достоин быть королем, чем тот, который правил государством, и нести труды управления, чем пустая тень, что восходила, заходила и не делала ничего. Знать по настоянию прелатов обратилась к Пипину и свергла своего истинного короля, которому она присягала, став клятвопреступниками, и принудила его уйти в монахи. И знать, и сам Пипин взяли отступное от прежнего нашего святого отца и стали клятвопреступниками[1381]. Так-то наш святой отец пролез в сознание народа ложными толкованиями права вязать и разрешать восемьсот лет тому назад.
Затем пришел папа Стефан II[1382], из рук которого Эстаульф, король лангобардов, выцепил кое-что, поскольку считал, что папы разбогатели чересчур быстро, беря слишком много на себя. Однако новый король Франции Пипин предостерег (папу — ТЧ.) от его обещаний и службы, и, памятуя прежнюю дружбу, особенно совместную наживу, поспешил на выручку папе. И когда он (Пипин — Т.Ч.) подчинил короля лангобардов, он отдал нашему святому отцу или, скорее, «святому Петру», великому побирушке, обширные провинции и земли в Ломбардии и Италии, с островом Корсикой, и многие большие города, часть из которых принадлежала императору, как Константинополь, хотя император и предупреждал короля Пипина, чтобы тот не смел давать его города папе. Но Пипин отвечал, что он явился с той же целью — поддержать нашего святого отца. И наш святой отец принял их[1383].
И таким образом империя была разделена на две части, одну из них составляли папа и король франков, деля ее между собой. И по мере того, как император истощался, папа рос. И по мере того, как папа рос, рос престол Магометов, ибо император (ведь половина его империи была утрачена) не смог защищаться против безбожников. А папа нисколько не помогал ему по двум причинам: одна заключалась в том, что он боялся, как бы император вновь не забрал себе свои земли, а вторая — прелаты греков не хотели подчиниться его божественной милости, как это сделали прелаты его половины мира.
После Пипина правил его сын, Карл Великий, или Charle magnus[1384], который не признавал никакого другого Бога, кроме папы и не видел другого пути на небо, чем через удовлетворение папы. И папе он служил по двум причинам. Первая заключалась в том, что тот покрывал всякое зло, которое творил Карл. Вторая — чтобы укрепиться на царстве с папской помощью, ибо без его поддержки он бы таковым не стал. Вот каким Богом наш папа сделался уже в те дни.
Тот же папа Стефан позднее рассорился с Дезидерием, лангобардским королем, по поводу Равеннского архиепископства. Стефану наследовал Адриан I[1385], с которым Дезидерий хотел заключить мир, но папа Адриан этого не захотел. И вскоре после того, как брат Карла Великого[1386], который правил вместе с ним в другой половине империи, умер, жена его из-за страха перед Карлом убежала с двумя сыновьями к Дезидерию, королю лангобардов, и молила его о помощи. Дезидерий был рад, что они прибыли, надеясь посредством этих двоих детей привлечь на свою сторону многих франков и быть в силах противостоять Карлу, если бы тот вдруг вмешался и отдал Италию назад законному императору, и папа Адриан помазал бы их королями на трон их отца. Но папа Адриан отказался сделать так (ибо он видел, что Карл могуч и деятелен), он был коварен, как и Дезидерий, и хотел оттеснить настоящего императора, и стать самому императором римлян, хотя он и дал тому титул до поры, покуда не наступит более благоприятное время.
Тогда Дезидерий восстал против папской власти. Адриан направил послов к Карлу. И Карл пришел со всей своей армией, выгнал Дезидерия и его сына, которые затем бежали в земли настоящего императора Константинопольского. А король и папа поделили королевство лангобардов между собой. Карл явился в Рим, и они (папа и Карл — Т.Ч.) поклялись и принесли присягу, что если кто станет одному врагом, будет врагом и другому.
Тогда Адриан немедленно собрал совет из ста пятидесяти трех епископов, аббатов и клириков и отдал Карлу и его преемникам Римскую империю, и распорядился, что право и власть выбирать папу должны принадлежать ему, что ни один епископ не должен быть рукоположен, пока он не получит от него согласие и епископские регалии (которые ныне они покупают у папы за деньги) под угрозой проклятия и передачи в руки черного Сатаны, Дьявола[1387] и потери места в Царствии Божием.
И Лев III[1388], что наследовал Адриану, продолжал ту же политику и короновал Карла императором Рима за подобную службу, что тот сослужил ему. А затем было заключено соглашение между императорами Константинополя и Рима и установлено, до каких границ доходит каждая из империй. И таким образом, из одной империи стало две, и константинопольская империя, из-за нехватки помощи, была вскоре завоевана турками[1389].
Упомянутый Лев III также называл Карла христианнейшим из королей за его «добрую службу», этот титул короли Франции носят и по сей день, хотя многие из них все равно, что язычники. И тот же Лев именовал короля защитником веры. И папа Климент[1390] назвал герцога Гелдера (Guelder) старшим сыном Священной римской курии, за доблесть, которой может обладать человек, посвятивший всю свою жизнь интриганству и жестокому немилосердному кровопролитию, как и его отец, что сидит на римском престоле. И теперь, спустя более семисот лет, быть христианским королем означает — воевать за дело папы, а христианнейшим — убивать и изгонять максимально большее количество людей ради папского удовольствия.
Этот Карл был великим завоевателем и не менее (великим — Т.Ч.) тираном, и завоевал многие народы мечом. И как турок принуждал нас к своей вере, так и он принуждал их к вере Христа, говорят историки. Но, увы, веры Христовой, к которой Святой Дух единственно влечет человеческие сердца путем молитвы Слову истины и святой жизни по тому Слову, он не знал, но подчинял их папе и поверхностному идолопоклонству, которым мы страдаем прямо вопреки Писанию.
Более того, по настоянию и великому желанию своей матери, он женился на дочери Дезидерия[1391], короля лангобардов, но через год к великому неудовольствию его матери он оставил ее, не без лживого папского правосудия, можете быть уверены, не освободив ее от уз брака. Как Карл мог воевать с Дезидерием, ее отцом, ради папского удовольствия, устранить его с трона и навсегда изгнать его сына, поделив королевство между собой и папой, при том, что его дочь
