Некоторое время он молча смотрел на меня, потом подошел к окошечку и позвал повара. В окошечке появилось мордастое лицо солдата. Майор, спрашивает у него: «Ты лей…тенанту мос…ол давал?» — «Никак нет, товарищ майор. Мясо из котла я еще не вынимал». Майор вновь подошел ко мне. По-прежнему я стою перед ним, вытянувшись в струнку. Он пристально посмотрел мне в глаза, ни слова не сказав, вышел. Настроение было ужасное. На улице я увидел майора. Возникла мысль, подойти к нему и честно во всем признаться, но он опередил меня и поманил рукой. Я подошел к нему. Он взял меня под руку и улыбаясь, дружески спросил: «Только че…че…стно, мо…сол ку…ку…шал?» Я понял, что майор сам засомневался, ел ли я на самом деле этот чертовый мосол и, чтобы избежать неприятностей, невинным голосом отвечаю: «Никак нет, товарищ майор. Наверное, вам показалось». На этом наш разговор закончился, и с тех пор каждый раз при встрече он дружески брал меня под руку и спрашивал одно и то же: «Мо…сол ку…ку…шал?» На что я твердо неизменно отвечаю: «Никак нет, товарищ майор». Это длилось в течение года. Однажды я был у товарища на дне рождения и по пьянке рассказал ему эту историю. На следующий день сижу в канцелярии, прибегает дневальный. «Товарищ лейтенант, вас срочно вызывает майор Захаров». Я пошел к нему. В кабинете, кроме майора, вижу вчерашнего именинника, капитана Кравцова. Тог, посмеиваясь, смотрит на меня. Как положено, представился: «Товарищ майор, лейтенант Корягин по вашему приказанию прибыл». Майор, хитровато улыбаясь, почти не заикаясь, спрашивает: «Ну что, лейтенант, мосол кушал?» Я сразу понял, что Кравцов меня предал. Деваться некуда. «Так точно, товарищ майор, кушал». Я был готов к худшему, но он вскочил, подошел ко мне, схватил мою руку и, тряся, возбужденно произнес: «Я же гово…рил, что ты… ку…шал!» Потом дружески хлопнул меня по плечу и выпроводил из кабинета. Иду к себе и не могу понять, отчего так майор обрадовался. Минут через пять приходит Кравцов. У того на лице дурашливая улыбка. Потом он рассказал мне, почему майор обрадовался, когда я признался, что кушал мосол. Как я уже говорил, во время войны он был контужен, и история со злополучным мослом его здорово напугала. Наверное, подумал, что у него с мозгами что-то не в ладах.
Селезнев, слушая его, хохотал от души. Когда Корягин замолчал, генерал, посмеиваясь, произнес:
— А со мной было похлеще. Приехал я с женой в Киров. Оттуда тоже двое суток добирался до поселка Лесное, где находился полк. Представился командиру полка и минут через двадцать на дрезине πό узкоколейке поехал дальше. К вечеру приехал в дремучий лес. Кругом тайга. Красотища, словами не объяснишь.
— А комары? — подал голос Селезнев.
— О них отдельный разговор. Поселок, где была расположена рота, был такой большой, что без труда я насчитал двенадцать домов. Так вот. Возле КПП оставил я свою молодую жену, а сам пошел представляться командиру роты. Захожу в канцелярию. За столом сидит старший лейтенант. Как только я его увидел, так сразу вспомнил фильм «Угрюм-река». Помните, у Прохора был телохранитель чечен. Ротный точно копия чечена. Я представился ему. Все это время, выпучив глаза, он молча смотрел на меня. Когда я замолчал, громовым голосом позвал: «Куч-кудун…» Дверь открылась, вбежал солдатик. «Неси». Тот мигом вылетел из кабинета и, не прошла минута, вернулся и поставил перед ротным бутылку водки, две кружки и полугнилой соленый огурец. Солдат вышел. Ротный поднялся. Увидев его рост, я обомлел. Потом я узнал, что у него рост был два метра три сантиметра. С башни своего роста он посмотрел на меня и, ухмыляясь, произнес: «До чего мне везет па лилипутов». — «Ничего себе, — подумал я. — Да у меня самого рост под метр восемьдесят, а он меня за лилипута принял».
— Мне кажется, что ты сантиметров пять добавил, — съязвил Селезнев.
Генерал его слова пропустил мимо ушей.
— Так вот, налил он всю водку по кружкам и подает мне. Я взял кружку. Водка была до краев, и я капельку разлил. Он с укором посмотрел на меня. — «Можешь поаккуратнее? Здесь она на вес золота». Одним залпом он выпил и уставился на меня. Делать нечего, пришлось выпить. Когда выпил, чуть не задохнулся. Это была не водка, а настоящий спирт. У меня глаза повылазили из орбит. Не обращая на это внимания, стал задавать вопросы. С трудом придя в себя, я кое-как ответил и спросил насчет жилья. — «За казармой есть барак. Там есть несколько свободных комнат. Выбирай, которая будет по душе. До шести вечера свободен. В 19 часов служебное совещание. Вопросы есть?» — «Никак нет», — отвечаю я. Он махнул рукой, и я вышел. Жена, увидев мое раскрасневшееся лицо, удивленно уставилась на меня, но когда учуяла запах спиртного, испуганно спросила: «Ты что, пил?» Не отвечая на ее вопросы, я поднял чемоданы и пошел в барак. Обошел три комнаты. В каждой комнате погром. Из одной комнаты с трудом выбросили хлам, занесли вещи. Я с трудом держусь на ногах. Через полчаса пришли два солдата, принесли солдатские матрацы и одеяло. Я тут же завалился на кровать и проспал до самого утра.
— Я не знал, что ты такой слабак, — вновь съязвил Селезнев. — Выпил кружку водки и чуть концы не отдал.
— Не мешай. Пусть заканчивает, — подал голос Калашников.
— Так вот. Утром пошел на работу. Захожу к ротному. Он хмуро посмотрел на меня и говорит: «Вчера я вам сказал, чтобы вы пришли на служебное совещание. Вы что, не поняли?» Я молчу. А что говорить? Ведь сам прекрасно знает, почему я не пришел. Некоторое время молча смотрел на меня, йотом произнес: «На первое время объявляю выговор». Я в шоке. Надо же, сам меня напоил и еще взыскание влепил…
Неожиданно Селезнев, прервав генерала, восхищенно произнес:
— Ребята, смотрите, какая женщина. Вот это красота!
Все повернули головы. У входа в ресторан стояла необыкновенно красивая женщина. Алексей, не поднимая головы, понял, что это жена. Она, увидев военных, направилась к ним. Когда подошла, все, за исключением Соколова, встали.
— Здравствуйте, — поздоровалась она и подошла к мужу. — Алеша, мне надо срочно с тобой поговорить.
Он понял, о чем будет разговор и, не поднимая головы, произнес:
— Знакомьтесь, это моя жена Анастасия Александровна.
Первым опомнился Калашников. Он подошел к ней, взял ее руку и, целуя, представился:
— Калашников Виктор.
За ним последовали остальные. Они стали уговаривать ее, чтобы села за стол. Вначале она отказывалась, но, не устояв перед уговорами, села. Генерал махнул официантке рукой.
— Шампанское, коробку конфет и что-нибудь вкусное.
Та ушла и немного погодя вернулась с шампанским.
Генерал открыл бутылку, налил в фужер, протянул Насте, встал. Некоторое время он молча смотрел на нее. По его лицу было видно, что он волнуется. За столом было тихо. Он посмотрел на товарищей, и те без слов встали.
— Я хочу выпить за вас. За ваше мужество. За вашу преданность.
Генерал хотел что-то еще сказать, но вместо этого вышел из-за стола, подошел к Насте, опустился на колени, поцеловал ее руку, выпил. Его примеру последовали полковники. Настя такого не ждала и растерянно смотрела на них.
— Спасибо, — растроганно произнесла она и чуть пригубила шампанское.
Некоторое время за столом стояла тишина. Никто не решался первым заговорить. Боль товарища и его жены была их болью. Настя посмотрела на генерала и неожиданно возникла мысль через него узнать, в каком военном училище учится Дима. Она обратилась к нему.
— У меня здесь, в Москве, в военном училище учится сын. Вы не поможете мне его найти?
Генерал некоторое время удивленно смотрел на нее. Настя поняла его немой вопрос.
— В училище он поступил тайком от нас. В письмах писал, что учится в Высшем техническом училище имени Баумана. Я была в общежитии и мне там сказали, что он курсант военного училища.
— Проблем нет. Я хорошо знаком с начальником учебных заведений министерства обороны генерал-полковником Талыгиным. Он поможет разыскать его.
— А сколько времени для этого понадобится?
Генерал посмотрел на часы.
— Во сколько у вас поезд отходит?
— В два часа. Но мы не поедем до тех пор, пока не увидим его.
— Настя, поедем в два часа. Я тебе все объясню, — вмешался Алексей.
Она уставилась на мужа. Придя в себя, спросила:
— Ты знал, что он поступил в военное училище и молчал?
— Когда он поступил, я не знал. Это он мне по телефону сказал.
Генерал и полковник, предоставив супругам самим разобраться в семейных делах, молча встали, отошли в сторону.
— Где он учится?
Алексей молчал.
— Если ты не скажешь, я узнаю сама, Домой ты поедешь один. Пока я его не увижу, никуда не поеду.
Алексей понял, что она так и поступит, и нехотя сказал:
— Он учится в высшем общекомандном военном училище имени Верховного Совета РСФСР.
— Где оно находится?
