— «Контуры системы безопасности регистрируют мощнейший выброс псионической энергии. Рекомендуем покинуть территорию, попавшую под воздействие».
Граф Маккинн удивленно читает предупреждение в выскочившем окне. Детекторы на пси-силу на Сатлосе стояли очень слабые, засекая лишь очень сильные воздействия такой редкой энергии. Псионики были нечастыми гостями в Доминионе, как правило, предпочитая развитую часть Содружества.
— Во имя бездны и всех ее обитателей, что происходит? — голос Роберта дрожал от суеверного ужаса. Супруга рядом ничего не говорила, молча глядя на творившееся внизу широко раскрытыми глазами.
Тариус уже полностью охваченный черным туманом, кривит рот в беззвучном крике, наблюдая как куски его плоти отваливаются один за другим. Проходит буквально пять секунд и от мощного гиганта на земле остается лишь искрившиеся электричеством обрывки проводов вперемешку с кусками биологической субстанции.
Миг, и преображенный барон находит себе новую цель.
Обе дэянские провидицы, стоявшие недалеко от арены, оказываются во власти двух пепельных жгутов плотного тумана. Пронзительный вопль женских голосов, в котором ясно слышны оттенки страдания и ужаса разносится над парковой зоной, вынуждая людей зажимать уши руками.
В этот раз от тел поверженных врагов почти ничего не остается, только серая пыль медленно оседает на металлические трибуны, заставляя находящихся вблизи зрителей непроизвольно отшатнуться назад.
— Поединок!!! — гремит возглас страшного измененного сингарийца.
Не ожидая ответа, он подтаскивает телекинезом оцепеневшего гра Пшемека к себе. Все те же струйки полупрозрачного черного дыма вгрызаются в тело вассала герцога Орана. Молекула за молекулой, конечность за конечностью, орган за органом — все превращается в прах.
Сколько длится экзекуция непонятно, все аристократы вокруг дуэльного круга в священном ужасе застыли на местах, не смея двигаться, чтобы не привлечь к себе внимание монстра в человеческом обличие. Белокурый красавец, как будто сошедший с гравюр о старых временах оказался вовсе не тем, кем его считала праздная благородная публика, собравшаяся поглазеть на увлекательное зрелище.
— Поединок!!! — снова кричит барон, все так же кутаясь в темное покрывало тумана, источающееся прямо из его тела, напоминая чем-то марево горячего воздуха, окрашенного в темно-серый, почти черный цвет.
Миг, и герцог Оран подлетает безвольной куклой к ногам барона Вольфа прямо в кучку пыли, в которую до этого превратился благородный гра Пшемек.
И снова ужасающий крик боли, страха и невыразительного страдания летит над ухоженными лужайками парковой территории Сатлоса.
Повелитель Семи миров умирает не менее мучительно долго, чем его младший вассал, наблюдая раскрытыми от ужаса глазами за испаряющейся плотью, не имея возможности отвести в сторону взгляд.
Потрясенные гости праздника смотрят на это и ничего не могут сделать, все застыли ледяными статуями, не веря в творившиеся на дуэльной площадке.
Когда наконец, останки герцога окончательно превратились в прах, барон обвел взглядом зрителей, налитыми первозданной тьмой зрачками, заставляя людей вспоминать старых богов и просить их о защите от ожившего древнего кошмара. Так происходило какое-то время, пока неожиданно и к всеобщей радости высокая фигура не рухнула на землю без сознания.
Граф Маккинн мучительно стал думать, как поступить дальше и что делать с хоть и необычным, но все же победителем дуэли, но внезапно возникшая группа во главе со знаменитым сингарийским ученым, известным на территории Доминиона также, как и в Содружестве, решил эту проблему за него. Отключившегося барона Вольфа быстро унесли на борт родового корабля Семьи Канваль, пожелав всем дальнейшего хорошего настроения.
— Я же говорила, что этот День Примирения войдет в историю, — вдруг заявила Сильвия, спускаясь вниз и направляясь к жилым корпусам.
Проводив супругу ошарашенным взглядом, его светлость тяжело покачал головой, но затем направился вслед за графиней. Как бы то ни было — до конца праздника еще целых шесть дней.
* * *
Родовой корабль Семьи Канваль — «Звезда Тисары». Медицинский отсек.
— Пришли в себя?
Открыв глаза, вижу над собой склонившегося Пармара. Его лицо одновременно выражает некое опасение и вместе с тем огромное облечение. Сингарийский ученый явно чем-то поражен и сильно озабочен.
— Что случилось? Почему я в капсуле? — проверив свои ощущения, не нахожу каких-то ранений или повреждений. Чувствую себя просто отлично.
Не дожидаясь ответа выбираюсь наружу, подхватывая увиденный недалеко свой комбез и начинаю одевается.
— Совсем ничего не помните? — напряженно спрашивает Пармар, сверля меня изучающим взглядом. — Поединок, новые необычные способности? Развеянные в прах тела?
Как по команде в моей памяти всплывают последние события: управляемые черные сгустки дыма, умеющие расцеплять любой материал не хуже энтропийного поля, клубок теней в груди, произвольно возникший под действием сильного гнева, превращенные в пыль враги…
— Что со мной случилось? Я вроде бы управлял собой, но не полностью. Чувство безжалостной ярости с ненавистью как будто отключили часть меня, отдав ее этому странному ядру.
— Какому еще ядру? — с интересом исследователя, спросил ученый.
Я замолчал, воспоминание о системных сообщениях перед самым началом странного безумия с темным туманом, выскочило сами собой.
— «Таасит». Модуль древних и искин сообщили о формировании ядра «Таасит», когда меня ранили в живот. Я почувствовал черный клубок теней, свертывающихся в груди и постепенно увеличивающихся в размере, до тех пор, пока они полностью не вышли из тела.
— Интересно, — задумчиво покачал головой Пармар. — Выходит древние метаморфы умели контролировать псионическую энергию. Прямо как нынешние дэянские кудесники.
Светило генной инженерии с фигурой молодой атлета неторопливо прошелся вдоль ряда медкапусул, что-то напряженно обдумывая.
— Вы это о чем? При чем тут дэянцы и их «магия»?
— Сенсоры системы безопасности Сатлоса зафиксировали колоссальный выброс пси-энергии, когда вы развлекались, убивая тех болванов. Мне об этом сообщил граф Маккинн. Хотя, признаться честно, я и сам предполагал нечто подобное. Достаточно было увидеть, как вы расправились с теми провидицами. Там явно не обошлось без «дэянского колдовства».
— Эти твари, мешали мне драться, сковывали движения, иногда вообще примораживая на месте, — сказал я, не испытывая никаких мук от убийства двух ведьм, помогавших меня убить. Око за око, зуб за зуб — хотели моей смерти, а получили свою. Вполне справедливый исход.
— Они манипулировали энергией на довольно низком уровне, так, чтобы их не засекли. Нечестный прием, к которому организаторы поединка оказались не готовы. Уверен, хозяева Сатлоса не были в сговоре с герцогом Ораном.
Я внимательно посмотрел на Пармара. Комбез уже полностью надет, можно идти, но мы все еще стоим в медотсеке.
— Боитесь, что я захочу им отомстить? Не нужно. Я отлично понимаю, что Маккинны тут ни при чем, — не желая больше это обсуждать перевожу разговор на другую тему: — Кстати, все капсулы пусты. Где Тисара? С ней все в порядке?
— Да, не волнуйтесь, с ней все хорошо. Сейчас она у себя в каюте разговаривает с Ламонтом и советниками, что-то обсуждают из-за резкого сдвига сроков на строительстве гиперврат. Оказалось, торговые представители Консорциума получили намного больше согласий и встречных предложений о сотрудничестве на празднике, чем рассчитывали. Теперь вот хотят форсировать события.
— Хорошие новости.
— Для вас, как для правителя баронства — несомненно, — слегка улыбнулся Пармар, потом неожиданно негромко рассмеялся: — Знаете, после устроенного вами на дуэли, теперь почти все уверены в том, что сингарийцы сумели привить своей расе гены дэянцев и овладели псионической энергией. Вы бы слышали, какой переполох поднялся по всему Содружеству. Вас считают прототипом нового поколения, а меня вашим создателем.
— Не боитесь сопротивления и угроз? — мне поведение ученого кажеться несколько легкомысленным. Черт его знает, как общество воспримет такое.
— Бросьте, — отмахнулся Пармар. — К нашим экспериментам уже давно все привыкли, пошумят немного, а потом успокоятся, как обычно. Разве что Империя и Федерация Сайкон, предложили еще больше укрепить связи по научно-исследовательским направлениям в совместных разработках. Ведущие умы Содружества в очередной раз убедились, что сингарийская наука не стоит на месте, стремясь внести еще больший вклад в становлении нового, более совершенного человеческого вида.
Последние предложения мне показались напыщенными и высокопарными, будто обращенные к большой аудитории, а не одному собеседнику.
