наподобие Готовцевой Лены или Самойловой Светы. Всем позволялось его трогать и спрашивать о личном, как будто он, действительно, был достоянием общественности.
Потом Карина вспомнила себя сегодня в лифте и осеклась. Почему-то сразу не восприняла это, как наглое вмешательство в интимную зону, и до сих пор так не считала, то есть не испытывала дискомфорта. Как и от осознания, что он видел ее полностью голой, мастурбирующей, и сам на нее дрочил. У него странным образом получалось это не опошлять.
– Твое «нет» я принял, – ответил Зайкин невозмутимо.
– Как Лина твое? – усмехнулась девушка и откинулась на спинку стула.
– Ну, не как твое Трунов.
Она опустила взгляд. Жерар вздохнул. Парень поспешил докончить мысль.
– Я хотел заключить, что нет единых параметров, по которым мы можем четко определять, здесь было нарушение, а здесь – все как положено. Каждый конкретный случай требует подробного разбирательства, учет не только физиологического, но и психологического состояния всех участников. Да, стереотипы не берутся из ниоткуда и порой облегчают принятие решений, но они также могут действовать во вред. Все мы разные. И боль все чувствуем по-разному, даже если ее вызвал один и тот же фактор.
– Спасибо, Зая, – Жерар зашагал по кругу за стульями. – Вы обратили внимание на важный момент субъективного восприятия. Личные границы каждый определяет для себя сам. Но общество состоит из множества индивидов. И ему необходимо определить единую норму, чтобы одновременно не возникало ситуаций лжеобвинения и насилия, по крайней мере, такую норму, которая позволит минимизировать эти риски.
– Мне в целом не нравится понятие нормы, – возразил Зайкин. – Полагаю, цивилизация достаточно созрела для осознания, что норма – это условность, которую одни навязывают другим. В наше время мы можем себе позволить индивидуальный подход к каждой проблеме. Тем более в таких деликатных делах, как интимные отношения, где личные особенности имеют огромное значение. Спасибо, я высказался.
Сразу после разгорелся жаркий спор. Карина не участвовала, а про себя подумала только: «Тоже мне, ненормальный».
Галдеж возрос. От громкости и резкости чужих голосов у нее заболела голова, но от плана отступать не хотелось. Во время дискуссии девушка испепеляла Жерара взглядом, не давая ему расслабиться и толком сконцентрироваться на теме, хотя у него все равно получалось. Только в особенно жаркие моменты он терялся на пару секунд, останавливал на ней удивленный взгляд и быстро переводил его на другого.
Карина решила использовать одну из вебкамовских фишек. Глядя на Жерара, подперла большим пальцем правой руки подбородок, а расслабленный кулачок приложила к губам и разгладила их указательным пальцем, приоткрыв рот. Затем медленно положила палец на язык и смачно его облизала. Жерар нервно повел плечами и кашлянул в кулак, опустив глаза в пол.
Тут же прилетело уведомление из мессенджера, где накопилось около трехсот сообщений от Зайкина, – картинка, которая плохо читалась на экране блокировки. Девушка посмотрела на него холодно, надменно склонив голову. Парень не поднимал лица. Смотрел в телефон. Она была уверена, что он отреагировал на ее флирт с Жераром. Поддавшись любопытству, Карина вошла в чат и открыла картинку полностью. Это был скриншот сайта с контактными данными неизвестного фестиваля.
«Что это?» – решила она ответить, не понимая, зачем он выслал такое изображение.
Это было ее первое сообщение в их диалоге. Зайкин опешил и посмотрел ошарашенными глазами, затем напечатал ответ:
«С чего вдруг?
Не обращай внимания.
Я наш чат
иногда использую,
как закладки.
Скидываю сюда
всякую всячину.
Ты просто
никогда не читаешь.
Я и подумал», – он вставил пожимающий плечами смайл и сам тоже пожал плечами виновато.
Карина бесилась на себя, сцепив челюсти. Перед ним просто закатила глаза и отвернулась в сторону говорившего мужчины с проплешиной, а внутри все выжигал стыд. До конца встречи она на Зайкина больше не смотрела.
В этот раз девушка решила задержаться после занятия. Специально сидела на стуле, чтобы все успели выйти, якобы не желая толпиться на входе. Зайкин с Вербицкой и Готовцевой вышли одними из первых, потому что сидели ближе к двери. Жерар за ней наблюдал, не ослабляя улыбки. Когда за предпоследним посетителем захлопнулась дверь, он спросил:
– В прошлый раз ты молчала, но в этот тебе, видимо, есть, что сказать? Не хочешь поговорить за бокалом вина?
Темные глаза прищурились оценивающе. Карина смаковала в уме победу.
– С удовольствием, – улыбнулась она скромно.
Они вместе вышли из кабинета, флиртуя глазами. Жерар сразу позволил себе слегка приобнять ее за талию, в положенном месте, но все же. Прикосновение это не было неприятным, но невольно хотелось отстраниться. Она не любила, когда к ней прикасались без сильной на то причины. Даже родных почти не трогала сама, и те не трогали ее, хотя иногда испытывала острые приступы объятий. Обычно за всех отдувалась сестренка, которую Карина тискала с удовольствием.
Жерар привел ее в ресторан японской кухни средней руки. Карина не любила морепродукты, но возражать не стала. Роллы стыли на деревянной подставке. Француз маленькой ложкой ел фисташковое мороженое. Вокруг стоял гул голосов, который сливался с фоновой музыкой в единую какофонию. Официанты в черном шустрили между столами. Сушисты смеялись за барной стойкой.
– Зайкин не будет против, что ты проводишь вечер со мной? – спросил Жерар, наполнив ее бокал на половину.
– Если и будет, мне плевать.
Она сделала глоток. Холодная терпкость приятно сползала по пищеводу в желудок.
– Я не хочу осложнений, – признался он. – Буду честным, я ищу секс без обязательств. Мне не нужны скандалы. Тем более на работе.
– Я ищу того же. Мне тоже скандалы не нужны, – улыбнулась Карина. Почти искренне.
Черные глаза смотрели внимательно, вглядывались, анализировали.
– И на других студенток, с которыми ты спишь, мне плевать. Можешь, не бояться.
Она усмехнулась, взмахнув ресницами. Жерар приподнял бровь.
– Ты первая, кого я пригласил на свидание из студенток. Не надо думать, что я пользуюсь своим положением преподавателя.
Карий прищур проникал в черные зрачки, но, как в кромешной мгле, ничего не обнаружил. «Значит, у Вербицкой не получилось?» – девушка сама не понимала, что испытывала: торжество или досаду, потому сказала:
– Зря. Некоторые студентки совсем не против такого злоупотребления.
– Я предпочитаю иметь дело со взрослыми людьми, которые знают, чего хотят и что делают, – на смуглом лице ухмылка сияла ослепительно. – Без обязательств и злоупотреблений.
Карина глотнула вина и потыкала палочкой в сливочный сыр в центре ролла, задаваясь вопросом: «А я-то знаю, чего хочу и что делаю?», но ему в лицо ответила с усмешкой:
– Ты по адресу.
– Отлично. Полагаю, мы договорились.
Жерар чокнулся с ее бокалом
