляну, где я потом еще бывал неоднократно. Прогуливаясь по поселку, я увидел двух пожилых людей, которые сидели на улице и играли в нарды. При этом они очень смачно и витиевато ругались на греческом языке. Естественно, я к ним подошел и представился. Они обрадовались, но разговор между нами происходил с трудом, так как они говорили на понтийском диалекте, которого я не знал. Тогда один из них сказал, что у него есть брат, который жил в Греции и говорит по-новогречески.
В общем, мы пошли к нему домой, где было быстро организовано угощение и где я действительно познакомился с братом хозяина. Надо сказать, что дом был очень хороший и просторный, а угощение великолепное. За столом сидели одни мужчины, а угощали нас жена хозяина и его дочь, преподававшая биологию в Ростовском государственном университете и проводившая отпуск в родном доме.
Интересно, что хозяин дома был военным и носил фамилию Папандопуло, а его брат, проживавший в Сухуми и находившийся у Папандопуло в гостях, работал сантехником и звался Поповиди. В Сухуми Поповиди вернулся из Греции, куда был отправлен советским правительством вместе с другими греками-иностранцами в 1938 году. В Греции он участвовал на стороне ЭЛАС в гражданской войне 1946–1949 годов и после разгрома коммунистов вынужден был уходить из страны через Болгарию и Румынию в Ташкент. В Ташкенте он объяснил партийному руководству политэмигрантов, что родом из Сухуми, и попросил разрешения вернуться домой.
Ну его и отпустили. Конечно, я записал эту фантастическую историю и потом включил ее в статью о сухумских греках.
В другой раз я сам отправился в Сухуми, желая найти своего нового знакомого и познакомиться еще и с другими греками. Честно говоря, я не знал, как туда добраться, но, гуляя в сочинском порту, заметил «Метеор», который готовился к отправлению в Сухуми. Я спросил у кого-то из членов команды, как я могу попасть на борт. Ребята указали мне на кассу неподалеку и сказали, что там можно купить билет. Я подошел к кассе и спросил, могу ли я купить билет до Сухуми и надо ли мне предъявлять для этого паспорт, но кассирша любезно ответила, что мне надо только заплатить за билет и больше ничего, потому что это как автобус.
Я заплатил и через несколько часов сошел на берег уже в Сухуми, где отправился к ближайшему киоску навести справки. В киоске сидела женщина, которой я объяснил, что ищу определенного человека, а вообще-то интересуюсь любыми греками. «Вы пришли по адресу, – сказала она. – Перед Вами настоящая сухумская гречанка». Она кого-то позвала, пришли люди, которым я объяснил, кого ищу, потом повторилась история со столами, и я опять услышал много невероятнейших жизненных историй. Сухуми был настоящим микрокосмом греческого мира. Об этом колоритном мире чудесно написал в своих произведениях писатель Фазиль Искандер. Кстати, в Сухуми мне сказали, что я первый иностранный корреспондент, посетивший город со времени Второй мировой войны.
В 1992–1993 годах Сухуми стал полем боя в разразившейся грузино-абхазской войне, а сухумские греки, проживавшие в городе и близлежащих селах, попали в тяжелейшее положение – ожидался захват Сухуми абхазцами и над жизнями мирных местных греков нависла реальная угроза. В конце июля 1993 года в Грузию и Абхазию прибыли военный атташе посольства Греции в Москве полковник Кусулас и генеральный консул Диониссиос Каламврезос, которые посетили греческие села и организовали подготовку к экстренной эвакуации греческого населения. 15 августа греческий спецназ в составе 11 офицеров, прибывший из Афин в Сухуми через Тбилиси, установил контроль над сухумским портом и организовал пропуск на подошедший корабль «Виконтесса» 1013 абхазских греков, тут же у трапа получивших греческие паспорта[170].
И хотя уехали не все и на территории Абхазии осталось некоторое число греков, прежнего Сухуми уже нет и никогда не будет. Но мне повезло: я застал Сухуми и сухумскую греческую общину в период их расцвета. Этот интернациональный город я полюбил и помню его очень хорошо. Как мне рассказывал потом писатель Фазиль Искандер, с которым я познакомился и подружился в Москве, в Сухуми существовал один общий язык – русский, но для каждого специального вида деятельности существовал свой язык. Для футбола, например, традиционно использовался греческий. И сегодня бывшие сухумцы, проживающие в Греции и до сих пор влюбленные в свой город, скучают и пишут о нем книги. В этой связи вспоминается, например, небольшая книжка патриота Сухуми Н. Константиниди «Сухумские байки», где автор с тонким юмором и большой любовью к своей малой родине передает ее неповторимый колорит.
Потом я тоже без официального разрешения посетил Аджарию – город Батуми и греческое село Дагва в 15 километрах от этого города. У греков там был табаководческий колхоз и подсобные хозяйства, где они выращивали мандарины, которыми торговали на всех рынках Советского Союза. В Дагве у каждой семьи был красивый трехэтажный каменный дом с роскошным садом и по две машины – одна «Волга»
