Не отшатнулась, не зашипела возмущенно, но взяла за руку и сказала:
– Идем.
– Куда?
– На конюшню… или еще куда-нибудь.
Более чем откровенное предложение, от которого в кои-то веки не хотелось отказываться. Грудь у Меррон имелась, очень чувствительная, с темными крупными сосками. И впалый смуглый живот, который нервно вздрагивал от каждого прикосновения.
А вот о маленьком нюансе затянувшегося девичества могла бы и предупредить.
С другой стороны, почему бы и не жениться… хуже не будет.
Наша светлость все-таки с предубеждением относится к людям, которые разглядывают ее столь откровенно. Ощущение, что просто облизывают взглядом.
– Ваша светлость выглядят неимоверно очаровательно. – У толстяка, обвешанного золотыми цепочками, как елка гирляндами, потные руки и влажные губы. Перчатка и та промокает. – Ваш стиль одежды… многое открыл.
…лорд Андерфолл.
…родственник той девушки?
…отец. Получил отказ от Урфина и пришел взывать к моему разуму.
– Ваша светлость, – верноподданнический взгляд устремлен на Кайя, – не соблаговолите ли вы уделить мне толику вашего драгоценного времени?
– Внимательно вас слушаю.
– Но…
Он готов говорить, однако присутствие нашей светлости считает излишним. Государственные дела не для женских ушей, а судя по выражению лица, дело было из наиважнейших.
– Говорите. – Кайя не в настроении играть в тайны. Их светлость тоже не любят сальных взглядов. – Или не говорите. Ваше дело.
– Это касается вашего…
– Кузена?
…это с каких пор?
…дядя давно хотел усыновить Урфина. А тот сопротивлялся. Но дядя всегда добивается того, чего хочет.
Усыновил, значит. Дитятко двадцати осьми годочков от роду. Сиротинушку горькую…
…в законе нет ни слова о возрасте. И честно говоря, я рад. Они ведь похожи.
– Он поступает крайне необдуманно, отвергая поддержку, которую я мог бы оказать вам… – Обтекаемые фразы, но смысл понятен: продайте вашего мальчика в заботливые руки, и будет вам счастье.
…ты думаешь, что…
…молодость у дяди была бурной. Но он никогда бы не бросил своего ребенка. Тем более не позволил бы продать.
– Если вы хотите оказать мне поддержку, то я с огромной благодарностью приму ее. – Кайя говорит, глядя поверх головы лорда Андерфолла. – Но вы пытаетесь меня купить.
Угадал. Но гордиться здесь нечем.
Лорд Андерфолл привык покупать, неважно что, на все цена найдется. И он считает, что предложил достойную.
– Что до моего кузена, то он вправе сделать свой выбор. И он его сделал. Обернитесь.
Все-таки жаль, что я лишена удовольствия видеть выражение лица многоуважаемого лорда.
Да, наша светлость мелочна и мстительна. Бывает.
…Кайя, а почему только сейчас? Он ведь мог и раньше.
…мог. Магнус – старший в роду. Не в протекторате, а в семье, понимаешь? И он несет ответственность за поступки всех членов семьи. Возможно, он не готов был отвечать за Урфина. Но точно будет зол, что пропустил свадьбу. Наверняка заставит повторить.
Повторим. Я буду рада.
На Тиссу смотрели. Все. Она считала взгляды, сбивалась, начинала счет наново. Презрение. Удивление. Зависть. И раздражение. Возмущение тоже…
Оркестр смолк.
Толпа окружила. Им любопытно, просто-напросто любопытно.
– Я, – голос Урфина звучит достаточно громко, чтобы слышали все, – Урфин Дохерти, беру Тиссу Макдаггин в жены. И здесь, перед всеми…
Плащ, уже знакомый, согретый ее же теплом, опускается на плечи.
– …клянусь беречь и защищать ее.
Под тяжестью плаща Тисса опускается на колени. Она представляла свою свадьбу совсем другой, но… эта тоже чем-то неплоха.
Урфин помогает подняться. Этот его поцелуй злой и жадный, и Тисса понимает причину, лишь поймав на себе еще один взгляд. Насмешливый.
Гийом де Монфор салютует кубком, поздравляя со свадьбой.
О нет! Только не сейчас.
– Не бойся. Сегодня я не уйду. – Урфин сжал руку, скорее сам успокаиваясь, чем успокаивая Тиссу.
Сегодня. А что будет завтра?
Тисса не знала.
Но зимний бал недаром проводят в самую длинную ночь, и сегодняшняя все продолжалась и продолжалась… Их поздравляли. Леди Изольда и их светлость – искренне. Остальные – из вежливости, но тоже было приятно. Потом был темный коридор и лестница, которую Урфин не смог пропустить, потому что репутацию надо оправдывать… и другой коридор.
Его прежняя комната, в которой появилась новая кровать.
Вино. Камин.
Клубника как маленькое чудо зимой. И шпильки, одна за другой выскальзывающие из волос.
– Если ты передумала, я уйду.
– Нет.
Тисса не передумала. Ей немного не по себе, но… это ведь пройдет. А у него на груди новые шрамы, мелкие, что рисовые зерна, они складывались в знакомый рисунок. Синий щит и белый паладин. Шрамы только-только зажили, и Тисса прикасается к ним осторожно. От кожи неуловимо пахнет розами.
Платье опускается на пол. И сорочка отправляется следом.
Зима опускает флаги.
– Ты очень красивая. Не надо бояться.
Ее изучают. Шершавыми подушечками пальцев. Губами. Языком. Убивая остатки стыда. Загоняя сердце влет. До вздоха, до всхлипа, до стона, который не получается удержать в себе. Разве должно быть вот так? Выходит, что да… и почти не больно. Разве что неудобно самую малость.
Глава 25
ЗАТИШЬЕ
Даже если у вас паранойя, это еще не значит, что за вами не следят.
Жизненное наблюдение
Их светлость явились, когда солнце не только взошло, но и крепко оседлало небосвод. Хотя в кои-то веки я презрела сие обстоятельство, оставшись в постели.
Во-первых, спать я легла поздно.
Во-вторых… выходной у меня. Будет. Надеюсь. Эх, где он, трудовой кодекс, хотя бы для избранных, чтобы там законное воскресенье, и отпуск, и социальные гарантии. Мечты, мечты…
Вчерашний бал для меня завершился перед рассветом. И закрывала я его в гордом одиночестве, ибо Кайя отправился раздавать дружеские долги согласно местным обычаям. Сержант тоже исчез, и душевный, а с ним и телесный покой нашей светлости выпало охранять десятку стражников под мудрым руководством Лаашьи. Как ни странно, оцепление получилось в высшей степени эффективным. Желающих общаться со мной резко поубавилось, и ночь прошла спокойно, что было довольно-таки подозрительно. А утром вернулся Кайя и рухнул в кровать как был, в одежде и сапогах. И руки у него были леденющими… Вот зачем такими руками за ноги хвататься!
