я не знаю. Никто не позволит мне самому все решить, ведь есть Парламент… Что скажут они…
Колдун тяжело вздохнул. Шагнув к нему, он опустился на одно колено, так что их лица оказались почти на одном уровне. Он был выше Невлина и потому даже так, смотрел на него сверху вниз. Его глаза оказались очень светлыми и инородно смотрелись на смуглом лице.
— Ваше величество, по всем законам, вы являетесь единоличным правителем Андалур. В ваших руках сосредоточена вся власть. Примите ее и видите вперед свой народ.
— Но… но как же Парламент, — продолжал испуганно бормотать Невлин.
— Об этом можете не беспокоиться. Считайте, что Парламента больше нет, но не страшно, соберете новый. Мы вам поможем.
Выстрелов больше не было, и Невлин вдруг догадался, что и стрелков уже давно нет. Пока они говорили, кто-то их убрал.
Обернувшись, он увидел безмятежное поле, чьи травы колыхал легкий ветерок. Над Ионлином зависла черная туча из птиц. Небесный флот был уже уничтожен драконом, также, и аркбалисты и прочие орудия, установленные на стенах и на сторожевых башнях. Никто не мог им помешать.
И внезапно Невлин все понял. Таков с самого начала был их план. Дракон заставил его прийти не для того, чтобы сожрать, а чтобы вынудить принять все их условия.
Отчего-то ему больше не было страшно. Все отчаяние и ужас развеялись, улетев вместе с ветром. Он был один среди врагов, но так и было всегда. Только теперь Невлин знал, что он справится и выстоит, договорится с драконом, как сделала его прабабушка и спасет Королевство Андалур и всех его жителей.
Глава 38. Конец Отбора
Агате ни разу еще не доводилось бывать в других землях, тем более в столь отличных от Визерийской Империи, как королевство Андалур и ее поразило то, насколько люди могут жить иначе.
У андалурцев не было колдовства, а те крохи, что все еще теплились, они истребляли с упорством дятла, долбящего сук, на котором он сидит. Зато их изобретательности в части самых разных механизмов можно было только позавидовать.
Агату поразили и самоходные повозки, и коробочки, которые после яркой вспышки, похожей на удар молнии, каким-то образом создавали маленькие картины, изображавшие то, на что было обращено их стеклянное круглое оконце.
Женщины носили причудливые платья с пышными юбками, а талии затягивали в высокие тугие пояса — корсеты. Агата ради интереса примерила один такой, и поняла, что визерийская мода ей гораздо ближе.
В сопровождении Небесной стражи дракон-император облетел все земли королевства, уничтожая своим огненным дыханием военные форты, крепости, флотилии кораблей и дирижаблей. Однако, города он не сжигал и щадил мирных жителей. Агата гордилась его милосердием.
К его встрече с Невлином Третьим, оказавшимся просто испуганным мальчишкой, все уже было кончено. Начались утомительные обсуждения мира и условий с наскоро переизбранным Парламентом.
Когда все окончательно закончилось, и они вернулись в Альтору летний зной сменился прохладным дыханием осени. Полгорода было разрушено и, потерявшие дома, жители ютились в лагерях, возведенных из шатров. Кому-то повезло больше и они обрели приют в стенах святилищ или в уцелевших домах знати.
За столетия существования, Альтору топило, сжигало и рушило катаклизмами десятки раз. Наступил очередной цикл перерождения, и город быстро отстраивался, воздвигались новые дома и прокладывались широкие проспекты.
Во всей суматохе, едва ли не позабыли и про Отбор и про оставшихся невест, и все же это дело следовало решить, как и все и прочие.
Морозным и ясным утром дракон-император пригласил Агату, Елену и Магду, выздоровевшую после ранения, на аудиенцию в ротонду, стоявшую возле, заросшего лилиями, пруда.
После скромной походной жизни, и практичных одежд служительницы, Агате было непривычно надевать платье из алого шелка, украшать запястья, шею и пальцы золотыми драгоценностями, а волосы собирать в изысканную прическу.
Накинув на плечи подбитый мехом алый плащ, она шла по дворцовому саду. Все кругом отмирало, готовясь к зиме. Цвели последние, поздние розы.
Рядом шли Елена и Магда — обе так же роскошно одетые, как и она сама. Если для Елены образ принцессы был привычен, то Магда больше напоминала другого человека, чем саму себя в начале лета, когда она только пришла на Отбор, будучи простой деревенской девчонкой. Агате было интересно изменилась ли она сама также сильно?
Вдоль садовой тропы через каждые десять шагов стояли служители, похожие в своих одеяниях на застывшие мраморные статуи.
Девушки подошли к ротонде, стоявшей на берегу темного, заросшего кувшинками и лилиями пруда. Дракон-император ждал их внутри, сидя на каменном парапете, и глядя вниз на черную глянцевую воду, и на крошечных лягушек, плескавшихся между увядших соцветий. Он больше не порывался их ловить, и вместо этого вертел в тонких пальцах кольцо.
Все внутри Агаты содрогнулось при виде тонкого золотого ободка, способного изменить жизнь одной из них. Ей казалось, что она и так давно уже знает, чем должен закончиться Отбор и, все же, она не была уверена до конца, и сомнения сжимали ее сердце ледяными тисками.
— Агата, Елена, Магда, как вы прекрасны и, как мы рады видеть вас, — обратился к ним дракон-император. — Когда мы приказали начать Отбор невест, то гнались за несбыточным. Нам казалось, что бездну внутри нас можно заполнить лишь другим живым созданием. Когда-то нам уже повезло встретить человека, способного на чистую, безусловную и бесконечную любовь к нам, но, как это свойственно людям, она умерла, оставив нас одних. Желая найти такую же, как она мы собрали девушек со всей Империи и заставили их пройти испытания, подобные тем, какие преодолела она. И мы… ошиблись.
Он спрыгнул с парапета и стоял теперь перед ними, глядя на них, склонив голову. У Агаты прилила к лицу кровь, и она чувствовала, как горят щеки. Магда взволнованно вцепилась в подол платья, тяжело дыша. Елена казалась холодной и сдержанной, как и подобает княжне.
Вдоль стен ротонды стояли служители, молчаливые и безучастные. У самого входа замерли графиня Дэву и Кир Аверин. Никто не понимал к чему ведет Андроник Великий и все ждали, пока он продолжит свою мысль.
Поднеся кольцо к своему глазу, он посмотрел на трех стоявших перед ним девушек, сквозь золотой ободок, так словно он был моноклем.
— Мы ошибались, потому что невозможно повернуть время вспять и вернуть ушедшее. Селена была нашим благословением, и с ее помощью мы стали тем, что мы есть сейчас. Невозможно найти никого, кто был бы хоть на каплю таким же, как она. И все же, мы
