немногим меньшее, чем пьянство. Будь моя воля, я очистила бы эту страну…
Пуаро пришлось выслушать довольно длинную речь по поводу оздоровления английской морали. Затем он решительно прекратил разговор и послал за Реджи Кэррингтоном.
Сыщик тщательно смерил взглядом молодого человека, когда тот вошел. Довольно очаровательная улыбка маскирует вялый рот, подбородок безвольный, глаза широко расставлены, довольно узкий лоб. Он подумал, что тип Кэррингтона-младшего очень ему знаком.
— Мистер Реджи Кэррингтон?
— Да. Могу чем-нибудь помочь?
— Просто расскажите мне, чем вы занимались прошлым вечером.
— Ну, насколько помню, мы играли в бридж в гостиной. Потом я пошел спать.
— Во сколько это было?
— Незадолго до одиннадцати. Полагаю, кража произошла позже?
— Да, позже. Может, вы что-то видели или слышали?
Реджи с сожалением покачал головой:
— Боюсь, нет. Я сразу пошел спать и спал очень крепко.
— Вы пошли сразу из гостиной к себе и оставались там до утра?
— Верно.
— Любопытно, — сказал Пуаро.
— То есть — любопытно? — резко спросил Реджи.
— Например, вы не слышали крик?
— Нет, не слышал.
— Ах, очень любопытно…
— Послушайте, я вас не понимаю!
— Возможно, вы глуховаты?
— Определенно нет.
Губы Пуаро задвигались. Возможно, он в третий раз повторял слово «любопытно». Затем сказал:
— Что же. Спасибо вам, мистер Кэрингтон, это все.
Реджи встал. Постоял в нерешительности.
— Знаете, — сказал он, — когда вы меня спросили, я подумал, что действительно что-то такое слышал…
— Вы действительно что-то слышали?
— Да, но, понимаете, я читал книгу — вообще-то детективный роман — и… ну, я действительно здорово зачитался.
— Ага, — сказал Пуаро, — весьма удовлетворительное объяснение.
Лицо его было бесстрастным.
Реджи по-прежнему мялся, затем повернулся и медленно пошел к дверям. Затем остановился и спросил:
— А что все же украли?
— Нечто очень ценное, мистер Кэррингтон. Это все, что я имею право сказать.
— О, — довольно безучастно сказал Реджи и вышел.
Пуаро кивнул.
— Совпадает, — пробормотал он. — Очень хорошо совпадает.
Он позвонил и вежливо спросил, не встала ли уже миссис Вандерлин.
Глава 7
Миссис Вандерлин вплыла в комнату. Смотрелась она очень красиво. На ней был великолепно сшитый красновато-коричневый спортивный костюм, подчеркивающий теплый оттенок ее волос. Она опустилась в кресло и улыбнулась своей головокружительной улыбкой сидевшему перед ней маленькому человечку. На мгновение что-то иное промелькнуло в ее улыбке. Может, это было торжество, может, даже насмешка. Это длилось меньше мгновения, но все же оно было. Это показалось Пуаро интересным.
— Воры? Прошлой ночью? Какой ужас! Нет, я ничего не слышала. А полиция? Они могут что-нибудь сделать?
Опять на мгновение в ее глазах промелькнула насмешка.
«Понятно, что вы не боитесь полиции, леди, — подумал Пуаро. — Вы прекрасно понимаете, что ее просто не вызовут. И из этого следует — что?»
— Понимаете, мадам, — серьезно сказал он, — это дело чрезвычайной секретности.
— Ну, конечно… месье Пуаро, верно? — я не скажу ни слова! Я слишком восхищаюсь дорогим лордом Мэйфилдом, чтобы доставлять ему хоть какую-нибудь неприятность.
Миссис Вандерлин закинула ногу за ногу. Начищенная до блеска туфелька из коричневой кожи болталась на кончике ее ноги в шелковом носке. Она улыбнулась теплой, соблазнительной улыбкой, демонстрировавшей отменное здоровье и полную удовлетворенность.
— Могу ли я хоть чем-нибудь помочь?
— Благодарю, мадам. Вы прошлым вечером играли в гостиной в бридж?
— Да.
— Как понимаю, затем все дамы пошли к себе спать?
— Верно.
— Но кое-кто вернулся за книгой. Ведь это были вы, миссис Вандерлин, не так ли?
— Да, я вернулась первой.
— Что вы хотите этим сказать — первой? — резко спросил Пуаро.
— Я сразу же вернулась, — объяснила миссис Вандерлин. — Затем я пошла к себе и звонком вызвала горничную. Она что-то долго шла. Я позвонила еще раз. Затем вышла на площадку, услышала ее голос и позвала ее. Когда она расчесала меня, я отослала ее. Горничная была взволнованна, вся на нервах, и пару раз дернула меня за волосы. После того как отослала ее, я увидела леди Джулию, которая поднималась по лестнице. Она сказала мне, что тоже возвращалась за книгой. Правда, забавно?
Закончив речь, миссис Вандерлин улыбнулась широко, почти по-кошачьи. Эркюль Пуаро решил про себя, что миссис Вандерлин недолюбливает леди Джулию Кэррингтон.
— Вы правы, мадам. Скажите, вы не слышали крика вашей горничной?
— Да, я слышала что-то в этом роде.
— Вы не спрашивали ее, почему она кричала?
— Спрашивала. Она сказала, что увидела плывущую по воздуху белую фигуру — какая чепуха!
— Как была прошлым вечером одета леди Джулия?
— О, вы полагаете?.. Понимаю. Она была в белом вечернем платье. Конечно, это все объясняет. Она наверняка увидела ее мельком в темноте как белую фигуру. Эти горничные такие суеверные.
— Ваша горничная давно у вас служит, мадам?
— О нет. — Миссис Вандерлин широко распахнула глаза. — Всего месяцев пять.
— Мне хотелось бы сейчас поговорить с ней, если вы не против, мадам.
Миссис Вандерлин подняла брови.
— Ну, конечно, — довольно холодно сказала она.
— Понимаете, я хотел бы допросить ее.
— Да, конечно. — Ее глаза снова весело блеснули.
Сыщик встал и поклонился.
— Мадам, — сказал он, — примите мое восхищение.
Миссис Вандерлин на этот раз даже немного опешила.
— О, месье Пуаро, это очень мило с вашей стороны, но почему?
— Мадам, вы так прекрасно вооружены, так уверены в себе…
Миссис Вандерлин рассмеялась — немного неуверенно.
— Не понимаю, — сказала она, — это комплимент или как?
— Возможно, предостережение, — сказал Пуаро. — Не стоит относиться к жизни с надменностью.
Миссис Вандерлин рассмеялась уже с большей уверенностью. Она встала и протянула руку.
— Дорогой мой месье Пуаро, я искренне желаю вам успеха. Благодарю вас за все те любезности, которые вы сказали в мой адрес.
Она вышла. Бельгиец пробормотал себе под нос:
— Вы желаете мне успеха, правда? Но вы полностью уверены, что я потерплю неудачу! Да, в этом вы совершенно уверены. И это очень меня раздражает.
Он с некоторой обидой дернул за шнурок звонка и попросил прислать к нему мадемуазель Леони.
Пуаро оценивал ее взглядом, пока она нерешительно стояла в дверях, чопорно-застенчивая в своем черном платье, с аккуратно разделенными пробором черными волнами волос и скромно опущенными глазами. Наконец он медленно кивнул с одобрением и сказал:
— Заходите, мадемуазель Леони. Не бойтесь.
Она вошла и скромно остановилась перед ним.
— Знаете, — внезапно изменившимся тоном сказал Пуаро, — вы мне кажетесь очень хорошенькой.
Леони тут же отреагировала. Она искоса бросила на него короткий взгляд и тихо прошептала:
— Месье так добр…
— Представьте себе, — сказал Пуаро, — я спросил мистера Карлайла, хорошенькая ли вы, а он ответил, что не знает!
Леони презрительно вздернула подбородок.
— Эта статуя?
— Это очень хорошо его описывает.
— Я не верю, что он хоть раз в жизни посмотрел на девушку.
— Возможно, и так. Жаль. Он многое потерял.
