в южном крыле королевского дворца, где обычно заседал Парламент и проверить все ли в порядке.
С улицы доносились крики, грохот и топот шагов. Скорее из любопытства, чем от тревоги или страха, Невлин решил выглянуть в окно. Он потянул за тяжелую ткань портьер, чихнул от поднявшейся пыли, и, когда они все-таки поддались, посмотрел наружу, через забранное мелкой сеткой окно.
Внизу, по покрытому брусчаткой, внутреннему двору, в панике метались люди, небо казалось черным от поднявшейся в воздух стаи птиц, а вдалеке над крышами и над опоясывающей столицей стеной, возвышалась искрящаяся золотом громада.
Невлин даже не сразу осознал, что это переплетение змеиных шей и огромных крыльев живое и только, когда оно задрало одну из голов и выдохнуло пламя, разом уничтожив целую флотилию дирижаблей, он понял, что это настоящий дракон.
Глава 36. Король и император
Обычно, король Андалур занимался делами серьезными и возвышенными — участвовал в обрядах (на каждый день андалурского календаря был положен свой обряд, и если его не выполнить, или выполнить ненадлежащим образом, то на королевство бы непременно обрушилась страшная кара), также он подписывал принятые Парламентом законы (часто их набиралась такая куча, что потом у Невлина до вечера болела рука), и непременно раз в три года объезжал все земли королевства.
Что касается Парламента, то заседавшие в нем лорды придумывали законы, объявляли войны и следили за тем, чтобы все в Королевстве шло своим чередом.
Иногда у Невлина возникали сомнения в том, все ли делается правильно и единственным верным способом. Например, опасения посетили его полгода назад, когда первый министр — лорд Аустер подал ему на подпись очередной документ.
— Что-то не так, ваше величество? — спросил он, когда Невлин дольше обычного задержал взгляд на бумаге.
— Здесь написано, что вы хотите отправить две сотни кораблей и три сотни дирижаблей сперва в Гиблые земли, затем в Кархену и потом… потом в Визерию. Не слишком ли странный маршрут, с учетом того, что мы не торгуем с проклятыми колдунами?
— Этого хочу не я, такого решение Парламента, ваше величество, — поправил его лорд Аустер. — И на то есть свои причины, но поверьте, вам не следует о них беспокоиться. Лучше подумайте о том, чтобы Обряд весенней девы прошел должным образом, ведь без него…
— Без него не наступит весна, а восемь братьев разгневаются, я знаю, — отмахнулся Невлин.
Иногда его поражало, как паровые машины и механизмы соседствовали с требованием подчиняться обрядам и охотой на ведьм, но свои сомнения он, разумеется, держал при себе. Хоть он и был правителем Андалур и всех колоний, это еще не значило, что инквизиция не могла объявить его отступником, а то и колдуном и отправить на костер. Бывали и такие случаи.
Невлин до боли в пальцах сжал автоматическое перо, занеся его над бумагой, но не решаясь поставить аккуратную королевскую подпись, чтобы затем закрепить ее печатью.
Лорд Аустер прожигал его затылок взглядом. Невлин глубоко вздохнул. Он сотни раз убеждал себя ни во, что не вмешиваться и смиренно играть отведенную ему роль, но ведь миллионы жителей Андалур зависели от его решения, и мог ли он их подвести?
— Вас, что-то гнетет, ваше величество? — поинтересовался лорд Аустер. — Прошу вас, поделитесь со мной своими сомнениями.
— Я не могу дать согласие на то, чего не понимаю, — почти жалобно протянул Невлин. — Объясните мне, зачем засылать флот в Гиблые земли? Там же ничего нет кроме скал и вулканов…
Он знал, что первый министр не очень высокого о нем мнения, и считает его едва ли не слабоумным, но… весьма упрямым. Иногда высокородному лорду было проще уступить юному королю, едва принявшему правление от регента, чем спорить с ним.
— Все дело в том, ваше величество, что в Гиблых землях, под слоем пепла и земли спит морской дракон, — холодным и чуть скучающим тоном сказал лорд Аустер.
— Что?! — от неожиданности Невлин дернул рукой, опрокинув стоявшей подле него бокал.
Лорд ловко выхватил документ, спасая его от утопления.
— Долгая история, — протянул он. — Вам не стоит ни о чем беспокоиться, ваше величество. Всего лишь небольшая затея, придуманная лордом Лейном. Помните его? Если все удастся, то драконы перегрызут друг другу глотки. Без своего чудовища, занявшего трон, визерийцы ничего не смогут противопоставить огню и железу.
— Вы, что хотите захватить Визерию и сделать ее колонией? Там же полчища колдунов…
— Сделать колонией, так быстро, боюсь, не получится, ваше величество. Там действительно много колдунов, и сами земли огромные. Сперва можно будет ослабить, объявить морскую блокаду, а уже затем, со временем…
— А если ничего не выйдет, то, что тогда?
— Если не выйдет, то не страшно. Все знают, что трехголовый дракон не может перелететь Зеленое море, на этом его и подловила ваша прабабушка — королева Иона. Сюда он не явится, можете не беспокоиться. А теперь подписывайте, иначе опоздаете на Церемонию дождя и ветра.
Невлин с сомнением покосился на все-таки слегка промокший документ, который настойчиво подсовывал ему лорд Аустер. В его груди бушевали сомнения. План, которого он не знал полностью и не понимал, не казался ему надежным.
— Ну же, ваше величество, вам следует поторопиться, — настойчиво повторил первый министр. — Уверен, принцы и принцессы не будут задерживаться.
Напоминания о братьях и сестрах заставило Невлина нахмуриться. У его отца было множество детей от семи разных жен, сменивших одна другую, а из бастардов, которых он успел признать перед смертью, можно было сформировать целый полк. Иногда казалось, что предыдущий король ничем больше и не занимался, кроме возлежания с женщинами.
Невлином Третьим сам Невлин звался потому, что до него это имя успели принять и сложить два его брата. Один подавился куском оленины за ужином, а второй во время охоты, по неосторожности застрелил сам себя.
Если он не хочет появления Невлина Четвертого, то ему следует быть осторожным и сговорчивым.
— Ладно, давайте сюда, — подтянув к себе документ, он размашисто его подписал и припечатал печаткой, которую носил в перстне на среднем пальце.
Теперь, глядя в окно, на извивающиеся змеиные шеи, извергающие огонь, обращавший все в пепел, и огромные крылья, поднимавшие ветер, он проклинал самого себя.
Стало ясно, отчего в последние дни лорды были такие дерганные, а его самого лорд Аустер посвящал в происходящее еще меньше, чем всегда. По крайней мере, Невлин мог утешать себя тем, что ответственность за происходящее лежит не на его плечах, а на Парламенте.
Охватившие его мелочные пустые мысли перебивали неистовый глубинный страх, пробиравший его
