Вскоре Красная армия перешла в контрнаступление, заняла Киев, а затем продолжила военные действия в западной части Украины и на территории Польши. Иллюзия, что трудящиеся Польши не будут воевать со «страной победившего пролетариата», поначалу была значительной. По инициативе Троцкого реввоенсоветы армий издали массовым тиражом для распро странения в польской армии «Пропуск в Российскую Социалистическую Советскую Республику».
Но утопичность планов советизации Польши постепенно становилась ясной для некоторых большевистских руководителей, прежде всего для Троцкого. В сложившихся условиях роли радикально поменялись. В начале 1918 года Троцкий выступал против подписания мира с Германией, тогда как Ленин настаивал на заключении «похабного мира». Теперь Ленин, опьяненный военными успехами, требовал продолжать наступление, а Троцкий настаивал на скорейшем заключении мира. Ленин был буквально одурманен. Иначе как можно объяснить его смехотворную телеграмму члену Военного совета Западного фронта И. Т. Смилге от 20 августа: «Необходимо налечь изо всех сил, чтобы белорусские рабочие и крестьяне, хотя бы в лаптях и купальных костюмах (! — Г. Ч), но с немедленной революционной быстротой дали вам пополнение в тройном и четверном количестве». Со свойственной ему настойчивостью Ленин продолжал оказывать давление. От главкома Каменева он требовал примерно 14 августа «во что бы то ни стало взять Варшаву в 3–5 дней».[657] По настойчивой рекомендации Ленина Троцкий внес на рассмотрение Политбюро 10 августа 1920 года предложение направить на Западный фронт «некоторое количество» немцев-коммунистов[658] — для использования, когда Красная армия подойдет к германской границе.
Тем не менее Троцкий понимал иллюзорность расчетов, что трудящиеся Польши поднимутся против своего правительства. Он, правда, объяснял это не чувствами патриотизма, а «разными масштабами», которыми измеряются войны и революции.[659] Фактически Троцкий присоединялся к тем, кто менее вычурно и более примитивно, но так же ложно объяснял патриотический порыв поляков их несознательностью и антисоветской пропагандой правящих классов.
И все же трудно сказать, как развивались бы события, если бы в дело не вмешались амбиции большевистских деятелей. В то время как войска Западного фронта под командованием М. Н. Тухачевского наступали на Варшаву, группа армий Юго-Западного фронта под командованием А. И. Егорова продвигалась к Львову. Если «партийным контролером» Западного фронта в качестве члена Реввоенсовета был И. Т. Смилга — деятель среднего ранга, то аналогичные функции у Егорова выполнял член Политбюро Сталин, под полным влиянием которого находился командующий фронтом. Егоров и Сталин стремились захватить Львов и игнорировали новые и новые приказы Троцкого о нанесении удара по флангу польской армии под Варшавой. Когда в конце концов распоряжение нехотя было выполнено, оно оказалось запоздавшим.
Польские войска под Варшавой в середине августа перешли в контрнаступление и отбросили Тухачевского почти на 600 километров. Произошедшее «чудо на Висле» отнюдь не было чудом, а явилось результатом закономерного развития событий.
Троцкий в это время находился на Южном фронте, где готовилась операция против войск Врангеля. Возвратившись в Москву, он столкнулся с настроениями в пользу новой польской кампании, которые поддержал Ленин, хотя, по словам Троцкого, «без той уверенности и настойчивости, что в первый раз».[660] Сам же Троцкий, и ранее выступавший против активных наступательных действий в польской кампании, теперь решительно высказался за скорейшее заключение мира в основном на условиях, которые в разгар наступления Красной армии предложил британский министр иностранных дел Джордж Керзон.[661] Ленин отсрочил решение вопроса до поездки Троцкого на Западный фронт, чтобы тот лично определил состояние Красной армии после отступления. Фактически это означало косвенное признание правоты Троцкого. «Чем ниже я спускался по военной лестнице — через армию к дивизии, полку и роте, — тем яснее становилась невозможность наступательной войны», — констатировал наркомвоенмор.[662]
Осознав нереальность планов нового наступления на Польшу, Ленин присоединился к позиции Троцкого о необходимости установления мирных отношений с этой страной. Согласно подписанному перемирию, а затем Рижскому мирному договору 1921 года (советскую делегацию возглавлял близкий к Троцкому А. А. Иоффе) граница между советскими республиками Украиной и Белоруссией, с одной стороны, и Польшей — с другой, прошла значительно восточнее «линии Керзона». Не только в Германии, но и в Польше восстания не произошли. Горизонт перманентной революции все более отдалялся.
Положение дел не менял тот факт, что в ноябре 1920 года армия Врангеля была вьщавлена из Крыма и эвакуирована на британских и французских кораблях в Турцию, а в следующие два года завершились военные действия на Дальнем Востоке, что означало окончание Гражданской войны.
Таковы были результаты, в которых большевистскому руководству пришлось заняться коренным изменением той внутренней политики, которая проводилась в первые годы его власти. В выработке этой политики, а затем в поисках путей ее приспособления к складывавшейся обстановке активнейшим образом участвовал Л. Д. Троцкий, который, занимаясь в первую очередь военными делами, не отказывался от вмешательства в остальные сферы социальной жизнедеятельности.
Глава 7
ПОЛИТИЧЕСКИЕ КОНФЛИКТЫ И ЛИЧНЫЕ ПЕРИПЕТИИ ВОЕННОГО НАРКОМА
Правительственные и партийные дела
Будучи вначале вторым лицом в партийно-правительственной иерархии и наркомом иностранных дел, а затем возглавляя военное ведомство, Л. Д. Троцкий постоянно вмешивался во все сферы государственной деятельности, в выработку и реализацию большевистской политики. Дать всестороннее представление о всех этих делах лишь потому, что в них участвовал Троцкий, в этой книге невозможно. Остановимся на тех принципиальных мерах власти, инициатором или «мотором» реализации которых он являлся.
Все вопросы экономической, социальной, культурной политики решались Троцким не просто с «классовых» позиций. Он ранее многих других большевистских деятелей пришел к выводу, что фактически сразу после Октябрьского переворота, несмотря на то что сам этот переворот произошел сравнительно бескровно и никакого «вооруженного восстания» не было, в стране начиналась Гражданская война. Именно эти слова — «открытая гражданская война» — были им произнесены в докладе о текущем моменте на заседании Совнаркома 28 ноября 1917 года. В этом духе Троцкий предложил текст воззвания ко всем трудящимся и эксплуатируемым, которое было принято.[663]
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
