— Мзум древний, — тихо возразил Секундус. — Очень. Тысячи лет. Старее Элигершдада. Намного. Их земля. Кровью полита. Не только нашей. Но и мзумской. Тысячи лет.
— Да ты, никак, защищаешь их?
— Нет. Не защищаю. Правду говорю.
Керж положил локти на стол, снова скрестил пальцы и принялся колотить ногтевыми фалангами пальцев правой руки по основным фалангам левой. При этом получался звук, похожий на хлопанье в ладони. Секундус едва заметно улыбнулся.
— Триста человек в Цуме, — медленно проговорил блюститель, щелкая пальцами, — столько же в Ашарах, оставшиеся там после окончательного вывода наших войск из Баррейна и южного Мзума! Император, как может, тянет время, стараясь оставить их там как можно дольше. Иногда я не понимаю, зачем нам эти неприятности и ненужные расходы. Что могут сделать два жалких отряда?
— Многое, — тихо сказал Секундус. — Вопрос организации.
Зезва блаженно улыбнулся и потянулся в кресле. Огонь весело трещал в камине. Огромный Гектор застыл перед ним волосатой тушей, а рыжий кот сидел возле самого жара, щурясь от удовольствия. Покрытый чистой соломой пол шуршал под торопливыми шагами Хольги — упитанной пожилой эрки, которую оторвали от складывания листьев в огромные кучи и отправили на кухню. Там она развернула титаническую деятельность, вылившуюся в ломившийся от яств стол, вскоре накрытый в большой зале на первом этаже. Сырные лепешки, жареные баклажаны с орехами, свинина на вертеле, овощи, баранина тушеная, домашние колбасы, жареная форель, и чего только тут не было. Йиля лично руководила накрытием стола, не брезгуя помочь поднести то или иное блюдо. Из подвала было извлечено трехгодичной давности вино. Наконец, Хольга критически осмотрела готовый к трапезе стол, шикнула на проницательно облизывавшегося рыжего кота и расплылась в радушной улыбке.
— Пожалуйте откушать, господины! Стол-та не ахти, ну! Однако ж, старалась, чесслово… Огонек, брысь, негодник! Ты ж утром сожрал целое ведро рыбы, обжора! Госпожа Йиля?
— Да, милая?
— А позвольте идтить? Детвору кормить надыть.
— Ступай, конечно, — Йиля приветливо улыбнулась, и от этой улыбки Хольга аж расцвела от удовольствия. Пораженные Каспер и отец Кондрат увидели, как эрка поцеловала руку великанши и вылетела за дверь.
— Детвора? — спросил брат Кондрат.
— Эрские, — пояснил Зезва. — Тетя Йиля школу устроила. Хочет, чтобы грамоту знали. Хольга обедами их кормит, на радость родителям. Два ее внука уже книги читают, что твои писари!
— Замечательная идея, — восхитился Каспер.
— Очень, курвова могила. Помогает при пахоте и сборе урожая. А еще можно на заднице кобылы клеймо рунами выжечь. Глядишь, и в университет во Мзуме поступят. Просвещение!
Йиля нахмурилась.
— Снова циничность свою выпячиваешь, Зезва? Молчи давай и приглашай друзей за стол. Тоже мне, знаток выискался.
Ели в тишине. Зезва несколько раз поднимался, чтобы подлить вина отцу Кондрату. Каспер пил и ел очень умеренно. Йиля не ела вообще, а лишь загадочно улыбалась краешками губ, поглаживая устроившегося на коленях Огонька. Несколько раз великанша ловила на себе взгляд монаха. Брат Кондрат каждый раз смущенно опускал глаза, а улыбка Йили становилась шире.
— Спасибо большое, — поблагодарил Каспер, делая глоток вина. — Очень вкусно. Спасибо, Зезва.
— Благодарствую, — кивнул и отец Кондрат, откидываясь на спинку кресла и украдкой бросая на хозяйку новый настороженный взгляд. — Да хранит тебя Дейла.
— Вас что-то смущает, святой отец?
— Э? Нет, доч…милостивая сударыня, что вы!
— Я же вижу, что вы пялитесь на меня.
Отец Кондрат покраснел, как рак. Некоторое время молча ковырял в тарелке двузубой вилкой, наконец, решился. Но прежде чем он успел сказать хоть слово, Йиля остановила его.
— Знаю, о чем ты хочешь спросить, достойный монах. Обещаю рассказать чуть позже. А пока у меня несколько вопросов. Зезва.
— Тетя?
— Тебя хотел видеть Гастон.
Ныряльщик помрачнел, залпом опрокинул стакан.
— Ну? — нетерпеливо забарабанила по столу Йиля. Длинные черные волосы с небольшой проседью темной волной упали на тарелку с фруктами. Каспер вздохнул и широко раскрыл глаза, потому что ему вдруг почудилось, что лицо великанши дрогнуло, словно отражение в воде колодца. На один короткий миг. Йиля досадливо поджала губы, покосилась на юношу. Тот судорожно глотнул, повернулся к отцу Кондрату, словно ища у того поддержки. Но монах лишь спокойно пожал плечами.
Зезва потянулся к кувшину.
— Хватит, — строго сказала Йиля. — Твоей скромной личностью, похоже, заинтересовалась Тень. Говори, что хотел от тебя Черный.
— Большая честь для меня, — Гастон Черный смотрел на Зезву, чуть склонив голову. Разноцветные глаза Главного Смотрящего, один голубой, а второй карий, вечно полуприкрытые веками с черными ресницами, пристально изучали Ныряльщика. Худощавая фигура главы мзумской разведки в красивом темном камзоле отбрасывала длинную тень, а садящееся за спиной Гастона солнце слепило глаза. Зезва невольно зажмурился. Гастон усмехнулся, вежливо кивнул хмурому Мурману, что стоял чуть поодаль, окруженный лакеями во главе с Аристофаном. За поворотом тракта виднелись первые постройки тевадской усадьбы и высоченный каменный забор с башенками-бойницами. Оттуда доносилось нестройное пение и шум марширующего воинства — новобранцы снова упражнялись в строевом искусстве. Ветер усиливался.
Зезва молча ждал, жуя травинку. Каспер и отец Кондрат вежливо отъехали в сторону. Гастон проводил их внимательным взглядом.
— Большая честь, — повторил он тихо, — встретиться с доверенным лицом славного тевада Мурмана, верного слуги ее вели…
— Короче, — выплюнул травинку Зезва.
Гастон пару мгновений рассматривал его, словно поразившись такой бесцеремонности.
— Я просто хотел засвидетельствовать почтение, рыцарь Зезва из Горды.
— Весьма польщен, господин теневик. Светлейший сказал, что у тебя ко мне вопросы. Слушаю.
— Вопросы? — картинно всплеснул руками Гастон. — Ну что ты. Вопросы я задаю заключенным, — голубой глаз сыщика широко раскрылся. Веко глаза карего даже не пошевелилось. — Хочу выразить восхищение твоими действиями в Убике и…
— Трактирщик хренов все выболтал, — кивнул Зезва. — Похвально, похвально. Вижу, у тебя все схвачено. Хотя чему я удивляюсь? Не от Вааджа же ты все узнал, в конце концов.
— …в Убике ты действовал выше всяких похвал, — невозмутимо продолжал Гастон. — Как и в истории с племянниками Альберта Иоса, рыцаря из Мзума.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
