голос погрубел. – Я же сказал, ее заблокировать. Зачем ты?..
Голова опустилась. Напряженные пальцы утонули в кудряшках. Карина перестала видеть лицо, но уже знала, каким оно бывает злым. Она сразу догадалась, о ком речь. Парень стал говорить тише, но девушка все внимание настроила на его голос.
– Ты всегда всех оправдываешь, – усталый упрек вылетел на выдохе. – Потом поговорим.
Он выключил звонок, две секунды отходил и снова вернул себе улыбчивое выражение.
– После клуба идем ко мне.
– Отлично, – Лена прижалась к нему сбоку и выпустила из объятий, потрепав по голове. – Мне нравится твой цвет. Где красишься?
Зайкин не успел ответить, потому что в кабинет влетел Жерар с громким приветствием от двери. Пришедшие разноголосо ответили ему тем же. Преподаватель на пару секунд остановил взгляд на Карине. Уголки губ чуть дрогнули, но хозяин не дал им превратиться в ухмылку. Взгляд выражал одобрение. По ее спине пробежало прохладное волнение, легкое и быстрое, испарившееся через секунду.
Жерар поблагодарил всех, кто пришел, и начал с малярной ленты. Зайкин написал на самодельном бейдже «Зая». Возрастной мужчина, сидевший в двух стульях от Карины, посмеялся.
– Тебя зовут Зая? – вскинул он брови, положив правую руку на колено, а на второе – локоть. – Может, Зоя?
– Любой может называть меня, как ему нравится, – вежливо улыбнулся парень.
Мужик прокудахтал что-то невнятное и отстал.
– Итак, сегодня мы обсуждаем непростую тему: «Культура согласия», – озвучил Жерар, спрятав руки за пазуху. – Кто готов поделиться информацией из материалов к посту?
Вылезло несколько рук. Ведущий кивнул на девушку с другого факультета, которая назвала Зайкина предателем.
– В первой статье автор рассказывает о постепенном переходе общества от «культуры насилия» к «культуре согласия», – девушка тараторила, будто торопилась поскорее пересказать и пойти дальше. – В первом случае «нет» часто воспринималось как «может быть», а уже «может быть» – как возможное «да». Молчание или физическое несопротивление тоже принималось как «да». Часто общество порицало не только абьюзера, но и жертву, обвиняя ее в провокационном поведении или в неумении оказать сопротивление. При этом не учитывались такие состояния, когда жертва в силу физических или эмоциональных факторов не могла отказать. Например, полная финансовая или другая зависимость жертвы от абьюзера. При этом любое опьянение жертвы действовало в пользу насильника смягчающим обстоятельством.
Не до конца выраженная гримаса отвращения косила лицо девушки все это время.
– В «культуре согласия» же перед началом каких-либо отношений требуется завериться полным и осознанным согласием другого. Изначально родилась концепция «нет значит нет», которая предполагала прекращение отношений, если кто-либо из участников выражает свое «нет». Однако потом выяснилось, что она также не учитывает варианты, когда жертва не может четко выразить «нет», например, находясь без сознания или в опьянении. В последнее время философы, ученые и общество в целом переходят к концепции «да значит да», то есть только полное, осознанное и, важный момент, информативное согласие всех участников начинает правомерные интимные отношения. Все остальное считается харассментом или насилием.
Карина старалась слушать внимательно, но из-за беглости речи уловила не все, впрочем, сути хватило для понимания проблемы. Она по себе знала, что это такое.
* * *
– Че ты такой ботаничкой заделалась? – смеялся Влад, ползая рукой по ее груди. – Это же всего лишь зачет. И предмет не профильный.
– Я его уже провалила и могу вылететь из универа, как ты не понимаешь? – Карина повысила голос от волнения.
Прикосновения влажной ладони стали ощущаться неприятными. Они сидели в обнимку. Она чувствовала, как член сзади набухает и впивается в поясницу.
– Да сдашь ты его. Весь семестр ведь ботанила по этому праву. Он же полгруппы отправил на допсу. Все старшекурсники говорят, что он каждый год так делает ради сурового имиджа, но все в итоге сдают.
Парень опустил лямки майки с плеч и поцеловал шею. Легкое возбуждение смешивалось с волнением перед экзаменом.
– Ты же знаешь, как я ему не понравилась сразу. Он будет строго меня оценивать, я уверена.
– Или, наоборот, понравилась, – ехидно произнес Влад и схватил обеими руками груди, крепко их сжав. – Ух, сочно.
Он стал их мять. Карина не могла сконцентрироваться. Холодные ощущения уплывали вниз. Через несколько минут одна рука проскользила по животу, залезла в трусики и мягко прижалась к половым губам. Средний палец погладил клитор. Девушка коротко ахнула. Парень хмыкнул. Зубы коснулись мочки. Еще один импульс полетел вниз. Большой палец теребил сосок на правой груди.
– Влад, ну, пожалуйста. Дай мне подготовиться, – прошептала она с придыханием, чувствуя, как трусики увлажнились.
– Занимайся, – он ухмыльнулся.
Пальцы скользили по клитору и губам, аккуратно вонзались внутрь, накаляя нервы. Тетрадь упала на кровать. Девушка расслабилась и обхватила руками его шею, подняв локти.
– Сучка моя похотливая, – возбужденно прошептал Влад и, развернув ее голову, поцеловал.
Они до трех ночи не спали. Он долго не хотел ее отпускать. Дольше всего длился анальный секс, который ему очень нравился, а она терпела.
На экзамене каждый студент получал два вопроса и одну задачу и через пятнадцать минут должен был отвечать устно. Карина дрожала от волнения. Ладони и подмышки вспотели. Поджилки тряслись. Интуиция ее часто не подводила. Заходя в аудиторию, она уже знала, что выйдет с провалом. Луковский зыркнул на нее от двери. Во взгляде пробежало темное коварство. Ей стало совсем нехорошо.
Карина сдавала последней, потому что первую ее попытку преподаватель пресек простым вопросом. Придрался к неудачной формулировке. Она захлопала ресницами, растерялась. Луковский сделал вид, будто расстроен ее ответом.
– Даю вам последний шанс, подготовьтесь еще. Больше милости от меня не ждите.
Рука небрежно отмахнулась от студентки, как от мухи. Девушка послушно кивнула и отправилась на место с тем же билетом.
Последние минуты она считала со скрипом в сердце. Успокаивало присутствие Нади. Та как раз сдавала предпоследней, и сдала. Влад был прав. Все, кто пришел, ушли с зачетом. Последний лучик надежды теплился на дне души.
Сжавшись и дрожа, бесясь на неустойчивые шпильки, на которых Влад просил ее ходить, Карина медленно шагала к преподавательскому столу. Он самоуверенно откинулся на спинку стула, держа ручку между пальцами, как сигарету. Темные глаза пристально следили за каждым движением. Зрачки расширялись. Девушка осторожно села на стул рядом и положила билет на стол.
– Давайте, не будем тратить время, – улыбнулся Луковский. – Вы не сдадите. Точно не так.
– Но… – попыталась возразить Карина, растерявшись.
Сердце камнем рухнуло на дно желудка. Внутренности связались косичкой.
– Я знаю, – надавил он, не опуская глаз. – Вы весь семестр плохо учились. По вам сразу видно, что вы – плохая девочка.
От этих
