зачем?
– Котик, ты там глянь – если увидишь, что в почту заходили, то перепиши мне адрес, хорошо? Мне кое-что проверить надо.
– Да ладно, без проблем.
– Только никому ни слова. Это тайна.
– Класс! А ты мне потом расскажешь? – восхитился Дима.
– Обещаю, – проводив внуков, Валентина вернулась к своим гостям:
– Ну вот, Мариночка, все прошло хорошо, а ты переживала. Ты напрасно думаешь, что они прям настолько сильно тебя ненавидят. Они уже привыкли, что у папы другая семья – время ведь лечит, сама знаешь.
– Да, наверное, – тихо согласилась Марина, – вы уж извините меня, – она осторожно натягивала рукав кофты на кисть руки. Валентине показалось, что на запястье виднеются следы от пальцев – как будто кто-то сильно-сильно схватил руку и со злостью сжимал ее. Андрей сидел спокойно и пил чай, Марина взяла Варвару и тихо вышла в соседнюю комнату.
– Мама, не начинай, – тихо и твердо ответил сын на ее вопросительный взгляд. Валентина промолчала и ничего не сказала. Через пару часов они уехали домой. Валентина надеялась, что гости останутся ночевать, но Андрей сослался на работу.
Вечером позвонил Дима.
– Ба, в Интернете никого не было, а почему ты так подумала?
– Не знаю, попробовала было выйти, вот и хотела узнать, удачно или не удачно, – не нашлась, что еще ответить, Валентина.
– Ну и хитрая ты, ба, – засмеялся внук. – Поди, Маринка папина трогала мой планшет?
– Не знаю, я не видела.
– Если и трогала, то все почистила – ничего нету, – со знанием дела проговорил внук.
– Да и ладненько. Как дела-то у вас?
– Все хорошо, ба. Мама тебе привет передает.
– И ей от меня, – но в трубке уже раздавались короткие гудки. Эх, молодежь, молодежь, все торопитесь, все спешите…
Снова полетели дни и недели, снова какие-то хлопоты и заботы, и только телефонные звонки пару-тройку раз в неделю связывали ее с семьей сына. Пришла осень. Марина начала подготавливать Вареньку к яслям, сама хотела поскорее выйти на работу.
– Пособия по уходу за ребенком копеечные, хочу выйти на нормальные деньги, – говорила она. – Да тут еще перспективы такие перед нами открываются, что просто нельзя ими пренебречь. Андрею предлагают перейти в угольную компанию, там обучение и стажировки в Чехии, все за счет предприятия, оклады хорошие, а мне есть место в администрации села – бухгалтер на пенсию уходит, и мне предлагают это место. Буду теперь в конторе сидеть, а не в кабинете рядом с коровником.
– Я очень рада за вас, дорогие! Конечно, действуйте, нельзя упускать ни малейшего шанса, если он сам идет к вам в руки.
– Андрей так же говорит. Вот увидите, у нас еще все будет в шоколаде!
Наступил ее последний год…
В январе Варенька уже вовсю ходила в ясли, а Марина и Андрей работали на новых местах. Его практически сразу отправили в Чехию на обучение, на целых десять дней. Марина ужасно гордилась этим:
– Посмотрим, как все сложится, а то через годик вместе поедем. Андрею говорили, что их отправят на повышение квалификации, а я загранпаспорт за это время сделаю и поеду с ним за свой счет.
Шувалова слушала, не перебивая. Прошло уже несколько часов их беседы, она предлагала прерваться, передохнуть или элементарно перекусить, но Валентина Тихоновна категорически отказалась.
– Я хочу покончить со всем этим сегодня, прошу вас. Я должна сделать это именно сегодня, не отказывайте мне, – она так умоляюще смотрела, что Шувалова не смогла отказать. Допрос, а точнее, исповедь, продолжалась.
– Она строила такие грандиозные планы – казалось, что все у них замечательно. Я радовалась – да, радовалась, но хотела убедиться сама. Сказала сыну, что приболела, он тут же приехал и забрал меня к себе. Врач, лекарства, все, что было нужно, он обеспечил. Я снова поселилась на своем диванчике и могла наблюдать всю картину целиком. Уже через пару дней я поняла, что ничего не изменилось: Марина по-прежнему тихонько шмыгает в соседний огород. Я ее попросила Вареньку в ясли пока не водить – мол, я у вас тут живу, присмотрю за малышкой, а сама думаю: ребенок дома, так все меньше болтаться будет по соседям. Нет, раза два в неделю все равно сбегает, а тут я такую картину увидала! Мне до сих пор дурно делается от одной мысли об этом!
В этот проклятый день я собиралась рано утром, с первым автобусом, уехать в Междугорск, но так получилось, что я опоздала, проспала – бывает же такое! Решила поехать попозже, часов в одиннадцать, невестка же не увидела, ушла я или нет – с утра на работу сбегала и скоренько вернулась. Я собираю потихоньку дорожную сумку и слышу голоса в ее комнате. Я – к двери; ну, в общем, пришел к ней парень, молоденький совсем, начал что-то про Иринку ей говорить, а она как набросится на него, как фурия, телесами сверкает, волосы гривой по спине… Парень понять ничего не успел, как она уже на нем верхом сидела и делала свое дело… Я хотела выскочить, оттаскать ее за волосы, но на меня такая оторопь нашла…
Они с парнем попрощались, Ирку он уже и не вспомнил, эту дрянь давай в губы целовать, да жадно так, как будто съесть ее хотел, а она проводила его, халат рабочий напялила – и в огород. Ну, прям рабыня Изаура, весь день в трудах и заботах. Я за дверью стою, она распахнула ее и меня прикрыла, пошевелиться не могу, дышу через раз. Все, думаю, разговор у нас с тобой будет серьезный.
И тут мне на глаза попался ее телефон. Вот она, удача! Я быстренько схватила аппарат и бегом в комнату, где компьютер у них стоял. Нашла этот «Яндекс», сменила пароль в почте, SMS с телефона удалила и зашла… А там! Там была ее переписка с каким-то типом из Германии, он ей в любви клялся, звал к себе и сулил золотые горы… Она про Андрея рассказала, писала, что не любит его, а живет с ним только из-за того, что дом на него по дурости оформила еще до свадьбы. Тип этот пишет, что может помочь ей вернуть свое через крутых ребят. Что дочку помогут ей вывезти, согласия, мол, добиться от него – не проблема. У меня волосы на голове зашевелились. Сижу, трясусь вся. Замела следы свои в компьютере, выключила все, телефон на место убрала и сижу, жду, когда работница наша в дом войдет.
Марина обалдела, увидев свекровь, сидящую в гостиной на диване.
– Мама? Я думала, что вы уехали.
– Я так и поняла, иначе вряд ли ты стала бы
