– Я бы очень хотел, чтобы они были стадом ленивых, некомпетентных кретинов, – ответил Атвар. – В этом случае они не смогли бы создать и взорвать атомную бомбу, пусть и из металла, украденного у нас. На самом деле – как нам удалось выяснить у пленных – дороги находятся в столь плачевном состоянии из стратегических соображений: чтобы помешать вторжению дойчевитов с запада. У них имелись все основания опасаться такого вторжения, и принятые ими меры, вне всякого сомнения, остановили нас.
– Вот именно, – зашипел Кирел. – Из всех тосевитских не-империй падение СССР доставило бы мне самую большую радость. Я прекрасно понимаю, что их император был всего лишь Большим Уродом, но свергнуть его, а потом убить… – Его передернуло. – Такое никогда не пришло бы в голову самцу Расы до того, как мы прилетели на Тосев-3. А если подобные мысли у кого-нибудь и возникали, эти самцы остались в столь далеких временах, что о них уже все забыли. Но Большие Уроды вновь возродили ушедшие понятия к жизни.
– Да, я знаю, – грустно проговорил Атвар. – И боюсь, что идеи тосевитов могут заразить нас даже после того, как мы захватим планету, после того, как прилетит колонизационный флот. Работевляне и халессианцы отличаются от нас внешне, но по духу три народа, входящие в состав Империи, вполне могли бы вылупиться из одного яйца. А Большие Уроды – совсем другие, чуждые нам.
– И потому еще более опасные, – сказал Кирел. – Если бы за нами не следовал флот колонизации, я бы выступил за стерилизацию Тосев-3.
– Да, за это ратовал Страха, – проговорил Атвар. – Вы разделяете взгляды предателя?
Его голос прозвучал очень тихо, с угрожающими интонациями; радиопередачи, которые велись с территории Соединенных Штатов и в которых принимал участие Страха, нанесли немалый урон моральному духу самцов.
– Нет, недосягаемый господин адмирал. Я сказал: «Если бы за нами не следовал флот колонизации». Но именно его появление ограничивает наши возможности. – Кирел поколебался немного, а потом продолжал: – Как мы верно заметили раньше, тосевиты, к сожалению, могут действовать без каких бы то ни было ограничений. Если они создадут атомное оружие, они его применят против нас.
– К тому же я сомневаюсь в эффективности использования атомного оружия в качестве меры, которая может их запугать, – проговорил Атвар. – Мы разрушили Берлин, Вашингтон и Токио. Дойчевиты и американцы продолжают с нами сражаться, ниппонцы от них не отстают. Когда советские Большие Уроды взорвали свою бомбу, они заставили нас приостановить все операции на их территории – причем на долгое время. Война с примитивными народами должна проходить совсем по другому сценарию.
– Тосевиты сумели научить нас одной очень важной вещи: технологический прогресс и политика не всегда идут рука об руку, – сказал Кирел. – Мы считаем, что взаимодействие с другими империями должно основываться на принципах, которые описываются в древних книгах, посвященных предыдущим завоеваниям. Для Больших Уродов это факт каждодневной жизни. Неудивительно, что им гораздо легче манипулировать нами. Клянусь Императором, – он опустил глаза, – так было бы, даже если они продолжали оставаться на том уровне развития, о котором сообщали наши зонды.
– Могло быть, но тогда они были слабы, – заметил Атвар. – А сейчас они в состоянии оказать нам сопротивление. Рано или поздно СССР сумеет создать новую атомную бомбу, или Дойчланд, а может быть, Америка – и тогда нам снова придется принимать решение, только на сей раз гораздо более трудное.
– Да, очень трудное, – согласился с ним Кирел. – Мы предполагаем, что дойчевиты, американцы и британцы – и, разумеется, русские – продолжают программу ядерных исследований. Но что, если мы не сможем узнать, где конкретно они проводят свои эксперименты? С ниппонцами нам просто повезло, счастливое стечение обстоятельств, и только. Мы будем вынуждены уничтожить какой-нибудь из городов в отместку за то, что они используют против нас атомное оружие?
– Такой вариант будет рассмотрен, – ответил Атвар. – Нам придется изучить множество самых разных вопросов, над которыми мы не задумывались, когда отправлялись сюда.
Он вдруг ужасно разволновался. Передвигаться в неизвестном пространстве Раса умела плохо. Ей вообще редко приходилось попадать в подобные ситуации, поскольку командиры всегда знали слабости своих солдат и противников. Тосев-3 вынуждал Атвара постоянно принимать решения и делать выбор.
* * *
Разрушенный замок из серого камня, перед которым Уссмак остановил свою машину, казался невероятно старым. Умом водитель понимал, что превратившееся в груду камней строение вряд ли простояло больше пары тысяч лет (на самом деле в два раза меньше, если считать по меркам Тосев-3) – одно короткое мгновение в истории Расы.
Но его народ перестал строить подобные сооружения еще но времена, которые давно канули в историю. Ни одно из них не сохранилось; об этом позаботились сотни тысяч лет землетрясений, эрозии и постоянных реконструкций. Пробираясь вверх по склону холма к замку в Фарнхэме, Уссмак чувствовал себя так, будто перенесся в далекие варварские времена.
К сожалению, британцы уже не те варвары, что владели замком. Иначе Уссмаку удалось бы перебраться на другой берег реки, чтобы отправиться на подмогу к самцам, наступающим с севера. Сейчас в северной группировке никого не осталось – кого-то командование успело эвакуировать, но многие погибли или попали в плен к неприятелю.
Сидящий в башне Неджас крикнул:
– Впереди!
Уссмак принялся всматриваться в узкую щель, пытаясь обнаружить цель, которую увидел командир. Он ждал, когда Скуб крикнет: «Обнаружено», но вместо этого стрелок с сомнением спросил:
– Что вы обнаружили, недосягаемый господин?
– Группа самцов тосевитов идет нам навстречу по шоссе, – ответил Неджас. – Ну-ка, давай их обстреляем, пусть знают, что им не следует открыто разгуливать по дорогам.
– Будет исполнено, недосягаемый господин, – ответил Скуб. Автоматическое устройство направило снаряд в ствол пушки. – Готово! – крикнул он, в следующую секунду раздался оглушительный грохот, и танк закачался из стороны в сторону – такой сильной оказалась отдача.
Большие Уроды двигались вперед разомкнутым строем, который делал их менее уязвимыми для артиллерийских снарядов. Но снаряд угодил в самую гущу толпы, и несколько человек упали. Остальные быстро залегли.
– Отлично, Скуб! – вскричал Уссмак. – Один выстрел, и ты их остановил.
– Спасибо, водитель, – ответил Скуб. – Я не привык отступать. Разумеется, я подчиняюсь приказам ради благоденствия Расы, но отступать мне совсем не нравится.
– Мне тоже, – поддержал его Уссмак.
Всякий раз, когда ему удавалось принять небольшую дозу имбиря, его переполняло почти непреодолимое желание устремиться вперед, врезаться в ряды Больших Уродов, давить их гусеницами танка, и чтобы командир и стрелок поливали их огнем из пушки. Он знал, что в нем говорит тосевитское зелье, но желание убивать Больших Уродов от этого не проходило.
– Никому не нравится отступать, – объявил Неджас. – Команды танков возглавляют наступление, первыми идут в сражение, пробивают брешь в обороне противника, сквозь которую могут пройти остальные. А мы сейчас занимаемся тем, что стараемся помешать британцам уничтожить нас, и последними уходим с поля боя. Согласен, это трудно, но если посмотреть правде в глаза, то, что мы делаем, не слишком отличается от нашей первоначальной задачи.
– Вы правы, недосягаемый господин, – сказал Уссмак, – но от этого не становится легче. Прошу меня простить за то, что позволил себе высказать свое мнение в столь откровенной форме, недосягаемый господин.
– Я тебя прощаю, водитель, но хочу еще раз напомнить о том, какую мы здесь выполняем задачу, – заявил Неджас. – У Расы на острове Британия имеется всего одно посадочное поле: оно находится к югу отсюда, недалеко от моря, в местечке, которое называется Тангмер. Если нам удастся не подпустить туда британцев, мы сможем получать боеприпасы и все необходимое, а также вывозить раненых и убитых самцов.
– Вы правы, – повторил Уссмак.
Он, безусловно, понимал, почему и что они делают, но не мог смириться с тем, что Раса уступает свои позиции тосевитам. Дойчевиты, возможно, в техническом смысле лучшие солдаты, чем британцы, но здесь каждый тосевит вне зависимости от того, служит он в армии или нет, является врагом Расы. Он не чувствовал ничего подобного ни в СССР, ни во Франции; там всегда находились желающие помогать армии завоевателей. В Британии дело обстояло иначе. Здесь тосевиты сражались до последней капли крови.
Словно подслушав его мысли, Неджас сказал:
– Мы не можем позволить им подобраться к Тангмеру на артиллерийский выстрел. Иначе они обстреляют посадочную полосу снарядами с газом. – Он немного помолчал, а потом добавил: – Судя по тому, что я слышал, нам еще повезло. Дойчевиты используют газ, по сравнению с которым этот кажется безвредным: один вдох, и ты замертво валишься на землю.
