не удивился бы, если бы такое обхождение вызвало у вас обиду и раздражение. Однако нам требовался предлог, чтобы быстро, не вызывая лишних вопросов, доставить вас сюда. А неожиданный интерес, проявленный кем-либо из командоров-настоятелей к простому послушнику, мог породить ненужное любопытство. Другое дело — обвинение, которое может быть рассмотрено в должном порядке... И снято. Само собой, так и случится. Андре Сен-Клер вернётся в армию очищенным от всяких подозрений, с незапятнанной честью и репутацией... Я сказал что-то смешное?
Андре, со смущённой улыбкой поднявший руку в знак того, что хочет перебить оратора, пробормотал:
— Простите мою смелость, брат. Я улыбнулся невольно, при мысли о возвращении к наставнику послушников, брату Жюстину, с незапятнанной репутацией. Эта мысль породила некоторый... отклик в моей душе. Улыбка же была выражением невольного неверия в такой исход... Неверия с некоторой примесью страха.
— А, брат Жюстин. Конечно, — тоже улыбнулся Жермен Тулузский. — Устрашающая персона, спору нет. Но вам не стоит его бояться. Его верность братству не подлежит сомнению.
— Братству? Он один из нас? — вырвалось у изумлённого Андре.
— Конечно, он один из нас и благодаря своей осведомлённости и влиянию в Храме оказывает нам неоценимые услуги. Но даже он не будет знать, чем вы занимаетесь, находясь на его попечении. Однако брат Жюстин будет делать всё, что в его власти, дабы оказать вам любое содействие. Поэтому, если вам потребуется помощь, обратиться следует именно к нему.
Сен-Клер был поражён: образ вечно угрюмого и сердитого, неряшливого наставника послушников с отвисшей нижней губой и круглым животом никак не вязался в сознании молодого человека с высокими идеалами братства. Однако Андре выбросил посторонние мысли из головы, услышав вопрос старика:
— У вас есть кузен в Святой земле — рыцарь Храма?
— Да, брат Жермен, есть. Двоюродный брат моего отца, из Шотландии. Мессир Александр Синклер.
— И вы с ним знакомы?
— Да, хотя и мимолётно. Он жил у нас некоторое время, когда я был мальчиком.
— И вы с ним подружились.
Это был не вопрос, но Андре слегка подумал, прежде чем ответить.
— Нет, мессир, я бы так не сказал. Скорее мы испытывали взаимную симпатию. Мне он, конечно, нравился. Но я был зелёным юнцом, мне не исполнилось и двенадцати, а он был полноправным рыцарем, давшим обет Храму. Алек был добр и любезен, разговаривал со мной непринуждённо и вежливо и относился ко мне уважительно. Не помню, чтобы он когда-нибудь говорил со мной свысока или высмеивал мои мальчишеские глупости. Я восхищался им, это правда, но польстил бы себе, если бы сказал, что мы были друзьями.
— Понятно. А как вы думаете — доведись вам встретиться снова, он бы вас вспомнил?
Андре пожал широкими плечами.
— Не знаю, брат Жермен. Мне хочется думать, что он бы меня узнал, но я не уверен. Прошло слишком много времени.
— А вы узнали бы его?
— Я думаю, что да, но опять же поклясться не могу. Возможно, он так изменился, что его и не узнать.
— Да, не исключено...
Старик произнёс эти слова почти со вздохом. Некоторое время он сидел молча, потом кивнул, словно в ответ на какую-то свою мысль, и продолжал:
— Дело в том, что его, возможно, уже нет в живых.
Брат Жермен резко вдохнул и посмотрел на Сен-Клера в упор. Голос старика стал сильным и чётким:
— Мы просто не знаем, жив ли он. Этого не знает никто из пребывающих в Святой земле, кому нам удалось послать весточку. Мессир Александр Синклер сражался при Хаттине — и с тех пор его никто не видел. Никто не видел, как он погиб, его тела не нашли на поле боя. Не было его и в числе рыцарей, убитых по приказу Саладина после сражения. Возможно, он жив и находится в плену у какого-нибудь арабского шейха или эмира. Может, его продали в рабство или держат ради выкупа. А ведь после битвы при Хаттине прошло уже почти три года. Словом, после прибытия в Святую землю вашей первоочередной задачей станут поиски мессира Александра Синклера. Вы должны найти либо его, либо неоспоримые доказательства его гибели.
Сен-Клер обвёл взглядом остальных братьев. То, что он увидел на их лицах, заставило его произнести слова, которые при других обстоятельствах он вряд ли решился бы вымолвить перед столь высоким собранием:
— Судя по вашим словам, брат Жермен, мессир Синклер очень важен для братства.
— Так оно и есть. Ваш кузен, мессир Андре, является одним из самых ценных наших агентов в Святой земле. Он умелый боец, о его рыцарской отваге ходят легенды, но ему присущи и иные достоинства, о которых другим славным рыцарям не приходится даже мечтать. Наделённый способностями к языкам, он обучался у трёх шиитских мудрецов родом из Алеппо, Дамаска и Каира. Руководствуясь своими соображениями, эти трое обучили его не только беглой арабской речи, но и замысловатому арабскому письму. Они также познакомили его с исламом, с различиями между учениями шиитов и суннитов. Особенно они упирали на невзгоды, выпавшие на долю шиитского меньшинства, сетуя на гонения со стороны халифов-суннитов. Вы хорошо знакомы с этим предметом?
— По правде говоря, нет, — признался Сен-Клер. — Мне известно, что среди мусульман есть два течения — сунниты и шииты, я знаю, что между ними нет особой любви и что подавляющее большинство сарацин — сунниты. — Подумав, он добавил: — А ещё мне рассказывали, будто разногласия между ними возникли после смерти пророка Мухаммеда. Ссора вспыхнула из-за того, кто станет его преемником. Халифы-сунниты провозгласили себя наследниками Мухаммеда, но шииты считают: сам он назвал наследником своего зятя, а халифы, не посчитавшись с пожеланиями пророка, отобрали верховенство у истинного преемника.
Старик кивнул — такие познания произвели на него благоприятное впечатление.
— Вы знаете больше, чем знают многие ваши спутники-крестоносцы, которые почти поголовно
