– Вот именно, – не стал с ним спорить Ферми. – Кстати, то же самое можно сказать и про нас. Мы не сможем перевозить бомбы по воздуху. А доставить их в нужное место, да еще в нужное время будет совсем не просто.
– Знаю. – Гровс потер подбородок рукой. – Русские сказали, что они оставили бомбу там, где через несколько часов должны были появиться ящеры. Потом включили часовой механизм и стали ждать большого бум! Нам будет гораздо труднее отыскать подходящее место.
– Чикаго, – едва слышно сказал Ферми.
– Хм-м-м, может быть, – согласился с ним Гровс. – Там нашим ребятам несладко приходится. Однако я вижу две проблемы: первая – доставить бомбу, когда она будет готова, в Чикаго. Кстати, вывезти ее отсюда хоть куда-нибудь будет нелегко. А вторая трудность состоит в том, чтобы отвести оттуда наших солдат, иначе они пострадают вместе с ящерами.
– А что тут сложного? – спросил физик. – Они просто отступят, позволив ящерам продвинуться вперед, – и тут им крышка!
Лесли Гровс улыбнулся. Всю свою военную карьеру Гровс провел в инженерных войсках; он никогда не вел за собой солдат в наступление – и не хотел бы повести. Но он успел забыть о стратегии гораздо больше, чем Ферми когда-либо шал. Кстати, приятное напоминание о том, что он тоже кое на что годится – а то рядом с гениальными учеными, которыми он командовал, Гровс уже начал страдать комплексом неполноценности.
– Профессор, – как можно терпеливее начал он, – с тех самых пор, как ящеры заявились к нам, мы изо всех сил сражались с ними на подступах Чикаго, а теперь боевые действия переместились на улицы города. Если мы вдруг возьмем и без всякой причины отступим, как вы думаете, они не заподозрят неладное? Я бы обязательно подумал, что здесь нечистая игра, будь я их командующим.
– Хм-м, – протянул Ферми. Несмотря на наивность, глупостью он не отличался ни в коей мере. – Я вас понял, генерал. Русские тогда полномасштабно отступали, и потому ящеры ничего особенного не заметили, когда проходили мимо места, где те спрятали бомбу. Но если мы после упорного сопротивления неожиданно покинем свои позиции, они сообразят, что происходит нечто необычное.
– Именно, – подтвердил Гровс. – Вы все правильно поняли. Нам либо придется убедить их в том, что они нас побеждают и мы драпаем…
– Не понял? – перебил его Ферми.
– Извините, я хотел сказать, быстро отступаем, – пояснил Гровс. Ферми разговаривал по-английски с сильным акцентом, но, как правило, все понимал. Гровсу пришлось напомнить себе, что в присутствии физика ему стоит быть поосторожнее с разговорными оборотами. – Либо мы сделаем так, либо отступим тайно… может быть, ночью. По крайней мере, ничего другого мне в голову не приходит.
– Лично я считаю ваш план вполне разумным, – заявил Ферми. – Когда мы будем готовы, как вы думаете, его примут в Чикаго?
– Должны. Обороной города командуют настоящие профессионалы.
Впрочем, уверенности у Гровса не было. Ферми не слишком хорошо разбирался в том, как истинные солдаты выполняют свою работу. Да ему и не следовало. Но ведь генералы, командующие армией в Чикаго, тоже не представляют себе, на что способна атомная бомба. Расчеты и соображения кучки ученых с линейками, а не с оружием в руках могут показаться им бессмысленными.
Гровс решил, что ему следует заняться составлением официального письма. Не исключено, что его никто не станет читать, но там хотя бы будет стоять имя и должность: бригадный генерал армии Соединенных Штатов. А вдруг кто-нибудь все-таки призадумается? Наверняка он знал только одно: если он не сядет за стол и не напишет такого письма, они просто не поймут, с чем имеют дело. Человеку действия много знать и не нужно.
– Извините, профессор Ферми, – сказал он и поспешил к выходу.
* * *
Его ждала машинистка.
Атвар изучал дисплей компьютера, на котором Тосев-3 медленно двигался вокруг своего солнца.
– Равноденствие, – сказал он так, словно это было оскорблением в адрес Императора.
– Да, недосягаемый адмирал. – Голос Кирела тоже звучал не слишком радостно. Он облек причину своего неудовольствия в слова: – В северном полушарии, где еще осталось много не-империй, которые нам не удалось покорить, скоро начнется зима.
Оба высокопоставленных самца некоторое время с самым несчастным видом обдумывали его заявление. Разведывательный зонд, который Раса отправила на Тосев-3 много веков назад, принес данные о том, что зимой на планете погода становится исключительно нестабильной. Однако Раса оказалась не готова к таким климатическим условиям: все единодушно считали, что завоевание мира завершится до того, как климат сможет как-то повлиять на войска. И никто на Родине не мог даже предположить, что тосевиты за такое короткое время сумеют столь далеко продвинуться вперед на пути технологического развития. Кроме того, тосевиты изобрели устройства, предназначенные для того, чтобы справляться с возмутительным разнообразием замерзшей грязи и воды, появляющихся на Тосев-3 зимой, и значительно превосходящие все, что имелось в распоряжении Расы.
– Во время прошлой зимы, – так же мрачно продолжал Кирел, – мы потеряли стратегическое преимущество в большом количестве регионов. Когда наступят холода, Большие Уроды используют против нас множество самого разного хитроумного оружия, которого у них не было два наших года назад. Все это не позволяет мне с оптимизмом ждать результата будущих сражений.
– Уверяю вас, капитан, я расстался с оптимизмом в тот самый момент, когда узнал, что Большим Уродам известно радио, – ответил Атвар. – Однако должен вам напомнить, что мы все-таки имеем некоторое преимущество перед тосевитами. Мы нанесли серьезный урон их производственным комплексам, и теперь они выпускают значительно меньше оружия, чем когда мы прилетели на планету.
– Верно, но эффективность наших собственных производственных комплексов равняется нулю, – заметил Кирел. – Мы в состоянии делать больше боеприпасов, причем весьма неплохих, хотя нам и приходится использовать для этих целей тосевитские заводы. Но кто в самых немыслимых фантазиях мог представить себе, что нам потребуются новые танки и истребители взамен тех, что мы потеряли?
– Никто, но реальность именно такова. Предвидели мы такой поворот событий или нет – теперь не имеет значения, – проговорил Атвар. – Мы значительно ослаблены на обоих материках, а также нам катастрофически не хватает противоракетных снарядов. Нам повезло, что мы вообще взяли с собой некоторый запас. Однако он неуклонно иссякает, а необходимость в ракетах не становится меньше.
– Дойчевиты – пусть скорлупа их яиц станет такой тонкой, что у них никогда не будет птенцов, – не только забрасывают нас своими ракетами, но еще и начиняют их газами вместо обычных взрывчатых веществ. Такие ракеты необходимо сбивать до того, как они достигнут цели, иначе они наносят нам страшный урон. Но количество наших ракет резко уменьшается, и скоро мы вообще не сможем ничего противопоставить тосевитским смертоносным снарядам.
– Нам удалось вывести остров Британия из военных действий против нас на неограниченное время, – заявил Атвар.
Это, конечно, правда, но адмирал и сам прекрасно понимал, что несколько приукрашивает действительность. Кампания против Британии предпринималась с целью захватить остров, однако, как и большинство планов касательно То-сев-3, этот тоже не выдержал столкновения с Большими Уродами. Потери в живой силе и технике оказались просто возмутительными и стоили Расе гораздо больше, чем могла им дать временная нейтрализация Британии.
После длительных раздумий Кирел все-таки сумел найти кое-что положительное в сложившейся ситуации.
– Мы совершенно уверены, благородный адмирал, что СССР имел только одну атомную бомбу, которую он и использовал против нас. Мы можем возобновить наши операции на их территории – по крайней мере пока не наступит зима.
– Да, пока в СССР не наступит зима, – сердито повторил Атвар. – Но до холодов там начинаются дожди, которые превращают местные дороги в море липкой мерзкой грязи. Два года назад осенью, а потом весной, когда вся замерзшая вода, собравшаяся за зиму, растаяла, болотистая почва доставила нам немало неприятностей.
– Вы совершенно правы, благородный адмирал, я об этом забыл. – Казалось, Кирел сжался под тяжестью собственной ошибки. Но ему удалось справиться с собой, и он сердито продолжал: – Большие Уроды в СССР представляют собой стадо ленивых, некомпетентных кретинов. Ни один разумный не станет строить дороги, которыми невозможно пользоваться три четверти года.
– Я бы очень хотел, чтобы они были стадом ленивых, некомпетентных кретинов, – ответил Атвар. – В этом случае они не смогли бы создать и взорвать атомную бомбу, пусть и из металла, украденного у нас. На самом деле – как нам удалось выяснить у пленных – дороги находятся в столь плачевном состоянии из стратегических соображений: чтобы помешать вторжению дойчевитов с запада. У них имелись все основания опасаться такого вторжения, и принятые ими меры, вне всякого сомнения, остановили нас.
