Нет. Что-то еще…»
Осторожно потянувшись тростью, я ударил по дверной панели над головой. Я не знал, чего добиваюсь. В этом помещении имелся пульт управления, и там я не так давно встретил Тоброка. Там были комнаты, кресло… Ничего больше.
«Надо двигаться дальше. Стоп! Кресло. Не то, что рядом с пультами управления, а на колесах.
Боже, это будет так больно. Неужели Ты… Нет. Ты не допустишь этого».
Я схватился одной рукой за кронштейн, несколько раз вздохнул, постарался обрести равновесие. Держась одной рукой за кронштейн, я немного приподнялся, словно пытаясь встать на колени.
Быстро же я узнал, что такое ад. Хуже быть уж точно не может.
Потея всеми порами, я дюйм за дюймом полз к креслу. Мускулы мои одеревенели. Я приподнялся и упал грудью на сиденье, словно приготовившись к порке. В глазах помутилось.
Предельно осторожно я отодвинулся назад. Я не смог бы сделать это еще раз. На самом деле, не был уверен, что еще раз…
Кресло оказалось совсем рядом с моими ногами. Еще дюйм. Другой.
Я что-то бормотал про себя, полузакрыв глаза. Было нестерпимо жарко. Через некоторое время я заморгал, стараясь вернуть зрению резкость.
Рубашка была насквозь мокрой.
Но сидел я таки в кресле.
Я попробовал осторожно потянуться вниз, чтобы подхватить трость. Если я оттолкнусь от палубы… нет, под таким углом не поднять. Еще раз. Поднял.
Как мчится обезумевший от страсти юноша к своей любимой в древнем каноэ, так я катил в кресле по коридору.
Ковер сильно замедлял движение.
«…к смерти за пиратство и убийство. Приговор будет приведен в исполнение немедленно».
«Греби быстрее, Сифорт, – велел я себе. – Только не промочи ноги. Господу бы это не понравилось. В шатком каноэ, с Сэйтором, слишком…»
Я вздрогнул и очнулся. Двери обеденного зала были совсем близко. Последний рывок, от которого я закашлялся желчью. Больше такого мне не выдержать.
Я приблизился к дверному проему. Коридорчик, что вел прямо к обеденному залу, перекрыли ряды матросов и офицеров. Они стояли по команде «вольно», держа руки со сцепленными пальцами за спиной.
Перед ними стояла, пошатываясь, Арлина, и ее золотисто-каштановые волосы были запачканы кровью. Дерек лежал согнутый пополам на накрахмаленной льняной скатерти. Руки у него были крепко связаны за спиной, а рот заклеен липкой лентой.
Гардемарин, совсем молодой мальчишка, что получил от меня наряды. Матрос из команды Тобрука. Все связаны.
Серая кадетская форма Ансельма стала темно-багровой, заскорузлой от крови. Тэд стоял покачиваясь, словно во сне, безжизненные глаза смотрели в никуда.
Я сидел на своем пистолете. Потянулся за ним, и меня пронзила мучительная боль.
Джаред Тенер стоял на прочном столе, и его держали два матроса. На шее у него болталась петля, а конец веревки был закреплен за балку на потолке. Он извивался, отчаянно старался освободиться от опутавших его веревок. Я еще раз протянул руку за пистолетом, но лазер был крепко прижат всем моим весом.
Джаред завывал сквозь скотч. Его вопли доносились до меня через обеденный зал. Тенер сучил ногами, пытаясь вырваться из захвата державшего его матроса, а из его разодранных запястий текла кровь.
Ниже двое дюжих матросов боролись с Филипом. Связанный липкой лентой, он делал выпады и мотал головой в отчаянных попытках добраться до Джареда. Глаза с застывшей в них мольбой были устремлены на друга. Я высвободил наконец лазер и снял его с предохранителя. В этот момент по кивку Стангера матросы столкнули Джареда со стола, и он камнем упал вниз.
Я выстрелил, целясь в одного из членов экипажа. Затем в другого, который держал за руки Фити. В стороны брызнула кровь. Повешенный Джаред задергался в конвульсиях и затих. Матросы попадали на палубу. Послышались крики, команды.
Глаза Стангера встретились с моими. Я прицелился. Он нырнул за колонну. Я дал очередь по тому месту, где он стоял.
Кто-то посмелее бросился к моему креслу. Сильный удар миновал меня, но кресло отлетело от дверей, и они закрылись.
Я остановился у противоположной стены. Мою спину согнуло спазмом боли. Лазер я по-прежнему держал перед глазами. Сжимая его двумя руками, стрелял без остановки. Дверь обеденного зала дымилась и шипела.
Раздался короткий писк: заряды в моем пистолете закончились.
Ничего не видя от ярости, я покатил на восток, отталкиваясь тростью. Требовалось раздобыть другой лазер. Я проехал через разделявшую секции переборку.
– Это капитан! Лейтенант Гарроу, закройте все коридорные переборки. Я буду использовать собственные коды. Ждите моих указаний, я буду на капитанском мостике. Мы казним мятежников, когда этот маньяк будет мертв.
За моей спиной зашипела, закрываясь, переборка. Я повернулся. Еще был виден обеденный зал. Появился матрос – то ли более смелый, чем остальные, то ли потерявший рассудок во время бойни. Он держал в руке лазер. Наши глаза встретились. Переборка закрывалась. Боец нырнул вперед, и ему чуть не отрубило ноги. Матрос проворно вскочил на ноги.
Мой голос был ледяным:
– Брось пистолет, парень. – Я направил свой незаряженный лазер прямо ему в лицо.
Его глаза остановились на лазере в его опущенной руке.
– Одно движение – и ты труп. Отпусти его. – В моем голосе было столько ярости, что это испугало и меня самого.
Он судорожно сглотнул слюну. Лазер упал на палубу.
– Повернись крутом.
Он подчинился. Положив свой пистолет на колени, я, отталкиваясь тростью, покатил по коридору.
– Наклонись, возьми лазер за ствол и протяни его назад, не поворачиваясь. – Я бы никогда не смог поднять его сам, не упав при этом в обморок.
Взяв его лазер, я снял оружие с предохранителя.
– Вы убьете меня? – дрожащим голосом спросил он.
– Думаю, да.
Встав на колени, он перекрестился и наклонил голову. Я немного пришел в себя. Взял свой незаряженный пистолет и резко ударил матроса по голове за ухом. Он рухнул на ковер.
Все коридорные переборки были закрыты. Даже если я выжгу замки, у меня не хватит сил, чтобы их открыть. Я катился мимо воздушного шлюза, который по глупости разрезал в давние-стародавние времена, чтобы помочь моим «пиратам» проникнуть на корабль. У экипажа Стангера не было времени отремонтировать люк, вход был закрыт лентой с предупреждающей надписью.
Стангер вот-вот доберется до капитанского мостика, чтобы оттуда организовать свою охоту на человека. И команда начнет, не зная жалости, развлекаться. У меня в жизни осталась только одна цель. Я долго катил до конца седьмой секции. Как открыть эту проклятую богом переборку? Остановившись в нескольких метрах, я злобно на нее посмотрел. «Нет. Есть и другой путь».
Игнорируя обжигающую боль, я, работая тростями, поехал обратно, к разрезанному шлюзу. От декомпрессии защищал только внешний люк.
Сначала – к шкафчику со скафандрами. Я прицелился лазером, нажал на спусковой крючок и отстрелил задвижку. Вытянувшись, сбросил скафандр с полки над моей головой.
А теперь следовало сделать невозможное. Я пошевелил торсом. С руками проблем не будет, но ноги?..
Сжав зубы, я наклонился вперед и стал натягивать жесткую ткань скафандра себе на ноги. Мне пришлось остановиться и прислониться к холодному дюралюминиевому шкафчику и подождать, когда безжалостная боль, | угрожавшая, казалось бы, высосать из меня жизнь, уменьшится до пульсации.
Почему они все еще не открыли коридорные переборки, чтобы напасть до меня? Ждут, пока Стангер доберется до безопасного капитанского мостика? Или матросы занимают позиции, чтобы атаковать меня сразу с обеих сторон?
Одна нога. Теперь другая. Когда я закончу, надо будет каким-то образом встать, чтобы застегнуть скафандр.
Я бормотал ругательства, напевал старые песенки и вспоминал уроки, которые много лет назад давал мне отец, держа в руках старую Библию и прихлебывая горячий чай.
– Боже, будь оно все проклято, один я с этим не справлюсь.
Ноги были в скафандре. Я занялся торсом. Шлем подождет, пока не застегнусь.
– Приди ко мне и помоги, чтобы мы могли одолеть Гидеона!
Что я бормотал? Больше ничего нельзя было понять.
Я подкатил к шлюзу, поднял пистолет и выстрелил в окошко разрезанного люка. Посыпалось стекло. Я несколько раз вздохнул, чтобы прийти в себя. Потом просунул руку через отверстие, сжал зубы и нечеловеческим усилием воли заставил себя приподняться.
«О, Боже. Нет. Я этого не выдержу».
Свободной рукой я начал отчаянно бить по скафандру, закрывая зажимы-защелки.
Закончив, я откинулся назад в кресле, стараясь не потерять сознание.
«Времени нет, Сифорт. Они вот-вот придут за тобой. Прислонись спиной к шкафчику… Так, подними шлем. Надень его. Кислородный баллон. На чехол не обращай внимания, пусть лежит на коленях. Защелкни зажимы сзади. Прислонись к шкафчику».
Я просунул руку через иллюминатор, нащупал задвижку. Резаком я, как выяснилось, почти полностью разрушил внутренний люк – он легко скользнул в сторону. Я закатился внутрь.
