— Зато безопаснее. Типа — вот, купцы наших торговых партнёров из-за Моря Мрака привозят, страшно дорого, но нам понравилось. Они там и на заказ могут сделать, если надо. Раздражает? Ну, извините, это не мы, это всё они, больше тогда к вам этого безобразия привозить не будем. Раз это «через наше посредничество» идёт, то римлянам проще будет на нас прикрикнуть, чтоб не пропускали больше в их Ойкумену рвущую шаблоны крамолу, чем самим переться в Атлантику для ликвидации её источника. Ну а мы — возьмём в этом случае под козырёк и больше «не пустим». Вот таким примерно манером подстрахуемся…
— Кстати, как раз в Коринфе скульпторы и балуются подобными вольностями больше всех, так что возьми на заметку.
— Ага, обязательно.
— Только уговор — моего в Коринф с собой не брать!
— Это ещё почему? — возмутился Серёга.
— Потому что! — отбрила Юлька, — Хватит с меня и твоей дикой испанки, с которой мне теперь придётся уживаться! А всё ты, Макс!
— Ага, кто бы сомневался!
— Вот и нечего его ещё и к коринфским гетерам водить!
— Гм… Да я, вроде как, и сам туда не собираюсь…
— Собираешься, просто пока ещё об этом не знаешь. Арунтий пошлёт как раз за мастерами и гетерами для развития оссонобской культуры. Он уже консультировался…
— Так! А ну-ка, подробнее! — млять, начинаются тут мне сюрпризы!
В Рим, конечно, один хрен плыть надо, но там я рассчитывал управиться поскорее, да и обратно слинять. Надо Софонибу с Икером отсюда в Оссонобу забирать, и желательно бы все эти сборы без лишней суеты вести. Так с ней-то как раз не проблема, озадачу — и сама в основном подготовится, пока я в Италию мотаться буду. Тут у Володи с Серёгой куда больше трудностей с вытаскиванием своих баб наклюнется, и не потому даже, что им не очень-то «из Москвы в Мухосранск» хочется, а из-за пожитков. Я не о тряпках с побрякушками ихними, если кто не въехал, а о накопившихся папирусных архивах. И Юлька успела уже немало полезного по истории со своего аппарата на папирус перенести, и Наташка по биологии и сельскому хозяйству, да и у Серёги карты и кое-что из геологических записей поднакопилось, и всё это надо теперь аккуратно упаковать, дабы перевезти без повреждений. А мне токарный станок ещё вывозить с инструментом и оснасткой, да кадры производственные, которые уже и семьями обзавестись успели, и всё это с умом надо, вдумчиво, и это немалого времени требует. И тут — на тебе — прогуляйся-ка ты, дорогой зятёк, на обратном пути, чтоб два раза не ездить, в Коринф!
— В общем, как я поняла со слов твоего тестя, там у вас ваш царёк, Миликон который, попросил Фабриция помочь ему с передовой греческой культурой. Тот отцу насчёт его просьбы отписал, а Арунтий консультироваться начал, в том числе и у меня. Он ведь в курсе уже, что римляне Коринф разграбят и разрушат и хотел от меня список всего, что они оттуда вывезут — наверное, чтоб опередить их, что ли? А откуда я ему такой список рожу? Ну, объяснила я ему, что даже после всех многочисленных римских копий мало что сохранится даже в упоминаниях, а самых знаменитых произведений всё равно не купить и не выкрасть. Он подумал над этим и решил, что надо тогда образцы добывать и искусных мастеров, чтобы собственную школу в Испании создавать. Ну и школу гетер по образцу той знаменитой коринфской заодно. Вот, как я поняла, за этим он и собирается тебя прямо из Рима в Коринф послать…
— Мыылять! Делать мне, что ли, больше нехрен! — я и сам прекрасно знаю, что хрен откажу столько всего для меня сделавшему тестю, тем более, что и напрягаться-то для нашего же будущего предстоит, но поворчать-то надо для порядка, — На что там в первую очередь внимание обратить?
— Ну, керамикой особо не заморачивайся. Все эти знаменитые коринфские вазы — давно уже одно название. Чернофигурный стиль уже не делают, краснофигурный тоже выродился, а старинные раритеты, сам понимаешь, стоят соответственно, да ещё и никто не продаст. Хоть и не статуи с картинами, но тоже штучная художественная ценность. Глазированные вазы хорошие делают, но ты сперва посмотри продукцию карфагенских вазописцев — это, считай «китайский контрафакт» греческих оригиналов, рассчитанный на не умеющих их различать дилетантов вроде тебя. Так ты глаза не ломай, а просто к типам посуды и росписи присмотрись, и в Коринфе на такую же массовку не отвлекайся, а ищи оригинальные штучные изделия, каких здесь не увидишь, и из них уже сам на собственноё усмотрение выбирай, какие приглянутся. Хоть ты и не искусствовед, а самый что ни на есть натуральный солдафон, вкус у тебя имеется, вот и пользуйся им, и в большинстве случаев не ошибёшься…
— Ладно, с горшками ихними расписными понял. А чего с порнухой ихней?
— Похабник, хи-хи! Со статуями и картинами принцип примерно тот же — канон посмотри у здешних контрафактников, а там ищи оригинальные произведения в стиле поближе к современному реализму. «Вирсавию» ты оценил? Вот примерно такого типа и в Коринфе высматривай и статуи, и картины — на это у тебя тоже вкус правильный…
— Ясно. А с гетерами чего? Я их что, перепробовать всех там должен? А если какая не в моём вкусе окажется? Я как-то, знаешь ли, не в восторге от этого ихнего канона — ни от Венеры Милосской, ни от Афродиты Книдской. Малогрудые они какие-то, талия едва намечена, жидковолосые…
— Ты как есть бабник, Канатбаев! Знаю я твой вкус! Там всякие будут, но ты учитывай, что тебе к выпускницам их школы присматриваться и прежде всего их умения оценивать, а это не только и не столько кувыркание в койке. А что до их статей, то не забывай, что это пятнадцатилетние шмакодявки…
— Млять! Вы что с Арунтием, педофила из меня сделать решили?
— Твоей сколько было, когда ты ей увлёкся? Это во-первых, а во-вторых, в Греции уже и в четырнадцать могут запросто замуж выдать. Так что учитывай…
— Так смысл-то в чём?
— Тебе кадры толковые искать для сманивания в Испанию. Состоявшаяся и популярная гетера в ваш испанский Урюпинск поедет? А тебе нужна ещё не забуревшая, но по реальным знаниям и навыкам не хуже той забуревшей. Ну, по внешности на свой вкус полагайся, в этом-то он тебя уж точно не подведёт. Да, вот ещё что. Вот у меня тут есть на аппарате две книжки Арсеньевой — «Школа гетер» и «Лаис Коринфская». Сдуй их к себе и потрудись проштудировать.
— Стоп! Ты мне чего, женские любовные романы предлагаешь изучать?
— А где я тебе лучшее что-то по этой теме найду? Всего, конечно, на веру не бери, книжки художественные, но в духе эпохи и с реальными историческими сведениями согласуются хорошо. Эта Лаис, только Сицилийская на самом деле, а не Коринфская — в реале была, и у Плутарха, например, упоминалась. Большая часть приключений, конечно, выдумка Арсеньевой, но ты не на них внимание обрати, а на описание порядков и города — там у неё всё чётко. Не забывай, что Коринф, как и Карфаген, был полностью разрушен, и почти вся коринфская археология — это археология уже римского города, который при Цезаре только и будет основан, а от того греческого Коринфа там ничего и не осталось…
— В общем, на безрыбье и сам раком станешь, — констатировал я.
Политическую обстановку там я в общих чертах представлял, поскольку в преддверии Антиоховой войны интересовался и сопутствующими ей обстоятельствами. Коринф, хоть и существовал ещё в микенские времена задолго до вторжения в Грецию дорийцев, в классическую греческую историю вошёл как уже дорийский город. Но его расположение на Пелопоннесе и общие политические интересы с соседними ахейскими городами предопределили его присоединение к Ахейскому союзу. В ходе войны союза со Спартой пришедший на помощь ахейцам Филипп Македонский заодно прихомячил себе и несколько ахейских городов, включая и Коринф, но в ходе Второй Македонской войны, пока Филипп был связан военными действиями против римлян, войска перешедшего на их сторону Ахейского союза освободили город, и Коринф снова присоединился к ахейцам, а победитель Филиппа римский консул Тит Квинкций Фламинин, объявивший после этой победы о «свободе эллинов», узаконил это воссоединение со стороны Рима. Теперь же — с высадкой в Греции Антиоха и переходом на его сторону Этолийского союза — ситуёвина стала и вовсе парадоксальной, потому как в качестве римских союзников Македония и Ахейский союз снова в одном лагере.
С приходом весны военные действия возобновляются, но сил у Антиоха не густо, и в ожидании подкреплений из Азии он занял Фермопилы, заодно тем самым и отделив римлян с македонянами от ахейцев. И хотя даже один Ахейский союз способен собрать войско поболе, чем сейчас у Антиоха, да и вот уже пятнадцать лет, как оно реформировано Филопеменом по македонскому образцу, выступать против его хоть и небольшой, но крепкой армии ахейцы как-то не спешат. И пожалуй, правильно делают — всё-таки механическое объединение маленьких армий кучи союзных полисов ещё не превращает их в единую армию, а о предстоящем сокрушительном поражении сирийского царя знаем только мы, греки же вынуждены рассматривать и вероятность его победы. А в случае его победы — и высокую вероятность его похода на Пелопоннес, на котором наверняка настояли бы его союзники этолийцы. А посему — думаю, что сейчас силы Ахейского союза стягиваются к Истмийскому перешейку, дабы занять на нём надёжную оборону примерно по линии современного Коринфского канала. Коринф получается как раз в зоне повышенной боеготовности и сопутствующей этому военной паранойи, но нам ведь не прямо сейчас туда переться, нам сперва в Рим, а потом уж только туда. Надавать Антиоху звиздюлей у Фермопил армия Глабриона должна то ли уже поздней весной, то ли с весны на лето, и едва ли мы попадём в Коринф раньше, а как придут известия о разгроме сирийца, там расслабятся и паранойю выключат. Может быть, даже и своих служивых на дембель распустить успеют, так что прибудем мы, скорее всего, уже во вполне мирный и успокоившийся город, и проблем с изучением коринфских искусств и подысканием по этой части перспективных кадров у нас там, вроде бы, возникнуть не должно.
